Беспредельщик (СИ) - Устинова Мария
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поспрашивай, — кивает Алекс. — Не представляешь, как буду признателен. Ты сам как? Чем занимаешься?
— Да ничем особо. Отдыхаю.
Подходит официантка и Беспредельщик решает задержаться. Заказывает себе и заодно мне пива, хотя я его не люблю и лучше бы выпила чего-нибудь безалкогольного. Решаю не портить парням встречу. Нам приносят по красновато-медному бокалу — мне Алекс заказал по своему вкусу. Делаю глоток: сладковато, но терпимо.
— А я женился на днях, — Алекс за плечо притягивает меня к себе, мы смотрим друг на друга и я замечаю, что его глаза искрятся. — Влюбился, как дурак… В бывшую девушку Захарова. Да, дорогая?
Глава 26
— Захаров? — Андрей хмурится, словно пытается вспомнить.
— Кровник мой. Бегает от меня. Думаю, это его работа.
— Он увез мою дочь, — добавляю я.
Мне хочется, чтобы этот человек проникся к нам. Я делюсь своей болью, но он не реагирует. Странный. Как будто иногда проваливается в себя, в свои мысли. В глазах пустота, мрак и безнадега. До меня доходит, что он не будет сочувствовать: у человека своя беда и он полностью в ней сварился.
— Тебе лучше залечь на дно, пока все не выяснишь, — советует Андрей. — Так оперативно найти исполнителя, подготовиться, подкупить нужных людей, организовать подставу с ментами, сможет не каждый. Тебя прикончат скоро.
— Спасибо, обнадежил, — усмехается Алекс.
— Говорю, как есть, — отвечает Андрей, они смеются, как от хорошей шутки, а мне совсем не смешно. — Среди своих ищи.
Они немного говорят — вроде бы непринужденно, но Андрей держит под столом руку весь разговор. Дружелюбие — просто маска. Алекс болтает о пустяках, рассказывает про свою тачку, спрашивает его — что нового, как живешь, но слышит только неопределенные ответы. Оставив пиво, он тепло прощается с Андреем.
— Я позвоню, — сдавленно обещает тот.
Свой бокал я тоже бросаю на столе. В дверях оборачиваюсь, ловлю болезненный взгляд Андрея — он смотрит в пустоту, помнит ли вообще о том, что здесь кто-то был сейчас и с ним разговаривал? Я вижу, что большую часть времени он проживает не в настоящем, не здесь: в прошлом или в собственном мире и это очень хреновый мир.
— Что с ним? — спрашиваю я, когда мы выходим. Мне кажется, Алекс должен понять, что именно я спрашиваю, но тот непонимающе хмурится. — С этим парнем, что с ним? Ты уверен, что он нам поможет? Он какой-то странный.
— А, ты про Андрея… Поможет. Ему деньги нужны. Еще как поможет, — Алекс делает непонятный жест, прикасается пальцем к виску, на что-то намекая. На то, что тот с головой не дружит? Пальцы напоминают ствол пистолета, приставленного к виску, но я не понимаю намек. — Забудь про него, куколка.
Мы идем обратно к машине.
Остановившись метрах в тридцати, Алекс вздыхает.
— Ну и как теперь ехать? — он хватает за рукав пробегающего мимо студента. — Слушай, пацан. Деньги нужны? Можешь тачку прогреть, жене плохо стало, беременная она… Счас в магазин заскочу и вернусь.
Он отдает ключи и уводит меня в супермаркет.
— Алекс, — укоризненно говорю я, когда муж прячет меня за массивным столбом, поддерживающим навес над крыльцом. — Разве так можно?
— Конечно, малышка, — он наклоняется, улыбаясь уголками губ. — Я же за тебя переживаю.
Студент заводит машину — никаких взрывов, раздается ровный гул двигателя. Алекс целует меня в холодные губы. Мы дышим друг на друга паром, похожие на молодую супружескую пару, в выходной заглянувшую в супермаркет и, взявшись за руки, возвращаемся на парковку.
— Андрей прав, — рассчитавшись с парнишкой, Алекс садится за руль. — Надо валить, куколка.
— Куда мы?
— Сейчас к ментам, заберем мою тачку. Потом разберемся со взрывом. Доверять никому нельзя, ни охране, ни родне, видишь, что творится. Возможно, придется вернуться в Ростов.
— Вернуться? — переспрашиваю я.
Домой я хочу и боюсь одновременно. Меня тянет туда, где разлучили с ребенком, но это не территория Алекса… Я буду чувствовать себя уязвимой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— А что, где-то этот хрен сидит, — Алекс усмехается. — Разберусь с взрывом, и будет видно. Я не знаю.
К полудню мы прибываем за машиной. Алекс ставит подписи, где нужно, платит за стоянку, и просит стажера выгнать машину. В другой раз он бы не позволил чужому сесть за руль «мустанга». Но я улавливаю ту же мысль, что и со студентом: машину проверили, но он хочет, чтобы в первый раз за руль сел кто-то другой.
— Спасибо, — как ни в чем не бывало говорит он и мы занимаем места.
В знакомой машине он становится уверенней. Мы возвращаемся домой, Алекс паркуется в стороне и отстегивает ремень.
— Заберу вещи.
— Алекс, может не надо? — я холодею, представив, что его подстерегает убийца, и вцепляюсь в руку.
— Я приму меры безопасности. Жди в машине. Тебе что-то принести? Только самое нужное, Ника.
— Зайца Полины, ладно? — вспоминаю я.
Он идет не за моими шмотками и косметикой, а за деньгами, может быть, документами. Игрушка — самое ценное, что я там оставила. Другая моя ценность у Беспредельщика на запястье.
— Хорошо.
Алекс переходит дорогу, оглядываясь, и направляется к дому. Мне хочется перекрестить его вслед. Он ничего не боится, а это опасное качество.
Я зря волнуюсь — Алекс возвращается через несколько минут, забрасывает на заднее сиденье небольшую спортивную сумку, садится за руль и мы срываемся с места. На улицах потихоньку вечереет. Мы двигаемся через город, стоим в пробках, не разговариваем. У меня сосет под ложечкой и я полностью отдаюсь чувству тревоги. Мы теперь вдвоем. Алекс не подает виду, но его клан разрушен, возможно, среди них враги.
Он нервничает, проверяет хвост, перестраиваясь из ряда в ряд. Я полностью полагаюсь на него. Уже в сумерках мы заезжаем на стоянку дорогой гостиницы. Мне нравится его идея — здесь хотя бы есть камеры и будут следить за машинами гостей.
— Остановимся здесь, — Алекс собирает вещи, берет сумку, меня за руку и ведет к сияющим намытым дверям. Я едва поспеваю за ним, громко стуча каблуками.
Мы снимаем номер. Алекс не скупится на люкс. Персонал прекрасно вышколен, с ним, исцарапанным и побитым, обращаются, как с королем. Мы поднимаемся в номер, Алекс бросает сумку, заказывает ужин… Бутылку водки. Я понимаю, что он хочет помянуть отца. И мать, наверное, тоже. Возле могилы он не успел.
— Ты пойдешь на похороны? — спрашиваю я, снимая пальто.
Алекс устало сидит на кровати.
— Нет, куколка… Опасно.
— Я тоже не была на похоронах родителей, — признаюсь я. — Сильно на них злилась… Они меня бросили, пили сильно.
Он смотрит на меня, я хочу заткнуться и не могу. Вообще не знаю, зачем это рассказываю.
— Меня там пришьют, — поясняет он.
Приносят ужин. Я ковыряюсь в курином салате, поглядывая на мужа. Он не ест, смотрит перед собой в стол, налив в стопку водки. Я не мешаю ему прощаться с отцом. Сама вспоминаю его: как просил одуматься, не брать в жены чужую шлюху, а затем принял и такой выбор сына. Мы виделись всего несколько раз, но он произвел на меня впечатление.
— Я найду того, кто это сделал, — Алекс выпивает до дна и начинает есть.
Нас прерывает звонок телефона. Он отвечает торопливо, словно ждал.
— Алло, — выслушав ту сторону, Алекс со стоном закрывает глаза. — То есть, Димка встрял?
Адвокат. Теперь я слышу, что это женщина — голос высокий, тараторит быстро.
— И что? — продолжает он. — А я?
Алекс трет глаза, с эмоциями не справляется — он не такой статичный, как киллер, которого я видела днем. Он живой, все эмоции на лице.
— Что она сказала? — не выдерживаю я, когда он, опустив голову и сжав между ладонями трубку, убито смотрит в пол.
— Димке предъявили обвинение. Мне нельзя уезжать.
Я не знаю, что говорить. Промокаю губы салфеткой и из солидарности сижу неподвижно. Нельзя уезжать… Как бы это его арестом не кончилось.