Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и многие представители образованной части российского общества периода царствования Александра I, Кочубей размышлял о необходимости установления в России Конституции. Основой его рассуждений стал тезис о невозможности в силу масштаба страны, ограниченности времени и способностей одного человека, даже если он хорошо подготовлен к исполнению обязанностей монарха, единолично управлять Российской империей. В декабре 1814 года, размышляя над проблемой, «как действительно Государю обнять все отрасли управления…», он убеждал российского самодержца в ошибочности распространенного в кругах консервативного дворянства суждения о том, что император всеми делами обязан управлять единолично. Именно «естественная» невозможность одновременно отслеживать разнообразные по своей направленности процессы во внутренней и внешней политике требовала создания системы обратной связи власти и общества. Признание важности формирования такой системы предопределило постановку вопроса о возможности заимствования опыта европейского конституционализма.
Считая Россию частью европейской цивилизации, В.П. Кочубей предполагал, что в неопределенной временной перспективе возможен переход к конституционной монархии, опирающейся на выборные органы сословного представительства. Несвоевременность немедленного изменения политической системы была обусловлена существенными различиями в экономическом и культурном развитии России в сравнении с развитыми европейскими государствами. Главное и принципиально важное отличие нашей страны – «низкая степень просвещения» граждан. Под этим словосочетанием Кочубей понимал не только уровень образования, но и способность личности к всестороннему анализу ближайших и отдаленных последствий принимаемых решений.
Объясняя свою позицию по данному вопросу, В.П. Кочубей писал: «В России… принадлежности законодательства не могут быть вверены никакому иному месту, как Государственному совету. Не могут они присвоены быть депутатам губернским, ибо степень просвещения еще слишком в Империи ограничена, чтоб можно было нам подражать другим». По его мнению, ориентируясь на опыт развитых стран, «следует, не повинуясь слепо учреждениям чужеземным, соображать свои собственные с настоящим положением Государства и усовершать оные». В этих условиях необходимым признавалось внимательное изучение западноевропейского опыта с последующим заимствованием лишь тех его элементов, которые соответствовали исторически сложившимся особенностям российской социально-политической системы.
Для В.П. Кочубея призыв отказаться от «слепого подражательства» Европе не означал отказа от стратегической цели – установления просвещенной конституционной монархии, опирающейся в своем правлении на мнение народных представителей. Однако продвижение в данном направлении не должно было быть поспешным. Такой подход полностью соответствовал либеральному представлению о прогрессе как постепенном и последовательном процессе развития от простых форм общественной организации к более сложным. В России при реформировании системы управления важно было сохранить способность государства проводить необходимые преобразования, направленные на «просвещение» народа, «восстановление силы закона» и укрепление права собственности. Своевременным и безопасным шагом признавалось не немедленное создание выборных органов сословного представительства, аналогичных европейским, а модернизация уже существующих государственных структур.
С этих позиций принципиально важная и первостепенная, по мнению В.П. Кочубея, задача – координация действий императора и просвещенного дворянства посредством установления информационного канала связи между дворянскими собраниями, губернскими администрациями, министерствами и Государственным советом. Подобный алгоритм подразумевал, что император анализирует поступающие к нему от дворянства предложения и на их основе обозначает стратегические цели развития страны. Конкретный же механизм достижения этих целей должны были бы, согласовывая свои действия с указанным самодержцем общим направлением движения, разрабатывать и воплощать в жизнь министры, сенаторы, члены Государственного совета. Такая дифференциация функций императора и «просвещенного» дворянства, с одной стороны, не противоречила традиционному представлению о верховенстве власти российского императора, а с другой – соответствовала идеальной модели просвещенной монархии, управляющей посредством постоянного взаимодействия верховной власти и граждан.
Таким образом, основные элементы социально-политических и экономических представлений В.П. Кочубея достаточно точно отражают противоречивость и синкретичность либеральной системы ценностей в России первой половины XIX века. Представители европеизированной части российского общества выражали приверженность либеральным принципам свободы личности, неприкосновенности собственности и верховенства закона. Однако при этом они подчеркивали необходимость укрепления государственных структур, призванных организовывать и координировать действия российских подданных. Такой патерналистский взгляд основывался на признании неготовности большей части населения страны к проявлению личной инициативы и отсутствии в России общественных институтов, подобных европейским.
«Никакая правительственная мера не может быть принята в ущерб истинным интересам нации…»
Павел Александрович Строганов
Надежда Коршунова
Жизнь и судьба, политические убеждения и взгляды графа Павла Александровича Строганова (1772–1817) представляют собой малоизученную страницу нашей истории. Его политическая биография и творчество «потерялись» на фоне таких современников, как М.М. Сперанский или Н.С. Мордвинов, во многом из-за того, что труды и письма Строганова существуют главным образом на французском языке и малодоступны для изучения историками.
Павел Александрович Строганов происходил из рода богатых купцов-солепромышленников, которые к XVIII веку уже стали дворянами-аристократами. Он родился 7 июня 1772 года в Париже, где в то время жили его родители. Отец, граф Александр Сергеевич Строганов, был известным меценатом, членом Государственного совета, сенатором, президентом Императорской академии художеств, директором Публичной библиотеки. Матерью П.А. Строганова была вторая жена Александра Сергеевича, урожденная княжна Екатерина Петровна Трубецкая. Рождение Павла совпало с пребыванием во Франции наследника-цесаревича, великого князя Павла Петровича, который и стал крестным отцом Павла Строганова.
Граф Александр Сергеевич Строганов был личностью выдающейся. Получил образование в Женеве, где обучался металлургии, но увлекся искусством и в течение жизни собрал огромную коллекцию. Покровительствовал художникам и писателям; в последние годы жизни занимался строительством Казанского собора, сам подбирал для него живописцев. А вот в семейной жизни все складывалось не так удачно. Первым браком он был женат на единственной дочери канцлера М.И. Воронцова. Этот брак продлился четыре года, после чего Анна Михайловна вернулась в родительский дом и потянулся длинный бракоразводный процесс. Не дождавшись его окончания, она умерла, и Александр Строганов вскоре женился на княжне Екатерине Трубецкой, которая, казалось, разделяла его взгляды и любовь к искусству. Они практически сразу после свадьбы отправились путешествовать по Европе, посетили в Фернее престарелого Вольтера. Основным местом их жительства стал Париж, где родились дети: сын Павел и дочь София.
Первые семь лет жизни Павел Строганов прожил в Париже, где и получил начальные знания. В 1779 году семья вернулась в Петербург, и образование сына было продолжено. Еще во Франции для Попо (как называли в семье юного Павла) был найден гувернер – им стал Шарль-Жильбер Ромм, которого рекомендовал старинный приятель Строгановых А.А. Головкин. В дальнейшем Ромм стал заметным деятелем Французской революции, депутатом Законодательного собрания и монтаньярского Конвента; он голосовал за казнь короля, стал автором революционного календаря, был лидером последних якобинцев. После Прериальского восстания 1795 года Ромм был приговорен к смертной казни, но не стал дожидаться гильотины и покончил с собой.
В начале 1780 года распалась семья Строгановых: его мать увлеклась бывшим фаворитом Екатерины II, Иваном Римским-Корсаковым, и, когда их роман стал
