Муж и жена - Уилки Коллинз

— Да вот он как раз, — сообщил мистер Бишопригс, глядя в окно, — спешился с коня. И направляется в дом. Господи спаси и помилуй! — воскликнул он в изумлении. — Кого я вижу! Воплощение дьявола! Сэр Патрик собственной персоной! Сущий дьявол, не человек!

— Вы говорите — сэр Патрик Ланди? — Арнольд вскочил на ноги.

Анна подбежала к окну.

— Да, это он, — прошептала она. — Спрячьтесь куда-нибудь, он сейчас войдет.

— Спрятаться?

— Разумеется! Что он скажет, застав вас здесь!

Сэр Патрик был опекуном Бланш. Он был уверен, что Арнольд в эту минуту любуется своим новым поместьем. Что он подумает — сомневаться не приходилось. И Арнольд обратился за помощью к мистеру Бишопригсу.

— Куда мне спрятаться? — спросил он.

— Куда? Да в спальню для новобрачных.

— Невозможно.

Мистер Бишопригс даже присвистнул, выразив крайний предел человеческого изумления.

— Фью-ю! Рано же вы заговорили о супружеской спальне в таком тоне!

— Придумайте другое место. За благодарностью не постою.

— Хе-хе, есть еще моя буфетная. Отличное место. Дверь в конце коридора.

Арнольд поспешно вышел. Мистер Бишопригс, как видно, решил, что имеет дело с похищением невесты и что сэр Патрик ее опекун.

— Деточка моя, — обратился он дружески к Анне, — скверное дело — обманывать сэра Патрика. Добром не кончится, помяни мое слово. Привелось мне когда-то быть клерком у него в конторе в Эмбро…

Из глубины гостиницы донесся пронзительный голос хозяйки, требующей немедленно старшего слугу. Мистер Бишопригс в мгновение ока исчез. Анна стояла у окна в полной растерянности. Значит, ее убежище стало известно в Уиндигейтсе. Что разумнее — принять сэра Патрика или не принимать? — ломала она себе голову. Хотя все-таки интересно, как враг он приехал в гостиницу или как друг.

Глава одиннадцатая

СЭР ПАТРИК

Не успела Анна сообразить, что делать, — сэр Патрик своей волей разрешил ее затруднение. Она все еще стояла у окна, как вдруг дверь отворилась, и в гостиную вошел сэр Патрик, сопровождаемый почтительным до подобострастия мистером Бишопригсом.

— Милости просим, сэр Патрик. Хе! Хе! Господа судейские, ваш один вид может исторгнуть из глаз слезы радости.

Сэр Патрик обернулся и взглянул на мистера Бишопригса, словно тот был назойливой мухой: ее выгнали в окно, а она опять тут как тут.

— Ах ты старый плут! Наконец-то ты занялся, кажется, честным трудом.

Мистер Бишопригс весело потер руки и с радостной готовностью подхватил тон своего принципала:

— Всегда-то вы правы, сэр Патрик. Честный труд! Умно сказано, сэр Патрик, очень умно. Да, наконец-то ввергнут в честное занятие! Слава господу, сэр, вы славно глядитесь!

Мановением руки отпустив Бишопригса, сэр Патрик приблизился к Анне.

— Я вторгся сюда, мадам, незваным гостем, что, боюсь, уронило меня в ваших глазах, — сказал он. — Смею ли я надеяться, что, узнав причину моего появления, вы милостиво простите меня?

Сэр Патрик произнес эти слова с величайшим почтением. Он почти не знал Анну, но подобно другим мужчинам был чувствителен к ее обаянию; те немногие разы, когда они бывали в обществе друг друга, ее природная грация и благородство манер не оставили его равнодушным. Принадлежи он к сегодняшнему поколению, он выбрал бы позу сострадания жертвам общественного ригоризма — один из самых распространенных грехов среди нынешних англичан. Он повел бы себя с рыцарским благородством, заговорил бы с Анной тоном глубокого участия, коего посторонний человек просто не в состоянии испытывать. Сэр Патрик ничего этого не сделал. Один из распространенных грехов его времени, привычка тщательно скрывать от чужого взгляда лучшую часть своего я, была куда меньшим злом, чем современная привычка афишировать самого себя, вошедшая в плоть и кровь и отдельного человека и нации. Так что сэр Патрик проявил к Анне меньше сочувствия, чем питал в душе. Будучи галантным ко всем женщинам без исключения, он и тут остался верен себе, и только.

— Я в недоумении, сэр, что могло привести вас в эту гостиницу. Здешний слуга известил меня, что вы с кавалькадой охотников скакали мимо. И почему-то один из всех почли нужным заглянуть сюда, — так настороженно начала Анна разговор с нежданным гостем.

Сэр Патрик без всякого смущения подтвердил слова слуги.

— Слуга не ошибся, — ответил он. — Мы скакали мимо гостиницы, и я, преследуя некую цель, спешился у ее дверей. Мои гости легко найдут охотничью хижину и без меня. Признаю этот факт и прошу позволения объяснить причину моего непрошеного визита к вам.

— Сделайте одолжение, сэр Патрик, объясните, только, прошу вас, покороче, — ответила все так же холодно Анна — сэр Патрик был посланцем Уиндигейтса, и она, естественно, не доверяла ему.

Почтенный джентльмен поклонился. Слова Анны не оскорбили его, а втайне даже позабавили (надеюсь, это не уронит его во мнении читателя). Он явился в гостиницу в интересах Анны, равно как и других обитательниц Уиндигейтса, и вот теперь та самая женщина, в защиту которой он готов выступить, холодна с ним и неприступна — согласитесь, есть чему улыбнуться. И он не смог устоять перед искушением — поддался своей склонности к чудачествам, взглянул без улыбки на часы и определил время точно до секунды.

— У меня есть сообщить вам одно важное обстоятельство, начал он. — И еще передать два послания, которые, надеюсь, вы соблаговолите выслушать. Важное обстоятельство обязуюсь изложить за одну минуту. На каждое послание уйдет еще по минуте. И того — я посягну всего на три минуты вашего времени.

Он предложил Анне стул и подождал, пока она предложит стул ему самому.

— Итак, обстоятельство, — продолжал он. — В Уиндигейтсе известно ваше местопребывание. Одна из служанок видела, как вы шли по тропе в Крейг-Ферни. Отсюда, естественно, заключили, что вы держите путь в гостиницу. Вам, полагаю, это знать важно. Поэтому я и решился уведомить вас об этом, на что ушло времени — ровно одна минута.

В Анне заговорило любопытство.

— Кто из служанок меня видел? — спросила она, не сдержавшись.

Сэр Патрик, держа часы в руке, заметил, что не стоит затягивать разговор за счет маловажных вопросов, которые, разумеется, не преминут возникнуть.

— Прошу прощения, — сказал он. — Мне отпущено всего три минуты. Служанка отнимет у нас драгоценное время. С вашего любезного позволения перехожу к посланиям.

Анна промолчала. Сэр Патрик продолжал, как ни в чем не бывало.

— Послание первое. Леди Ланди приветствует бывшую гувернантку своей падчерицы, чье имя по мужу ей пока неизвестно. Леди Ланди вынуждена с прискорбием сообщить, что сэр Патрик, как глава семьи, грозился вернуться в Эдинбург, если она не послушается его совета, и сама отправится на поиски гувернантки. Вследствие чего леди Ланди не поехала в Крейг-Ферни, чтобы лично провести расследование и выразить свои чувства, а доверила эту миссию сэру Патрику, оставив за собой право самой во все вникнуть при первом же случае. Устами своего деверя она ставит в известность бывшую гувернантку, что отныне все отношения между ними порваны и что рекомендации, буде таковая потребуется, она не получит, пусть на это и не надеется. Послание передано дословно. Истекшее время — две минуты.

Щеки Анны залил румянец. В ней заговорила уязвленная гордость.

— Послание леди Ланди оскорбительно, но ничего другого я и не ожидала от нее, — сдержанно проговорила она. — Меня удивляет только, что сэр Патрик согласился передать его.

— Мотивы сэра Патрика сию минуту будут ясны, — ответил неисправимый чудак. — Послание второе. Бланш шлет свою нежнейшую любовь. До смерти хочет познакомиться с мужем Анны и узнать ее имя в замужестве. Чувствует ужасное беспокойство и страх за судьбу Анны. Требует, чтобы Анна немедленно ей ответилa. Жаждет, как ничего в жизни, тотчас скакать в гостиницу. Вынуждена была покориться воле опекуна и доверить ему выражение своих чувств. Опекун ее есть прирожденный тиран, коему ничего не стоит мимоходом разбить сердце ближнего своего. Он, сэр Патрик, предлагает вниманию дамы оба эти послания и заверяет, что не расположен ни в малейшей степени касаться ее тайн. Он только хотел бы еще прибавить, что его влияние в Уиндигейтсе, как бы велико оно ни было, все-таки не безгранично, а его невестка и племянница мыслят противоположно, что чревато нежелательными семейными осложнениями, и он почтительнейше просит мисс Сильвестр сообразовать с этим свои дальнейшие действия. Второе послание передано слово в слово. Истекшее время — три минуты. Близится гроза. До охотничьей хижины скакать еще четверть часа. Засим до свидания, мадам, и всего вам доброго.