Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города - Георгий Савицкий

Но американцы просчитались.

С неба прямо на атомный авианосец «Рональд Рейган» обрушился огненный болид!

В свое время Советский Союз уделял огромное значение развитию сил и средств именно для борьбы с атомными ударными авианосцами ВМС США. Ударный потенциал «плавучих аэродромов» трудно было переоценить. И поэтому на них были нацелены крылатые ракеты надводных крейсеров и атомных подводных лодок, ракетных катеров и самолетов морской авиации. Создавались и самые невероятные прорывные проекты.

Так, проектировавшийся талантливым конструктором Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским универсальный аэрокосмический комплекс «Спираль» в одной из своих боевых модификаций нес на борту «космического самолета» атомные ракеты класса «космос-корабль» – именно для уничтожения атомных ударных авианосцев ВМС США.

Тогда, в семидесятых годах XX столетия, эта программа была свернута. Но сейчас ударные авиакосмические комплексы были воссозданы на новом технологическом уровне и самой современной элементной базе. Задачи же у них остались прежними – обеспечение господства в ближнем космосе, атмосфере и контроль поверхности Земли. И если в те годы необходимо было развернуть целую сеть спутников, сейчас с эти вполне могла справиться всего лишь пара «Язонов».

Аэрокосмолет майора Артема Рахимова в этом случае выполнял ударные функции. А за «Язоном» полковника Волкова оставались функции обнаружения цели, выдачи целеуказания и объективного контроля. Ну, и прикрытия атакующего напарника.

Это была «работа по профилю» для авиационно-космического «убийцы авианосцев».

– Операторам – использовать следящие системы в пассивном режиме. Ждем подхода американской авианосной группировки (АУГ) в заданный квадрат. Как поняли меня, прием?

– Приказ принят, командир, выполняем, прием.

– Вас понял. Тарас, выпускай зонды.

– Вас понял, командир.

Из отсеков дрейфующего над планетой истребителя вырвались два небольших аппарата. Отойдя от «Язона» на безопасное расстояние, они полыхнули дюзами маневровых двигателей, занимая заложенное в их компьютерах положение в пространстве. Развернулись небольшие солнечные батареи и антенные комплексы систем слежения.

– Командир, канал телеметрии с зондами установлен, – сказал Тарас Убийвовк, сверяясь с показаниями на экране контроля.

– Понял тебя, Тарас. Следи пока за ним, потом передашь вахту Игорю.

Космические истребители русских, а также беспилотные боевые аппараты дрейфовали в космической пустоте, выбросив сканирующие модули, которые беспрестанно ощупывали пространство в поисках любого объекта искусственного объекта. Кружащиеся по орбите вокруг обломки предыдущих космических битв служили землянам надежной маскировкой.

«Язон» полковника Волкова развернулся «спиной» к поверхности планеты и выпустил из отсека полезной нагрузки решетчатые мачты антенной решетки, похожей на солнечные батареи. Но радиолокатор включится лишь на заключительном этапе обнаружения-наведения. Сейчас работали пассивные системы сканирования: широкоформатная фототелекамера, электронно-оптические комплексы с высоким разрешением и инфракрасные объективы.

Алгоритм поиска цели тоже весьма отличался от обычного обнаружения: следили не конкретно за американским атомным авианосцем и его многочисленным и смертоносным эскортом, а за «проявлениями их жизнедеятельности» так сказать.

В отличие от парящих в безвоздушном пространстве русских ударных аэрокосмолетов, любое тело, движущееся в воде или в воздухе, оставляет след. Если это самолет, то речь идет о турбулентности, если корабль – его выдаст кильватерный след. Во времена Второй Мировой войны признанные подводные асы – «У-боты» гросс-адмирала Карла Деница, обнаруживали караваны союзников по кильватерному следу, который мог держаться за кораблями до нескольких дней. Также хорошо кильватерный след был виден и с орбиты.

– Надводные цели обнаружены в пассивном режиме.

– Включайте локатор.

– Вас понял, выполняю.

Теперь в дело вступила радиолокация. Электромагнитные импульсы, посылаемые вниз разложенной «гармошкой» антенной, частой гребенкой «прочесывали» поверхность океана, пронизывали даже и его толщу, отражались от островков и коралловых рифов. И вот в частую сеть электромагнитных импульсов попалась добыча: именно та, которую ждали – с подавляющим содержанием металла и массой покоя около ста тысяч тонн. А еще сверхчувствительные датчики зафиксировали над этим самым объектом невесомое облако элементарных частиц – нейтрино. Нейтрино возникают в одном лишь случае, при ядерной реакции распада тяжелых ядер урана или плутония. В данном случае имел место распад тяжелых ядер в реакторах американского многоцелевого авианосца «Рональд Рейган» класса «Честер Уильям Нимитц».

Широкий охват радиолокатора наведения и целеуказания «на спине» «Язона» сменился узконаправленным фазированным лучом. Отразившись, он подтвердил: цель захвачена.

Но все было бы слишком просто, и так, естественно, не произошло. Американские атомные ракетные крейсеры и новейшие эсминцы были интегрированы в общую систему освещения воздушной, надводной и подводной обстановки «ИДЖИС». Кроме того, эсминцы класса «Орлей Берк II» являлись еще и подвижными элементами глобальной американской противоракетной системы. На их борту находились самонаводящиеся противоракеты «Стандарт-5». Они вполне могли сбивать не только баллистические ракеты, но и объекты в ближнем космическом пространстве.

И сейчас к Язонам приближались как раз сразу двадцать таких ракет!

Аэрокосмолеты неслись по самому краю атмосферы, где властвовали уже не земные, а космические законы.

А в отсеке навигатора ударного «Язона» зеленоватая светящаяся точка, обозначающая их самих, медленно ползла по сферической координатной сетке к алеющей рубиновым светом точке пуска. Рядом с графическим изображением быстро мелькали столбцы цифр с характеристиками их полета.

– Внимание, точка пуска! – доложил навигатор. – Цель вижу! Цель групповая, скоростная, сверхвысотная, удаление – двести сорок километров, курс сто двадцать, скорость цели – две четыреста.

– Система готова, – эхом отозвался оператор.

Пилот Артем Рахимов сейчас не видел ничего, кроме векторно-графического изображения целей – ракет-перехватчиков, стартовавших с борта американских эсминцев УРО.

– Цель вижу. Пуск!

В брюхе аэрокосмолета раскрылся люк боевого отсека. На такой скорости любое нарушение целостности обшивки разорвало бы аэрокосмический аппарат скоростным напором воздуха. Но атмосфера тут была редкая, а аэродинамические дефлекторы-отражатели перенаправили обтекающие «Язон» воздушные потоки. Нутро отсека вооружений озарилось вспышками стартовых двигателей, и на волю вырвался «Змей Горыныч», извергая пламя из раскаленных дюз.

Штурман-оператор коснулся сенсорного переключателя на пульте. Поверхность лицевого щитка гермошлема стала матовой, по ней, как по экрану компьютера, побежали столбики цифр и символов машинного кода, изображение поменялось – включились комплексы слежения беспилотного боевого модуля.

Это было непередаваемое ощущение. Ты летишь сквозь пространство, видишь на сотни километров не только в оптическом, но и радиолокационном и тепловом диапазонах. Малейшее движение кончиков пальцев на специальных сенсорных перчатках на управляющих панелях меняет траекторию полета. Все твое существо устремлено к звездам, но ты утопаешь в упругой мягкости противоперегрузочного ложемента.

Но вот на границе зрения появилась красная отметка. Задачу экипажу «Язона» задали наивысшей сложности, и поблажек давать не собирались. Сейчас на границе атмосферы отгорали факелы разгонных ступеней баллистической ракеты.

Сработали пиропатроны, отстрелив носовой обтекатель, и на волю вылетели пять боеголовок. Разумеется, они не были начинены смертоносным плутонием или, что еще хуже – смесью тяжелой и сверхтяжелой воды. Вместо этого они несли различные генераторы помех и комплексы пассивной радиоэлектронной борьбы.

Но это ни в коей мере не делало задачу проще. «Змей Горыныч», ведомый волей и разумом штурмана-оператора, совершил несколько резких маневров, заходя на цель. Боеголовки выбросили облака тонко нарезанной фольги и ярко горящие тепловые ложные цели, одновременно с этим включив генераторы помех.

Боеголовки имели на своем борту систему обмена данными и действовали сообща, связанные в единый оперативный комплекс. Возможно, все эти меры противодействии и могли обмануть электронный мозг боевого беспилотного модуля, но сейчас он управлялся разумом оператора, который воспринимал реальность через сенсорный комплекс «Змея Горыныча». И поэтому можно было существенно упростить селекцию целей: оператор просто различал, где искажение, вызванное ложными целями, а где объект атаки.