Власть камня - Ирина Аркадьевна Алхимова

он не учел? Где дал слабину? Элис Холдер ничем не напоминала представителей Сияющей гвардии, да и открытой агрессии не проявляла. Хотя … самыми жестокими и беспощадными на Антаре были именно Нолдоры-женщины, что и породило в душе Инголмо стойкое презрение к противоположному полу.

Он, сколько себя помнил, всегда сторонился женщин, именно поэтому испытал настоящий шок от того, что случилось дальше. Один только взгляд на Элис Холдер вызвал прилив физического влечения такой небывалой силы, что его не сразу удалось взять под контроль. Взгляд Инголмо сам собой смягчился, в нем явственно проступил острый интерес к потенциальному противнику. Элиан Янта никогда не доверял совпадениям, поэтому его неприятно удивило созвучие их имен.

Девушка невозмутимо смотрела на Инголмо очень светлыми глазами, легко прочитывая обуревавшие его эмоции. Чтобы как-то укрепить свое пошатнувшееся положение, он решился на беспрецедентный шаг. Отодвинул одно из кресел слева от председательского, сел и положил руки на стол ладонями вниз. Так все сущности высшего порядка демонстрировали свою готовность к переговорам.

— Я признаю, что оказался в невыгодной для себя ситуации, — заговорил он, открыто глядя девушке в лицо, — а также то, что нахожусь сейчас под воздействием ваших женских чар.

Элис Холдер удивленно вскинула тонкую бровь.

— Вот так просто, без всякого сопротивления?

— Видите ли, в чем дело, брэйрэ, я не имею желания биться с вами насмерть. Наверное, я случайно нарушил какие-то границы, но, поверьте, мы друг другу не враги. Врагами я считаю только Нолдоров, своих бывших хозяев. Вы ведь знаете, с кем имеете дело, поэтому поймете мое послание. Не сочтите это дерзостью, но лично я предпочел бы перевести наше предполагаемое сражение в интимную сферу. Прежде, чем вы попытаетесь меня уничтожить, хорошенько подумайте, стоит ли списывать в отходы ценный материал. Кто знает, вдруг когда-нибудь в будущем я смогу вам пригодиться?

Элис Холдер смотрела так пристально и молчала так долго, что у Инголмо взмокла спина. Он не боялся смерти, ему в общем-то было безразлично, в какой именно форме продолжать свое существование. Дух урожденного диил слишком силен и независим, чтобы просто так раствориться в небытии. Инголмо свято верил в перерождение магических сущностей, а еще он полагался на логику и здравый смысл, потому что глупо нарываться на смертельную схватку там, где можно договориться.

К несчастью, его собратья по Гильдии подобной гибкостью не отличались. На первом месте у них всегда стояли гордыня и амбиции, а это неизбежно приводило к конфликтам. Инголмо единственный из всех умел относиться к себе критично, но вынужден был тщательно это скрывать.

— Вы всегда так безжалостно правдивы, Элиан Янта? — наконец, прервала молчание прелестная Элис.

— Нет, брэйрэ, — совершенно искренне признался Инголмо, — в условиях, при которых мне приходится существовать, нет места правде.

— А вы никогда не искали для себя иных условий?

— Конечно, искал, но сущности вроде меня трудно вписаться в чужую реальность. Женские особи диил способны обитать в мирах без магии, а мужские, чтобы выжить, принуждены питаться человеческой кровью. Вампиров никто не любит, брэйрэ, их боятся и ненавидят.

Инголмо осторожно отвел ладони от поверхности стола и проверил, все ли пуговицы на одежде застегнуты. В отличие от Астальдо, который продолжал носить под плащом белый костюм диил, он сам одевался во все черное. Еще на планете Антар он возненавидел белый цвет, но поскольку плохо разбирался в ярких красках, отдал предпочтение трауру. Инголмо бестрепетно ожидал решения своей судьбы, хотя чувственное волнение не отпускало, продолжая будоражить застоявшуюся кровь. Нутром чувствуя какой-то подвох со стороны Элис Холдер, он тщательно придерживал собственную магию, чтобы случайным выплеском энергии не подтолкнуть ход событий.

— Если для вас это имеет значение, то сам лично я никого никогда не убивал, лишь пользовался услугами илфирин, — озвучил Инголмо единственный аргумент, который мог оправдать его присутствие в этом зале.

Когда их взгляды снова встретились, он моментально понял — что-то изменилось. Один вид опасности отступил, чтобы дать место другому, еще более разрушительному. В глубине прозрачных бледно-сапфировых глаз красавицы Элис теперь светилось откровенное женское любопытство.

— Вы очень нетипичный представитель вампирского братства, Элиан Янта, — сказала она и поднялась с кресла, ослепив Инголмо многоцветными переливами облегающего комбинезона. — Я предлагаю продолжить наши переговоры в менее пафосном месте. Как вы на это смотрите?

Глава 23

Лейтенант Фелан находился на посту, поэтому спать ему не полагалось. Но за трое суток, проведенных в больнице, он в общем-то неплохо выспался и теперь после десятичасовой вахты все еще был бодр и полон сил. За окнами Стеклянного дома занимался желто-оранжевый инопланетный рассвет, и чем выше поднималось воспаленное солнце, окруженное зловещей красноватой короной, тем дальше просматривалась унылая пустынная местность, в которой Лукас на этот раз оставил свой дом.

Райли часто недоумевал, каких критериев придерживается его друг, выбирая ту или иную планету. Основным условием, несомненно, была ее необитаемость. Дом-путешественник Люка пока ни разу не был обнаружен, тем не менее хозяин этого удивительного сооружения упорно тяготел к безжизненным голым ландшафтам. Он считал, что природа обладает особой мудростью, поэтому на отдельно взятой планете никогда не появятся растения, которыми некому питаться или даже просто любоваться.

Фелану не сразу удалось найти в доме вещь, о которой упомянул Люк. То, что его друг назвал колоколом, оказалось стеклянным изделием, отдаленно напоминавшим бокал для бренди без подставки. Эта форма в свою очередь была заключена в прозрачный стеклянный куб и парила в его центре, не касаясь ни одной из сторон. Райли поднял хрупкую на вид инсталляцию, которая оказалась неожиданно тяжелой, и со всеми предосторожностями перенес ее вниз в гостиную. Туда же он перебазировал из кухни запас любимого фруктового йогурта, оборудовал себе наблюдательный пункт и принялся ждать.

Когда за окнами Стеклянного дома было замечено первое движение, оранжевое солнце находилось почти в зените. По красновато-бурому песку, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный, брел никто иной, как комиссар полиции Роберт Бейли. Сказать, что, увидев своего шефа на поверхности неизвестной планеты, Райли испытал шок, значило не сказать ничего. Лейтенант потрясенно наблюдал