Ледяной ветер Суоми - Николай Свечин

Директор департамента вздохнул:

– Хуже быть не может. Ну, докладывай, что там у тебя.

Алексей Николаевич рассказал дознание в подробностях. Финские коллеги следят за каждым его шагом. Кто-то шарил в вещах. Без языка ничего путного не сделать, приходится терпеть их переводчиков. Кетола – ярый патриот и не скрывает ненависти к России. Полицмейстер такой же. И крутись между ними…

– А что кассир?

– Раутапяя мертв. Сепаратисты наняли бандита Антти Туоминена, чтобы тот напугал вора, отобрал у него деньги и передал им на нужды борьбы. А Туоминен зарезал кассира, деньги присвоил и сбежал. Теперь его ищут и полиция, и партизаны. Думаю, последние найдут его быстрее, чем мы.

– Вор убит, деньги исчезли, – констатировал Белецкий. – Провал полный. Так, Алексей Николаич? На тебя не похоже.

– В смерти кассира я не виноват, – ехидно напомнил сыщик.

– Ну тогда хоть триста тысяч найди.

– Ищу, но пока безуспешно.

– Джунковский вернется к обязанностям через месяц. Хватит тебе времени?

– Надеюсь. Однако трудно вести дознание в Великом княжестве…

Действительный статский советник уже хотел было отпустить статского, но спохватился:

– А как у тебя с военными?

– Тоже ни шатко ни валко. Некоторые сведения мне удалось добыть, самые крохи. Ребята в погонах и этому рады. Финны готовят армию, которую государь распустил десять лет назад. И уж не для парадов готовят, а для восстания. Сепаратисты приняли решение послать молодежь на военное обучение в Германию и Швецию.

– Скоро полыхнет? – глаза у Белецкого потемнели. – До Петербурга несколько часов езды. К чему нам готовиться?

– К войне, Степа. К большой европейской войне. Финские патриоты ее ждут не дождутся – у них появится шанс.

Директор Департамента полиции выругался как ломовой извозчик.

– Иди. Даю тебе два дня на побывку, и возвращайся в Гельсингфорс. Выручай! Если не найдешь хотя бы деньги, Джунковский съест меня с потрохами. От тебя мне никогда не приходили неприятности… Надеюсь, что и в этот раз справишься.

Алексей Николаевич гулял по столице, дыша полной грудью. Как хорошо дома! Он связался через телефон с бароном Таубе и пригласил его пообедать в «Донон». Виктор Рейнгольдович согласился.

Когда приятели сели в отдельном кабинете, генерал спросил теми же словами, что и директор департамента:

– Ну что там у тебя?

Но Лыков сначала рассказал про свою беседу с комиссаром Кетолой, который откуда-то знал о встрече сыщика с Таубе и Свечиным. Александра Андреевича он назвал врагом Финляндии.

– Скажи, у кого Юнас мог выяснить про встречу? Я подозреваю полковника Энкеля. Помнишь, он зашел к тебе, когда я уже уходил?

– Помню.

– И он финляндец.

Таубе задумчиво чертил по скатерти вилкой, потом сказал:

– Оскар Карлович – хороший офицер. Но ты прав, он финляндец. То, что ты сказал, очень важно. Ведь сейчас Энкель заведует Особым делопроизводством, вся контрразведка у него в руках.

– Возьми его в оборот.

– Генерал Новиков передал мне твой рассказ. Мы много думали и решили послать Энкеля военным агентом[44] в Италию, подальше отсюда. Иначе погубим Клэса Лииканена, самого ценного осведомителя в Великом княжестве. Ты, пожалуйста, береги его. Ну а теперь расскажи про свои успехи.

– Успехов никаких нет, – огорошил статский советник товарища. – Насчет полицейского резерва я смог узнать только общие цифры. Он действительно непомерно велик – тысяча восемьсот человек в Гельсингфорсе, две тысячи в Вазе и две с половиной в Улеаборге. Получается шесть тысяч триста человек. В то же время вся наружная полиция в Великом княжестве насчитывает три с небольшим тысячи, включая сельских стражников. Еще необычно то, что люди из резерва не переводятся в участки, как делается у нас. А числятся в кадре резерва годами. То есть у них это не учебная команда, а не пойми что. Тысячи людей постигают стрельбу, строй, картографию, а казна их содержит.

– Шесть тысяч триста человек, – повторил барон. – И это только те, кого ты нашел. На самом деле их еще больше. Резервы в Або, Тавастгусе или Выборге от тебя спрятали. Думаю, всего они обучили до десяти тысяч человек. Дивизия.

– Это еще ладно, – махнул рукой сыщик. – Послушай, что узнал помянутый тобой Клэс Лииканен. В общих чертах перед моим отъездом ты говорил то же самое. Но Клэс сообщил детали.

И он рассказал разведчику о планах активистов обучить патриотически настроенную молодежь в Германии и Швеции. Виктор Рейнгольдович сразу понял замысел противника:

– Сделать Россию маленькой, а Балтийское море немецким. Тут финляндцы с тевтонами договорятся!

Друзья налегли на коньяк с закусками. Немного захмелев, Алексей Николаевич сообщил Виктору Рейнгольдовичу новости о своем дознании. Он, лучший сыщик Департамента полиции, в тупике. Убийца беглого кассира завладел крадеными деньгами и лег на дно. А когда Лыков к нему подобрался слишком близко, то едва не поплатился жизнью.

– Вот такие пироги, баронище. Твой приятель опростоволосился, как мальчонка. Как пойка! Ладно, хоть живой остался.

Таубе на удивление внимательно выслушал приятеля, но спросил о другом:

– Ты уверен, что деньги из банковской ячейки забрал именно убийца?

Сыщик помолчал, потом ответил:

– Надеюсь, что да.

– Надеешься. Но не уверен?

– Нет, конечно. Как можно быть уверенным хоть в чем-то в этой стране, где все тебе врут.

– Значит, ты допускаешь, что двести пятьдесят тысяч, на которые нацелились партизаны, они же и присвоили. Ты сообщил Кетоле, где лежат средства. Он начал оформлять ордер на обыск и изъятие и делал это долго…

– Но такие бумаги действительно за полчаса не сделаешь, – напомнил сыщик. – У меня в Петербурге ушло бы на это времени не меньше. Может, даже больше.

Барон пропустил его слова мимо ушей и продолжил:

– Пока бумаги готовили, комиссар позвонил активистам и сказал им, где хранятся деньги. Те явились в банк и забрали все подчистую.

– Как это явились в банк? Средства в ячейке, у ячейки есть хозяин. Кто выдаст им четверть миллиона?

– Другие патриоты, – пояснил генерал. – Это же очевидно. Хозяин, как ты его назвал, просто бандит, который хотел лишить партизан крупной суммы, предназначенной для борьбы за независимость Финляндии. Партизаны объяснили это банкирам. И добавили, что если им сейчас не откроют ячейку, то следом явится русский сыщик Лыков и конфискует все.

– А почему тогда активисты не поставили засаду возле банка? – усомнился Алексей Николаевич. – Бобыль пришел бы за деньгами, которых уже нет, и попался бы мстителям!

– Они так и сделали, но у бандита нашелся внутри банка сообщник, который его предупредил.

– Как ты догадался? – опешил статский советник. – А ведь так, наверное, и было…

– Я не догадался, а просто знаю.

– Откуда? Как ты в Петербурге можешь знать, а я в Гельсингфорсе гадаю на кофейной гуще?

– Мне сообщил об этом полковник Ниеда, японский военный атташе в Стокгольме, – невозмутимо