Черная Принцесса: История Розы. Часть 1 - AnaVi

все и от него, не пытался утаить, спрятать, а там и убрать никак, да и если бы попытался — просто бы не смог: слишком давил на него этот полумрак, ни капельки не романтичный и не атмосферный сейчас, а еще и тишина под этот самый рассказ, что и сам же лишь придавливал поначалу, подмораживая, а после и вовсе раздавил и разбил нещадно, словно и розу, побывавшую в азоте, а после и знатно приложенную о кого и что угодно, оставляя за собой лишь треск, звон и хруст-хрип сбитого и рваного дыхания под мерный стук соли о темный ламинат.

Дав ему еще немного времени побыть в себе и в этом же самом своем состоянии не стояния наедине, дабы и резко не дернуть его еще, спугнув и отбив всякое желание в дальнейшем делиться с ними чем-то таким же да и не, сокровенным и личным, Александр все же нарушил молчание и повисшую меж ними всеми тишину своими же действиями и движениями, изъяв из правого переднего кармана своих штанов еще один свой очередной платок с гравировкой, и с легкой улыбкой поддержки на губах, мягко и аккуратно, почти и не касаясь своими руками его, дабы излишне не смутить и не стеснить его, как и не застрашить еще больше при остальных, вложил его в руки ему же.

— Но и что было тогда, да, а что сейчас? Хотя и сейчас же все — еще хуже… А и особенно когда уже имеется и вся картина маслом в симбиозе прошлого же и настоящего: все то, о чем она, сказав и вложив же в это самое свое определение, умолчала по итогу! — Сглотнул напряженно он и развернулся к ребятам лицом, как и всем же своим корпусом, вставая к картине уже спиной. — Забавная эта штука, ассоциативный ряд, не правда ли? Я же вот, как ни странно и сразу же после ее ухода, вспомнил вас, Ник, Егор… и с Владом же вместе, как только и сам спас! Не мог же смотреть на вас — в крови и грязи, со слезами на глазах… — и почти продолжил говорить «…как и сейчас», но и вовремя же остановил себя, не найдясь с силами для этого, не столько и потому, что не все совпало, сколько и потому, что и не каждый же из них, как и тот же все Никита, к примеру, был готов быть обличенным и именно в силе, подспудно и даже почти паскудно до сих пор полагая, что «Что естественно — то слабость», цепляя к себе и в свою же защиту, как и этого же всего в очередной же раз мужскую идентичность и двойные стандарты кряду, вместе и с безобразием. А по его же логике — каждый был должен прийти к этому сам. Да и не ему же саму их и из себя же вытаскивать, в самом-то деле! Не говоря уж и за то, что насилие никогда не считалось им да и не считается же до сих пор образцовым поведением, к чему и кому бы то ни было направлено, а уж и тем более в разрезе этого — и подавно: учеба же лишь тогда и действительно учеба, когда на собственных ошибках — иначе не привьется и не набьется, в хорошем же смысле уже этого слова, не утрамбуется, будучи лишь поверхностным натяжением и по касательной, когда и нужно же, наоборот, чтобы дальше, дольше и глубже внутри. — Реки были небезопасным местом для купания кого бы то ни было на то время. Как и для стирки же чего бы то ни было… Да и сейчас — так же все, если уж говорить честно и до конца! Но и тогда же все — особенно… и не столько же и потому, что было проще, было как раз таки и сложнее, а потому… что и тогда же ведь еще люди не принимали нас ни частично, ни полностью, ни никак… и ловили же всячески, излавливая и гарпуня почти что и как рыбу… сетями и кольями! Самой же их водой — так же все не рекомендовалось пользоваться… и я напоил вас из одной из своих металлических фляг… что сейчас уже почти и не используются мной по назначению, захламляя лишь кладовку, но и не выбрасываются, сохраняясь как память и одновременно альтернатива для натюрмортов… питьевой водой, ранее и мной же самим набранной из ключа-родника неподалеку, решив, что и сам-то я уж как-то протяну и без нее до дома: и не потому, что кровь, как и слезы, все же вода, чтобы там ни говорили и если бы прям приспичило — я бы нашел, чем-кем поживиться, а потому, что мы практически сразу после этого и вернулись же ко мне домой! Затем смочил ее остатками три своих платка и отдал их вам, чтобы более-менее умыться… привести себя в порядок и… Было ведь с ними потом — и что-то же подобное! — Кивнул он уже спокойно и через свое же правое плечо, не возвращаясь уже туда и более взглядом, только сутью и самой же своей речью. — Да и не что-то — такое же прям и именно месиво: белой же ткани не было видно от слова: совсем! Что уж говорить и о гравировке… Все они были красными, где-то ярко, где-то и темно… но и главное же — влажными и грязными: в сотне цветов и тысячи оттенков! И вот прям… «Найди десять отличий»… она же — оставила такой же: красный, влажный и грязный: испорченная все же одежда в тот день, конечно, стороной Розу не прошла и саму же ее не обошла! Хоть она и убеждала меня в обратном и что все-таки содрала тогда коленку при падении… Вот только и помня же, правда, про свой лишь и именно не нюх и забывая же про наш… А может и нет, и изначально просто решила врать… И да, конечно, это сейчас мы уже знаем, что нет и точно! Как и то, что и сама бы себе она вреда никогда не при- и нанесла, так как, банально или нет, боится боли: и любые же мысли ее, были еще таковые или нет, о суициде, обрывались на таблетках и лишь. Да и тоже все — в качестве вряд ли и собой же приобретенных! Как бы то и ни было слишком — это слишком и для нее: она бы не стала. Хорошо