Под тенью маски (СИ) - Андреева Алёна

Непалий помогал мне справиться с бушующей энергией, и про себя я назвала этот невзрачный камешек Проглотом. Он слизывал все, что я ему отдавала, словно бездомный оголодавший кот. И если бы у него были глазки, то он наверняка бы смотрел на меня жалостливо, прося еще одну маленькую порцию. В конце концов я настолько отождествляла этот камушек с живым существом, что перестала его бояться. Мысль о том, что этот кусочек астероида может быть крайне опасен, я спрятала поглубже и больше не возвращалась к этому вопросу. В конце концов, проблемы нужно решать по мере поступления.

Сейчас я совершенно не знала, как из осколка, напичканного магией, сделать настоящий артефакт. Да и какое на него наложить заклинание, еще не придумала. Все же женщине сложно остановиться на чем-то одном. А об универсальных артефактах я еще никогда не слышала.

38.1 Посылка

Как правило, Сани лечил меня по утрам.

Затем до обеда я валялась на диване, одетая в простую легкую рубаху. А мой личный целитель не покладая рук работал в своей лаборатории.

Я часто наблюдала за ним и поражалась, насколько Сани был аккуратен, все его движения были точными, выверенными. К тому же с первого взгляда было понятно, что он очень любит свое дело. И это обнадеживало. Человек, который любит свою работу, не может делать ее плохо.

Во второй половине дня я постигала науку наложения исскуственного слоя кожи. В идеале мне нужно было научиться делать слой тонким и ровным, чтобы края настолько плотно прилегали к моему лицу, что никто бы и не подумал, что от уха и до подбородка у меня намазюкана заплатка. Не скажу, что это было лешко. Однако все наши уроки проходили достаточно весело. Сани, пока я замазывала шрамы, не давал возможности мне даже подумать о прошлом, и за это я ему была очень благодарна.

Я боялась признаваться себе, что уже считаю его своим другом. И он, будучи смышленым малым, не требовал от меня никаких признаний.

Мой отпуск прервался в одночасье. После очередной доставки продуктов в имение Копенгенов, домоправительница Василина пригласила Сани на кухню и указала на незнакомую посылку, якобы переданную от цори Медичи.

Сани, осмотрев содержимое короба, успокоил пожилую женщину и, легко подхватив посылку, унес ее в свою лабораторию.

— Что это? — спросила я, с волнением глядя на огромную коробку.

— Посылка от тетушки Нинель. Не ждала?

Я пожала плечами, осмотрела со всех сторон, но вскрывать ее было отчего-то боязно.

— Я проверил, она абсолютно безопасна. Можешь открывать.

Вытерев влажные ладони о рубаху, я дернула за край крышки.

Внутри лежали аккуратно завернутые наряды, приготовленные для меня тетушкой, а также вещи, купленные на рынке. На самом дне лежал чемоданчик, подаренный Сани, а рядом с ним пара совершенно одинаковых белых конвертов.

Первый, более пухлый, я вскрыла сразу. Внутри оказалось письмо от тетушки Медичи. Из него я не узнала ничего нового, все то же самое мне рассказывал Сани: трехдневный бал завершен, гости города постепенно разъехались, в том числе фрейлина Марина Поляди и сын посла Гординского королевства Максимилиан Горьер. Их совместный путь лежал предположительно в столицу. О юной родственнице Нинель Медичи больше никто не спрашивал. Между делом тетушка пожаловалась, что в нынешнее время очень сложно найти хорошую прислугу. Горничная сбежала от нее в тот же день, когда на рынке произошел тот странный взрыв. Далее были пространные пожелания здоровья и благополучия…

Во втором письме был приказ.

39 Приказ

Я развернула небольшой выбеленный лист из неподписанного конверта. О том, что это за послание и от кого оно, я догадалась сразу. Бумага, пропитанная специальным веществом — симреоном, оттого она выглядит настолько идеально. Но уже через пять минут при дневном свете она начинает желтеть, чернила просто исчезнут, а лист превратится в труху.

"Кодвен. Городской дом йора Тимаса Вердина. Забрать документы, переданные ему ошибочно из рук перевербованного иностранного агента. Степень опасности высокая. Потери с нашей стороны.

Берчингемский переулок, хлебная лавка. Калачи по два пятака, с маком".

По привычке прочла все два раза, запоминая каждое слово. Затем прошла к небольшому окну, подставила ладонь навстречу солнечным лучам.

Когда бумага истлела, я просто сдула с ладошки желтую пыль и нахмурилась, обдумывая написанное. Что это Катарина решила меня сразу на задание отправить? Простила? Или решила добить?

— Что, сразу сложное задание? — вторя моим мыслям, спросил Сани. — Решили устроить тебе экзамен?

Я неуверенно кивнула. Сани как всегда прав…

Экзамен, значит. Дело, с которым середняк не справился.

Середняком я называла выпускников Королевской школы тайных агентов. Им подкидывали дела не особо значимые, но такие, где обязательно нужно было включить смекалку, каким бы простым ни казалось задание. Вот и мне, вроде как экзамен решили устроить, проверить, гожусь еще на что-то или нет.

— Еду в Кодвен.

Сани терпеливо ждал.

— Как думаешь, мы сможем за пару дней завершить лечение?

— Активную фазу, да. Но потом еще нужно будет продолжать обрабатывать шрамы. Это в твоих интересах, Каролин.

— Если ты меня снабдишь своими колдовскими зельями и дашь волшебную палочку, — в воздухе я изобразила, как металлической лопаточкой размазываю крем, — то я буду выполнять все, что прописано.

— Я знал, что ты не кинешься, словно в омут с головой по первому зову.

— У меня есть основания недолюбливать ту, что ради спасения заточила меня в замке на четыре года. Я не могу понять ее мотивов, и это очень раздражает. Она в любом случае знает о тебе, о твоих чудодейственных разработках. Но за четыре года мне практически никто не оказал медицинскую помощь, не считая Мэйсира. Только и здесь, выходит, осечка. Те зелья, что он мне давал, ну ты и сам знаешь…

— Ты обижаешься, как девчонка, — поддел меня Сани.

— Ничего страшного. По крайней мере это не безразличие, которое одолевало меня в первое время. Сейчас я хочу докопаться до правды. И обида, и злость помогают мне.

— Каролин, у меня есть одно условие. Вернее два.

Я кивнула и ответила:

— Первое — ни при каких обстоятельствах не рассказывать о твоих разработках. А второе?

— А второе, никому не показывать непалий. Вообще никому.

— Да, я понимаю.

— Нет, не понимаешь. С ним у тебя возникает сложность. Тебе нельзя его снимать с тела. Ты, наверное, и сама уже заметила, что магия в твоем сознании стала проявляться чаще. Но если не будет возможности ее сбрасывать, последствия будут плачевными. Пока ты не найдёшь учителя, нельзя давать этой силе свободу.

— Этой силе в любом случае нельзя давать свободу. Как только мою магию заметят, я снова окажусь в заточении.

— Хорошо, что это ты тоже понимаешь. Ну а если тебе придется перед кем-то раздеться? Или…

— Пф, я конечно понимаю, Сани, что об агентах ходят разные слухи. А если учесть, что у нас нет семей, то в большинстве своем они, возможно, оправданы. Но я научилась избегать интимной близости, и все мои победы отнюдь не благодаря постельным утехам.

— Прости, если обидел. Просто ты так легко раздеваешься, без стеснения, — Сани, кажется, смутился.

— Сани, ну ты же доктор! Это же как брат, как подруга, в конце концов! И потом не говори мне, что возбудился от вида моего изуродованного тела! — бодро и со смешком выпалила без остановки, стараясь замять эту щекотливую тему.

— Я… ты очень красивая, Каролин. И шрамы заживут, это я тебе обещаю. На свои зелья, честно говоря, не надеялся, но теперь ты сама излечиваешь себя не хуже моих мазей. Шутки шутками, но тебе что-то нужно придумать, чтобы непалий оказался для других невидимым.

— Я поняла тебя, Сани. Придумаю. Пока не знаю, что, но опасность осознаю и обещаю сделать все, чтобы об этом камне никто не узнал.