Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

— Может, поговорить с ней? — протянула Катя.

— Дело ваше, конечно, но я бы не стала.

— Почему?

— Зачем показывать постороннему человеку свою озабоченность? Не следует демонстрировать интерес к бумагам, и тогда они очутятся на помойке, — ответила я, вставая из-за столика.

Глава 20

Около подъезда Исидора стояло несколько машин: «Скорая помощь», бело-серый микроавтобус с синей полосой и надписью «Милиция», а чуть поодаль припарковались две недорогие иномарки. Я сразу их узнала. Одна принадлежит Костину, другая его заместителю, Эдуарду Храмову. Намучившись с постоянно ломающимися «Жигулями», Вовка взял кредит и приобрел симпатичную черную иномарку, с которой теперь в буквальном смысле слова сдувает пылинки.

Какие чувства могут возникнуть у человека, который видит во дворе такой набор транспортных средств?

Я понеслась в квартиру Исидора, перепрыгивая через две ступеньки. Входная дверь, как всегда, оказалась открытой, я вбежала в холл и наткнулась на Вовку.

— Привет, — мрачно сказал он. — Вернулась?

— Ага, — растерянно ответила я. — А что случилось?

— Веру убили, — сообщил Костин.

Я свалилась на пуфик.

— Путинкову?

— Именно, — подтвердил майор, — ее.

— Она попала под машину? — предположила я.

Костин посмотрел на меня и задал вопрос:

— Где в этом лабиринте кухня? Ты можешь поставить чай?

— Конечно, — опомнилась я, — пошли.

Присев к столу и получив большую кружку чая, Костин насыпал в нее шесть ложек сахарного песка и начал вводить меня в курс дела.

Утром Вера не вышла из комнаты. Она не спала вместе с Павлом, держала дистанцию, в наш весьма раскрепощенный век ее поведение выглядело смешным, но Путинкова уведомила будущего мужа, что сохранила девственность и лишиться ее намерена только в первую брачную ночь.

Брыкин встал в привычное время и уехал на работу. Исидор писал статью в кабинете, потом к нему зашел Матвей, и старики сыграли партию в шахматы. Около часа дня Исидор стал удивляться. Вообще-то, Вера любила поспать, но никогда не залеживалась в кровати позже полудня.

— Может, пойти разбудить ее? — посоветовался он с Мотей.

— Зачем? — резонно сказал друг. — Тебя ведь об этом не просили.

Когда ходики показали ровно два, математик решительно встал и сказал:

— Нет, нужно заглянуть в гостевую. Вдруг Вере плохо?

— И правда! — испугался Матвей. — Нельзя исключать неполадок со здоровьем даже у столь молодой особы. Возьму-ка я из аптечки валидол…

Вооружившись таблетками, приятели тихонько поскреблись в дверь гостевой. Не получив ответа, они испуганно переглянулись и рискнули войти в комнату без приглашения.

Зрелище, ожидавшее их внутри, было шокирующим. Вера лежала в постели, одетая в пижаму с изображением уточек. Лицо девушки выглядело ужасно — открытые глаза выкатились из орбит, кожа приняла синеватый оттенок, шея раздулась.

Старики выбежали вон. Матвей почему-то вызвал «Скорую», хотя было понятно, что врачу здесь делать уже нечего, а более разумный Исидор позвонил Костину, которой после происшествия с Кларой оставил ему свой телефон.

— У нее случился сердечный приступ? — поразилась я.

Вовка вернул на стол пустую кружку.

— Странная заварка, — заметил он, — цвет желтый, а по вкусу не пойми что. Нет, Путинкову задушили. Проволокой.

Я уронила чайник, который собиралась вымыть.

— Задушили?

— Да, — кивнул Костин. — Смерть наступила примерно в пять утра, точнее пока не скажу. Есть предположение, что Путинковой дали снотворное, поэтому она не сопротивлялась убийце.

— Верно, так и было. Понимаешь, тут случилась история с АТМУ… — протянула я.

— С кем? — не понял майор.

— АТМУ — такой хитрый агрегат. Автоматическое тестомесильное устройство, — пояснила я. — Вера переневничала, разозлилась и потребовала снотворное.

— Теперь понятно, почему она не кричала и не звала на помощь, — сказал Вовка.

— Ни Павел, ни Исидор не слышали ни малейшего шума, — прошептала я. — Кто ее убил?

— В квартире присутствовали трое, — намекнул Костин.

— Я тоже попадаю под подозрение?

— Ну, думаю, тебя можно исключить, — с абсолютно серьезным видом заявил Вовка.

— Спасибо! — язвительно фыркнула я. — А между прочим, я не имею алиби — спала одна в комнате, доказать свою непричастность к убийству не могу.

— Презумпция невиновности пока никем не отменена, — справедливо заметил Вовка, — это я должен доказать, что ты заходила к Вере с преступным умыслом. Пока сие не сделано, ты вне подозрений.

— Очень мило! — опять не удержалась я от ехидства.

— Остаются Павел с Исидором, — не обращая внимания на мой выпад, сказал Костин.

— Оба не преступники!

— Ты полагаешь?

— Ну конечно. Какой мотив мог быть у математика?

— Он не хотел, чтобы в доме появился новый член семьи, который неизбежно нарушит установившийся порядок, — предположил Костин. — Пожилые люди болезненно относятся к изменениям.

— У Веры и правда были наполеоновские планы, — подтвердила я. — Она ждала свадьбы, а потом, на правах законной жены Павла, собиралась переделать в квартире все: выбросить часть старых книг и безделушек, поменять обои, покрасить потолки, купить новую бытовую технику.

— Вот видишь! — потер ладони Вовка. — Вполне подходящий мотивчик.

— Ты не знаешь Сидю, — я ринулась защищать старого математика. — Более интеллигентного, мирного, умного, воспитанного человека я в жизни не встречала. Он не способен красться по коридору с проволокой в кармане.

— Лампудель, — укоризненно взглянул на меня Костин, — ты ведь знаешь, что частенько преступник бывает обаятелен и располагает к себе.

— Задушить человека не так уж просто, — воззвала я к здравому смыслу, — тем более при помощи проволоки. Нужно обладать достаточной физической силой и определенным складом характера. Сидя очень умен, но он — довольно слабый человек то ли в силу возраста, то ли из-за того, что никогда не занимался спортом. И потом, я еще могу представить, как математик, потеряв самообладание, бросает в Веру вон тот чугунный утюг, попадает ей в лоб, и Путинкова падает замертво. Хотя, думается, Исидору никогда не кинуть железяку на приличное расстояние. Но удавить кого-то проволокой! Это совершенно не похоже на Ринга. Исидор не способен даже голос повысить. Пример с утюгом тоже из области фантастики.

— Не такой уж я и хлюпик! — раздалось вдруг от стены.

От неожиданности я подпрыгнула на жестком стуле.

— Вовка! Это ты сказал?

— Нет, — растерялся Костин.

— А кто?

— Не знаю, — изумился майор.

Послышалось шарканье, в кухню вошел Исидор.

— Я отвел Матвея домой, — доложил он и повел носом: — О, вы пьете слабительный чай? На мой взгляд, вы приняли слишком большую порцию. Майор, не советую употреблять отвар в таком количестве, можно кишечник испортить. Лично мне для полного и скорого эффекта хватает пары столовых ложек.

— Слабительный чай? — встрепенулся Костин. — Почему вы о нем заговорили?

Сидя моментально ухватился за возможность прочитать лекцию.

— Сбор имеет специфический запах, его ни с чем не перепутаешь. В состав входят сенна, крушина, жостер, листья одуванчика и ревень. Надо быть поаккуратнее с напитком.

— Ты что мне тут заварила? — налетел на меня Вовка.

— Как обычно, простой чай, — начала отбиваться я. — Взяла заварку в банке с надписью «Лапша». Мне так Исидор велел!

— Нет, деточка, я говорил, — математик поднял вверх указательный палец, — что чай индийский байховый находится в «Вермишели». А — в «Лапше» хранится сбор, стимулирующий работу кишечника. В моем возрасте он необходим, желудок частенько дает сбой. Вермишель и лапша — разные вещи. Или ты не согласна?

Вовка со стоном откинулся на стул.

— И когда эта дрянь начнет действовать?

— Думаю, к одиннадцати утра завтрашнего дня вы получите ожидаемый результат, — пообещал Сидя.

— Отлично! — обозлился майор. — Как раз во время совещания в кабинете генерала!

— Сидя, а как вы услышали наш разговор? — Я быстро перевела беседу в иное русло.

Математик ткнул пальцем в один из пейзажей, украшавших стены кухни.

— Картина.

— Картина? — хором переспросили мы с майором.

Исидор сел к столу.

— Деточка, сделай чаек. Только настоящий, не перепутай, пожалуйста, жестянку. И, если тебе нетрудно, угости нас вареньем, оно стоит в холодильнике в банке с ярко-синей крышкой.

Я пошла выполнять его просьбу.

— Так что там с картиной? — осведомился Костин.

— За ней есть небольшое отверстие, — сообщил Сидя, — оно выведено в кладовку. Если притаиться в подсобном помещении, можно увидеть, кто сидит у стола, и выяснить, о чем говорят люди на кухне.