Бег сквозь лабиринт - Татьяна Величкина

Машина Журавлева быстро неслась по темным улицам города, водитель спросил, куда нужно ехать и Борис быстро ответил на дачу.

— Я ужасно пьяный и дома в таком виде не появлюсь, — потом он еще что-то пробормотал и задремал.

Маша устало закрыла глаза, совсем не хотелось отпускать его от себя. Она поняла, что Борис для нее стал чем-то более важным, чем просто начальник. Их многое связывало, гораздо больше, чем Бориса и его жену, она была почти уверена в этом. Что у них общего, только сын и чувство долга. Маша посмотрела на задремавшего Журавлева, который склонил голову на ее плечо доверчиво и как-то совсем по-домашнему. К горлу подкатил комок, и Маша заплакала, почти беззвучно теплые слезы катились по щекам, и чем больше она понимала, что все-таки влюбилась в Журавлева, тем горче становилось ей.

— Машуля, — тихо позвал ее Борис, — ты что плачешь?

— Нет, — это просто дождь…

— Какой дождь, мы же в машине? — он посмотрел на нее и от его взгляда, Маша совсем расплакалась.

— Я устала и хочу домой, отвези меня домой, Боря, я не могу, что-то мне совсем хреново.

— Да ты сама на себя не похожа, — он вмиг протрезвел, — я тебя такой ни когда не видел.

— Иногда из робота я превращаюсь в человека.

Борис отвел глаза в сторону и, закусив губы, прижал ее к своей груди, бедная девочка, я полный идиот, так поступаю с ней, а она, наверняка, в глубине души ждет от меня большего. Он ласково погладил ее по волосам, чувствуя, что она успокаивается, как ребенок от его прикосновений. Он подумал почему-то о сыне Саше, и в груди что-то больно защемило. Бывают же в жизни такие идиоты, одну заставил плакать навзрыд, другая дома ждет, с досадой подумал он. А ведь Ира раньше была куда лучше Маши, просто что-то с ней случилось, и мы стали не понимать друг друга, ее интересуют только магазины и разговоры о шмотках, мне стало просто скучно с ней. Если бы только все вернулось в те времена, когда мы вместе строили наш бизнес, когда шагали рука об руку. Тогда было всё замечательно. Может, в Маше я пытаюсь найти ту самую Ирочку, которую когда-то полюбил. Журавлев ощущал себя между двух огней и то ли от этих мыслей, то ли от выпитого, голова начала просто разламываться.

— Ну что ты как? — спросил он немного успокоившуюся Машу.

— Мне кажется, я люблю тебя Журавлев, — серьезно ответила она, — но я не собираюсь женить тебя на себе, даже не рассчитывай, просто буду любить тебя тайно, и об этом будем знать только я и ты. Я ни на что не претендую…

Вместо ответа он прервал ее нежным поцелуем и почувствовал, как она вся задрожала в его объятиях. Оторвавшись от нее, Журавлев долго не отрывал глаз от Маши и потом ни слова не говоря, отвернулся к окну.

— Ты поедешь домой? — спросил он немного, как показалось Маше обиженно.

— Да, отвези меня домой, я хочу побыть одна, — сказала девушка, но он слышал в ее голосе совершенно другое, я поеду с тобой, возьми меня и никогда не отпускай, может, ему просто хотелось слышать это. — Если конечно ты просишь меня, как начальник…

— Нет, глупая, я просил тебя, как мужчина, которой ты очень нравишься. Я не потерял из-за тебя голову, но с тобой мне хорошо и спокойно, словно я дома.

— А дома, что все по-другому? — язвительно спросила она, не боясь обидеть Бориса.

— К сожалению, да, — горько констатировал он.

— Тебе очень будет плохо, если ты один поедешь на дачу? — Маша очень хотела поехать с ним, но что-то внутри нее восставало против этого, что она сама не могла понять, но всегда слушалась своего внутреннего голоса.

— Ты задаёшь провокационные вопросы, но я не буду тебя неволить, вот и мы и приехали.

— Действительно, — растерянно пробормотала Маша, — а может ты ко мне?

— Увидимся в офисе, — он ласково погладил ее по щеке, — до завтра… тебя проводить?

— Нет. Пока, — Маша поцеловала его в губы и, выйдя из машины, обернулась, помахав ему рукой.

В комнате было прохладно и Наташа, съежившись, прижалась к Антону, на мгновение ей показалось, что он не спит, так напряглось его тело, словно он чего-то ждал.

— Ты не спишь? — тихо спросила она, но ответа не последовало. Она приподнялась на локтях и посмотрела на Антона. В какой-то момент она чуть было не закричала, захлебнувшись воплем, его глаза были открыты, в них отражалась луна, и они были от этого такими страшными. Наташа отпрянула от него, но почувствовала, как не может пошевелиться. Он обнял ее своими холодными цепкими руками и, повернувшись, посмотрел в ее перепуганные глаза. Его губы шевелились, но девушка ничего не могла понять, это был он — человек давно не приходивший в ее сны с глазами, отражающими свет, словно налитыми ртутью. Он сжимал ее все крепче и, наконец, вырвавшись, Наташа отскочила прочь, выбежав в коридор. Она бежала и не могла понять, что происходит, сон это или явь. Впереди нее в конце коридора стояло большое зеркало, она неслась прямо на него и, с разбегу врезавшись, ощутила, как время остановило свой бег, словно в холодной мути. Наташа плыла куда-то, то ли вверх, то ли вниз, а за спиной слышала, как кто-то пытается проникнуть вслед за ней… Ударившись обо что-то мягкое, она упала на ворох из сухих листьев, в ноздри ударил запах сырости осеннего леса и легкий дымок костра…

Открыв глаза, она поняла, что все ей приснилось, и это был лишь сон. Однако с некоторых пор она стала относиться к таким снам с осторожностью, они приходили, словно предупреждая об опасности. В комнате она была одна, Антон уже давно проснулся и наверняка не стал ее будить. Наташа набросила на голое тело халат и направилась в столовую, она не заметила, что на чистых простынях несколько пожухлых травинок и мусор, все то, что можно принести на ступнях, гуляя по осеннему лесу. Если бы она это увидела, то наверняка ужаснулась.

Антон был в кабинете и с кем-то разговаривал по телефону. Дверь была чуть приоткрыта и Наташа слышала все, что он говорил:

— …Я понимаю, но… еще немного и все будет, как мы решили… ни кого я не обманываю… я пытался, но впервые ничего не могу с собой поделать, говорю честно, так как мы не просто партнеры. Да она пока не знает… не знаю, как получилось. Причем здесь ребенок, Аркадий Иосифович?.. есть думаете, разница… вы точно подумали, могут возникнуть проблемы… все, я перезвоню. — Он обернулся к вошедшей Наташе. — А проснулась?

— И давно, — она пристально посмотрела на него, — плохой сон приснился, очень плохой.

— Что опять кошмары, как раньше? — озабоченно спросил он, нежно взяв ее за руку.

Наташа высвободила руку из его теплой ладони и молча, повернувшись к окну, посмотрела в сад.

— Хочется курить, просто не выносимо…