Эмма из Эдинбурга - Катя Гро

— А для тебя у нас отдельное предложение. — Сказала я подходя ближе к нему. — Мы тебя отправим в магический Эдинбург. Там для тебя найдем дом и ты будешь там счастлив.

— Я не хочу быть домовым, который убирает и охраняет дом. — обиженно пробурчал Матершинник. — Я не хочу!!!

— А ты не будешь простым домовым. У тебя будет свой дом, где ты будешь жить один.

— Мне … будет скучно. — сказал домовой. — я хочу менять мир!

— Отлично. Я придумала. Мы найдем тебе двухэтажный дом, где на втором этаже будет твоя спальня, а на первом ты будешь проводить выступления, которые будут приходить слушать жители.

— Эммма, ты в своем уме? — спросил Марти — Что это будет-то?

— Это будет Дом Речей. Выступления Матершинника и всех его друзей.

— У меня будут друзья? — спросил домовой — Которые будут просто приходить и слушать меня?

— Да. — ответила я

— И мне не нужно будет перемещаться по мирам ради славы и внимания? — спросил он

— Да, дом будет всегда твой!

— …! — радостно сказал Матершинник — Я согласен. Но у меня есть условие.

— Какое? — спросил Марти

— Неограниченный запас печенья! — ответил он — И молока! И меда!

— В Эдинбурге при помощи магии можно сделать любую еду. Я научу тебя, обещаю! — ответила я — Но и у нас есть условие. Вне своего дома Речей ты будешь говорить культурно, не используя матерные слова. Договорились?

— Договорились! Идем в мой новый дом! — ответил Матершинник впервые улыбнувшись. Улыбка у него, надо признать, была обворожительная.

*** Возвращаясь в настоящее ***

Вот так появился на центральной площади Эдинбурга Дом Речей. Туда не пускают детей, естественно, но на вечерние представления самого Матершинника теперь даже записываться нужно. Многим пришлись по вкусу его монологи. На его концерты даже из других миров теперь приходят. Рассказывает он, в основном, жизненные истории, свои или услышанные от посетителей. Так что теперь он у нас известная личность и артист в жанре комедии.

Глава 42. Сомнения Эммы

Мы собрали все осколки. Еще пару раз перепроверили чтобы наверняка убедиться, что ничего не оставили. Потом сели прямо посреди комнаты, выпили по бутылочке восстанавливающего зелья и приготовились морально к следующему этапу. Нам нужно вернуться в зал таверны и уже там, с помощью Хранителя и Стена собрать чашу памяти.

Вот тут начиналось самое сложное. Как к ним выйти? Как корректно рассказать Хранителю, что он мой дедушка? Обрадует ли его эта новость? Примет ли он меня? Смогу ли я помочь ему встретиться с бабушкой? И что, в конце концов, из этого выйдет? Не разобьет ли это еще больше сердце тем двоим, что всю жизнь мечтали о встрече? Всеми этими сомнениями я поделилась с Марти, на что получила его многозначительное:

— Пф! Нашла из-за чего париться!

— Марти, но это же важно. Вдруг я сделаю что-то не так?

— Не так будет, если ты промолчишь о том, что ты узнала! И вообще, как бы ты не подала эту новость — она будет радостной.

— Ты уверен? — с сомнением в голосе спросила я.

— Уверен. Всю жизнь искать и найти, конечно же он будет рад. И вот только не начинай мне тут говорить о том, что он боится разочароваться в любимой своей. Этого скорее ты боишься. Они не жили сказками и образами. Они жили мечтой увидеться еще хоть раз. Ты сама это сто раз слышала от бабушки и пару раз от … дедушки… Надо привыкать так его называть.

— А как же подать ему новость что он мой дедушка? — спросила я

— Эмма, а тебе не кажеться, что он мечтает об этом? Он все время называет тебя “деточка” и смотри с такой тоской, будто всю жизнь мечтал о такой внучке.

— Ты думаешь?

— Я знаю! — и гордо так добавил — Я фамильяр, а не просто домашний кот. Я чувствую!

— Хорошо, положимся на твои ощущения и не будем подбирать слов. Но…

— Что но? Ты сомневаешься в моем кошачьем чутье?

— Нет. Просто есть еще одна проблема. Стен.

— Стен не проблема. Стен лишний пазл в твоей жизни.

— Нет, Марти, я его любила. Или люблю.

— Уверена? — саркастически спросил Марти, видимо уловив мое состояние.

— Любила. Точно любила. А сейчас? Я не знаю как к нему отношусь, не знаю что чувствую. Я запуталась.

— И что, будем тут сидеть пока ты не разберешься в своих чувствах? — устало вздохнул кот. — Эмма, ты не девочка, ты — ведьма! Ведьма, которая сейчас выполняет задание. Чашу Памяти собери, потом подумаем что со всем остальным делать. Вечно ты, святые котики, делаешь из всего драму.

— А что нам осталось сделать?

— Ну, как минимум, выйти отсюда. — рассмеялся кот. — Там нас будет встречать Хранитель и Стен. С ужином.

— Так вот чего ты торопишься, голодающее создание? — немного взбодрившись сказала я.

— Ну есть то хочется, на воображаемой рыбке далеко не уедешь. — философски заметил кот. — Я хочу нормальной еды, мне надоели эти печенюшки.

— А я хочу кофе! — мечтательно сказала я — Большую чашку обжигающего и бодрящего кофе, без сахара и молока!

— Фу, гадость какая. Он же горький и не вкусный. Ладно, пей свою гадость, а я молочка выпью когда все закончим. Пошли уже, Эмма. Пора полностью вернуть тебе утраченную память.

Кот сел мне на плечо и мы, стоя посреди комнаты поблагодарили Чашу Памяти, произнесли заклинание и вышли из комнаты в таверну.

Глава 43. В таверне

Как же непривычно было возвращаться в шумный мир. Пока мы там были изолированы в комнате я привыкла к абсолютной тишине, нарушаемой только нашими с Марти голосами. А тут на нас сразу обрушились звуки со всех сторон. Еще спускаясь по лестнице я услышала, как на кухне что-то гремит, стучит и шипит. Кто-то готовил. Но аромат вкусного ужина можно было почувствовать еще на лестнице. Хотя ужина ли? Может это обед или завтрак? Да какая разница! Есть хочется безумно.

Мы спустились и Марти сразу же понесся на кухню, попутно сбив вазу с розами на столе, от чего та разлетелась на осколки. Я по привычке потянулась поднять один и вспомнила, что больше мне их собирать не нужно. Пару взмахов руки, произнесла коротелькое заклинание и ваза вернула свой первоначальный вид. За моей магией наблюдал Хранитель, с улыбкой и даже немного с гордостью.

Марти же пролетая мимо него просто сказал:

— Ваша внучка теперь и не такое умеет!

Ну вот и все. Сказано то, на