Три флакона авантюры - Александра Черчень

Я лишь хватала ртом воздух, не зная, что ответить, не зная, как себя повести. Таких вопросов мне мужчины еще не задавали! Да и вообще, этих мужчин не было. А тот просто сразу схватил и лапал.

— Отпустите меня… — попросила, с мольбой глядя на преподавателя. — Вы же знаете, я не виновата. Вы же чувствуете, что я вас боюсь!

— Чувствую… — Медленно, словно завороженный, кивнул он и положил ладони на деревянную поверхность стола, подаваясь вперед. — И да, я слышу, как учащается твое сердцебиение, вижу, как расширяются зрачки! Как вздымается грудь от частого дыхания… И если ты, мавка, считаешь, что мне в этот момент думается о твоем страхе, — ты глубоко ошибаешься! Я же знаю, трепетать можно от страсти, а захлебываться стонами — от наслаждения. Нередко боязнь оборачивается удовольствием!..

В этот момент в пустой аудитории, залитой солнечным светом, мне было так жутко и темно, как никогда в жизни! Осознание того, что я опять во власти мужчины, давило. Я опустила голову, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы. Все равно не сдамся!

Лис же не терял времени даром. Одно длинное, текучее движение — и он перелетает в прыжке через стол и, скользнув по нему, мягко приземляется с другой стороны. Я в ловушке! Справа — стены, до окна далеко, а слева — длинная парта… По ней разве что ползком, так как повторить гимнастический подвиг кицунэ я не в силах. А если я — ползком, то мужчину этот вид только порадует. Тем более из такой позы меня легко опрокинуть в другую. Любую, такую, какую ему будет угодно. И судя по пылавшим вожделением глазам, ему, несомненно, этого захочется. Но сдаваться все равно нельзя! Проход достаточно широк…

Я сделала обманный бросок в сторону и, швырнув в лицо Нар-Харзу сумку, бросилась мимо него. Он увернулся стремительно и молниеносно, а в следующий миг на моей талии сомкнулась жесткая рука, рывком прижимая к твердому телу, а вторая ладонь легла на горло, ощутимо впиваясь в кожу кончиками когтей. Сжимая, позволяя осознать, что я танцую на краешке…

— Нэви, успокойся! — раздался над ухом сухой голос преподавателя. — И не дергайся, а то сама себя поранишь! Не вздумай визжать или кусаться!.. — Дождавшись моего сиплого «да», он продолжил: — Я лишь держу слово, мавка… А я обещал, что сделаю все сам, если ты проявишь беспечность.

— А то я не знаю, куда заводят такие обещания и такие действия!

— Не знаешь! И еще, не забывай другое! Ты нужна мне невинной. Да и вообще… Я не поклонник быстрых встреч и мимолетных связей! — Он склонился к моему уху и шепотом, от которого по телу почему-то пробежала дрожь, продолжил, обдавая меня горячим дыханием с запахом снега и березового сока, присущим этому кицунэ: — Я люблю своих женщин долго и ласково! В ароматной полутьме, разморенных после ванны… Целуя каждый участок тела, ища те местечки, от прикосновений к которым она тает и стонет… Скользя хвостом по коже и даря все, что я могу отдать. Я люблю женщин, и они отвечают мне тем же!..

— Прекратите! — пролепетала я, ощущая, как хватка на горле ослабла, и теперь пальцы Алинро просто поглаживают шею, время от времени касаясь краешка воротника… Расстегивают первую пуговицу…

— Почему же? — со смешком поинтересовался он, изучая подушечками новую территорию. — Я лишь рассказываю! Чтобы ты поняла, насколько ошиблась с выводами. Но все мы — разные… В иные моменты все происходит страстно и порывисто, когда мои поцелуи превращаются в метки на ее теле! Некоторым нравится, когда волосы наматывают на кулак, доминируя… Заставляя подчиняться. Так, как нравится мне и ей.

— Молчите!

— А я не хочу… — Его губы скользнули по мочке, но так мимолетно, словно это могло произойти и из-за того, что он просто в тот момент говорил. Я все еще искала те «ниточки», за которые смогла бы зацепиться и оправдать такое поведение…

— И последнее, мавочка! Я никогда, никогда не насилую, Невилика!.. Поэтому вдох-выдох. Успокоилась?

Я промолчала, просто не в силах сказать и слова, боясь поверить. Поверить в то, что меня и правда отпустят… Что мне не придется вновь проходить по кругам своего личного ада, который, казалось бы, покинул мою жизнь и даже во снах уже не являлся!

— Почти…

— Вот и замечательно! — прозвучал короткий смешок Алинро отступил, схватил мою сумку и, покачав на руке, спросил:

— Препараты тут?

— Д-д-да…

— Вот и отлично! — Мне передали поклажу. — Доставай!

Пока я возилась со всем этим, послушно ища пузырьки, он материализовал небольшую бутылочку с водой и столовую ложку. Поставил все это на парту и отступил на шаг, опираясь о стену и пристально глядя на меня.

— Невилика, дозировку помнишь?

Я лишь кивнула и быстро провела необходимые манипуляции с первыми двумя препаратами. Один оказался приторно-сладким, а другой настолько же невыносимо горьким… Остался третий флакон. Тот самый, который намазывать. Я сжала его в пальцах и, с мольбой взглянув на преподавателя, попросила:

— Я сама, можно?

— Подкоряжная, Подкоряжная… — с деланным сочувствием протянул он, отлепляясь от стены и делая шаг ко мне, от чего я вздрогнула и машинально выставила руки с препаратом вперед, стараясь отгородиться. Лис не растерялся, аккуратно разогнул мои пальчики и достал пузырек. Покрутил в руках и вежливо поблагодарил:

— Спасибо, что передала!

— Отдайте, а?

— Ты плохо слышала? Я всегда завершаю начатое. И делаю то, что говорил. Я не уклоняюсь от обещаний, тем более если их выполнение принесет некоторую долю как удовольствия, так и пользы… — Он опять оказался рядом так быстро, что я охнула и отшатнулась назад, чему также способствовала и последняя фраза, которую северный демон почти промурлыкал.

— Какой пользы?! — все же смогла выдавить из себя я, втайне радуясь, что все еще не рванула куда-нибудь или не наговорила лису гадостей. А в голове их вертелось великое множество!

Просто тут… Опять та самая ситуация: «молчи и терпи». Все мои телодвижения ничего не дадут, а лишь разозлят! Остается лишь дрожать загнанным в угол кроликом и надеяться, что пронесет. А если нет? Тогда песцу севера придется узнать, что пушистые крольчата, если их вынуждают, становятся очень даже агрессивными и зубастыми! Но сопротивление отнимает силы… А потому, пока мы будем ждать.

Я зажмурила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Мне хватало остального. Тяжелого, частого дыхания, которое касалось моей кожи, звука отвинчивающейся крышки… Когда он коснулся шеи, я вздрогнула, хоть и была к этому готова.

— Знаешь, а меня это дико раздражает! — со злым весельем поведал мне мужчина, медленными движениями втирая в кожу мазь с терпким запахом трав с одной стороны и приникая к шейке поцелуем с другой. — Невероятно просто! Ведь я, зная природу своего к тебе отношения, все равно веду себя, как несдержанный юнец, и не отказываю себе в «прогулках по краю». А ты и правда в шаге от того, чтобы оказаться лежащей на ближайшем столе, детка…