Чистое небо - Роман Куликов

— Вы что, музей Великой Отечественной войны грабанули или смастерили машину времени? — хмыкнул Дикобраз, обращаясь к Панцирю.

— Во время войны в этих краях было сильно партизанское движение. Мы в припятских болотах нашли несколько партизанских тайников. Оружие всякое, немецкое, советское. «ППШ», «ППД», «ППС», «МП-40», винтовки, пулеметы трофейные. Боеприпасов море. Многое в идеальном состоянии. Вот и пользуемся. Кое-что продаем. Модифицируем. Прицелы вон приладили. На юге, ближе к Чернобылю, я в болоте даже танк немецкий нашел. Панзер-2 «Лухс». Негодный, правда. Видимо, на партизан охотился да и сгинул в топи. С тех пор у меня кличка такая — Панцирь.

— Занятно.

— Что за рюкзак у тебя? — Лидер аномалов резко сменил тему.

— Приглянулся?

— Я такой вижу второй раз. Первый раз мы наблюдали подобные рюкзаки у наемников, которые к станции шли. О том, какие отношения у нас с наемниками, ты сегодня в карьере убедился. И тут мы видим тебя с таким же рюкзаком. Напрягает это. Откуда он у тебя? Скажешь, что у наемников отбил, не поверю.

— Почему?

— Слишком просто, чтобы соврать, — невозмутимо ответил Панцирь.

— А ты тут у них типа особого отдела, что ли? Всех проверяешь? — хмыкнул Григорий.

— Типа того. Ты не ответил.

— Мне его заказчики дали с Большой земли. Вышли они на меня возле Усова. Это похоже на правду?

— Может быть, — пожал плечами аномал. — А что они заказали?

— Прогулку на АЭС.

Панцирь с сомнением посмотрел на Григория.

— Ты хоть понимаешь, чем это чревато?

— Я сталкер.

— И за чем?

— Черное Солнце.

Теперь аномал посмотрел на него как на полного психа.

— Ты в это веришь?

— Чем черт не шутит. А что ты слышал о Черном Солнце?

— Что оно якобы существует. Ты лучше у Всевидца спроси.

— У кого?

— Да живет на болотах отшельник один. — Панцирь махнул рукой в западном направлении. — Чокнутый экстрасенс. Очередное чудо Зоны. Он может за неделю предсказать, когда будет Выброс. И аномалии, и ловушки безо всяких детекторов обходит. Как чертов контролер. Может, чего и расскажет.

— А что с теми наемниками стало?

— Мы вели их почти до станции. Километра три оставалось. Уже и Саркофаг было видно. Думали их положить на обратном пути, когда они с хабаром идти будут. Дистанцию держали пятьсот метров. Следили в бинокли. Они переоделись в защитные комбезы, прошли еще немного, а потом ни с того ни с сего стали стрелять друг в друга. Полегли все. Что-то странное в этом было.

— А чего рюкзаки не забрали?

— Хотели. Они ведь рюкзаки в кустах оставили, где переодевались. Мы уже двинули туда, но вовремя заметили, что от станции несется лавина крыс. Миллионы. Верный знак того, что вот-вот произойдет Выброс. Ну и ноги в руки. Если крысы не сожрут, то Выбросом накроет. А потом идти искать их добро уже смысла никакого не было.

— Эти, в Усове, говорили, что нанимали группу до меня. Может, вы за ними и следили.

— Так на кой черт тебе туда идти?

— Ну, я же сталкер. Тем более что иду один. Друг в друга стрелять некому. — Григорий усмехнулся.

— Ну, дело твое. Видно, деньги большие на кону?

— Не без этого.

— Не боишься мне это рассказывать?

— А чего мне бояться? Вы только на своем «мармеладе» втрое больше делаете. И резона вам никакого нет нарушать баланс мира между вашей группировкой и сталкерами. У вас и так хлопот хватает. Наемники, альфа-псы, монолитовцы, мутанты. Чего вам еще и со сталкерами воевать?

— Ну, так, — одобрительно кивнул Панцирь. — Соображаешь.

— Если бы не соображал, то не продержался бы в Зоне столько. А как этого Всевидца найти?

— Завтра тебя проводят. А сейчас ночь уже. Отдыхать пора.

— А ты сам этого Всевидца видел? — спросил Григорий у Мармеладного Джо, который вызвался проводить своего спасителя до хижины отшельника.

— Нет. У него только наши старшие бывают. В последний раз Панцирь ходил. Потом вернулся и сказал, что нам срочно нужно менять место дислокации. И оказался прав. Через два дня случился Выброс, и на нашей старой базе появилось несколько аномалий и сильно повысился уровень радиации. Поэтому мы в Новошепеличи перебрались. Всевидец это и предсказал. Но сам я его не видел.

— Но что вообще о нем рассказывают?

— Да всякое, — пожал плечами Евгений, — странный он. Даже очень. Панцирь так и велел тебе передать, дескать, спроси, что хочешь, услышь ответы и уходи. А на остальное не обращай внимание. Ведет он себя как-то чудно. Вроде какой-то сталкер-одиночка ходил ко Всевидцу. Разговаривал с ним, а потом вдруг накинулся на него и убить хотел.

— И что?

— Погиб сталкер тот. И труп его отшельник своему волку скормил. Короче, нельзя поддаваться эмоциям. Вроде Всевидец провоцирует. Что-то типа этого.

— У него есть волк?

— Да. Ручной. Говорят, Всевидец его, раненного, отбил у стаи псевдособак и выходил. Тот теперь верой и правдой отшельнику служит.

— Что-то мне уже и идти туда не очень хочется, — хмыкнул Григорий.

— Да чего ты? Наши старшие ведь ходят, и ничего. Я же говорю, задай вопросы, получи ответы и уходи. Все.

— А какая плата?

— Он не берет платы.

Дикобраз еще раз посмотрел вслед удаляющимся аномалам. Они довели его до хижины. Точнее, до того места, откуда она была видна и оставалось до нее меньше ста шагов.

Это была маленькая сторожка. Крохотные, заросшие паутиной окна занавешены с внутренней стороны плотной и потерявшей цвет тканью. Вокруг сторожки валялся всякий хлам. Ржавые остатки велосипедов, деревянное корыто, битый кирпич, старый мотоцикл с коляской, головы от детских кукол с пустыми глазницами… и кости… много костей… Трудно было сказать, есть ли среди них человеческие, а желания проверять это у Григория не было никакого. Он встал перед гнилой досчатой дверью и стал озираться. Волка нигде не было видно. Может, он в доме? В этот момент Григорий почувствовал, как что-то давит ему на спину, и без того перегруженную большим рюкзаком. Давил чей-то пронизывающий взгляд. Обернувшись, он увидел волка. Тот был совершенно белый. Словно седой. Спокойно стоял в двух шагах позади и смотрел на незваного гостя.

Дикобраз медленно поднял ствол автомата.

— Опусти свою пукалку, дурак! — послышался старческий крик из хижины. — Он тебя не тронет, если ты не падаль!

«А как он определит, падаль я или нет?» — подумал Григорий и тут же услышал ответ:

— По запаху. Да не стой как пень! Открой дверь и заходи, идиот чертов!

Григорий шагнул к двери, и зверь шагнул следом.

— Скажи ему, чтоб не шел за мной!

— Ты тупой, да? Как я ему скажу, он ведь волк и по-человечьи не понимает!

— А как ты с ним общаешься?

— По-волчьи.

Дикобраз открыл дверь и шагнул во тьму хижины.

— Значит, по-волчьи ему скажи.

— А у волков нет запрещающих фраз. Их общение строится на доверии и преданности. Либо на непримиримой вражде. Только абсолютное «да» либо бескомпромиссное «умри». Это тебе не людишки подлые, которым еще чего-то запрещать надо, чтоб в рамках держать. Заходи. Присаживайся.

В помещении стоял жуткий запах старости, сырости и еще черт знает чего.

— Куда садиться? Я ничего не вижу. Знал бы, прибор ночного видения достал.

— Перед тобой стол. На столе керосиновая лампа. Зажги ее. И не хвались своим прибором… хе-хе-хе…

Смех у хозяина сторожки был неприятным, кашляющим. Григорий нащупал лампу, достал спички и поджег фитиль. Комната была небольшой и совсем неухоженной. По углам такие паутины, что казалось, в них не то что муха, вертолет запутается. У противоположной стены топчан с висящей над ним старинной иконой. На топчане сидел древний старец в черном монашеском балахоне. Григорий еще никогда не видел такого морщинистого лица. У старца были длинные тонкие и прямые волосы. Совершенно белые, как у того волка. И у старца не было глаз. Только закрытые навечно веки во впадинах глазниц. Выглядел он зловеще.

— Ты слепой, что ли? — удивленно спросил Дикобраз.

— Это ты слепой, если, глядя на меня обоими своими глазами, еще и вопросы такие тупые задаешь.

— Так ты и есть Всевидец? Кто-то, видно, очень над тобой пошутил, назвав так. — Дикобраз усмехнулся. Старик ему не нравился, и Григорий даже не думал это скрывать. Что-то внутри заставляло его демонстрировать эту неприязнь.

— Остришь, да? — оскалился отшельник, показав кривые желтые зубы. — Ну раз такой острый, то пойди мне дров своей башкой наруби. А то спущу на тебя Людоеда, он тебя, как тузик грелку, порвет.

— Людоеда?

— Так волка зовут.

— Милое имя. Доброе, — покачал головой Григорий.

— Честное.

Волк вошел в комнату и улегся в ногах у старика.

— Ну, говори, зачем пришел, — прокряхтел Всевидец.