Картина Сархана - Рагим Эльдар оглы Джафаров

четырех дней, чтобы уловить основные моменты.

– Тогда допивайте кофе и начнем, – сказала Лиза. – У меня планы на вечер.

Де Йонг взяла чашку, подула на кофе и аккуратно, боясь обжечься, сделала малюсенький глоток.

– Нет. – Она покачала головой и подула на кофе. – Сегодня мы явно не начнем.

– Почему? – не поняла Лиза.

– Потому что вы под какими-то транквилизаторами или седативами. – Де Йонг посмотрела на нее, продолжая дуть на кофе.

Лиза спокойно выдержала взгляд и спросила, скрестив руки на груди:

– С чего вы это взяли?

– Только человек под транквилизаторами будет убеждать собеседника в обратном, сохраняя ненормально спокойное лицо. Ему кажется, что у него нормальная реакция, но это не так. Вы должны были возмутиться или удивиться хотя бы.

– Вы теперь сыщик? – Лиза попыталась придать голосу едва уловимый ироничный оттенок. С одной стороны, демонстрируя, что по-прежнему спокойна и такая реакция для нее норма, с другой – показывая, что она все-таки не робот. Лиза задумалась, пытаясь вспомнить, в какой именно момент она приняла таблетку.

– Дело не только в этом. Я видела вас три раза, этого достаточно для внимательного человека. У вас даже походка меняется. На похоронах вы вели себя совсем иначе. Двигались иначе. Когда мы разговаривали по телефону, ваша речь была совсем другой.

Лиза иронично усмехнулась, выражая свое отношение к этим аргументам.

– Я художник, – напомнила де Йонг, – меня трудно обмануть в подобных вещах.

– И как седативные средства мешают вам рисовать меня? – поинтересовалась Лиза.

– А чем вибратор отличается от крепкого хрена? – вдруг задала встречный вопрос де Йонг.

– Ну хотя бы тем, что у хрена на другом конце есть мужик.

– Юмор у вас не совсем отшибает, – внимательно глядя на нее, сказала Абигейл, – как и образное мышление, а вот острота реакции явно притупляется. Никакого личного отношения этой полушуткой вы не выразили и ничего в нее не вложили. Вы принимаете что-то вроде валиума?

– Какая разница? – ушла от ответа Лиза.

– А какая мне разница, рисовать резиновую женщину или вас под таблетками?

– Вы не мой внутренний мир рисовать собрались.

– А что еще? – искренне удивилась де Йонг. – Сиськи, что ли? Никому не нужны ваши прелести, есть масса более привлекательных вариантов.

Лизе почудились какие-то странные интонации, но какие именно? Может быть, де Йонг права и Лиза действительно многое упускает, принимая таблетки?

– Завидуете?

– Наркоманке?

Лиза спокойно встретила взгляд де Йонг. Сложно было понять, что именно старуха сейчас чувствует. Точнее, не так. Лиза могла понять, но зачем? Что бы там Абигейл ни вкладывала в свой взгляд, все отлетало от кожи Лизы, как от брони.

– И зачем вам понадобился мой внутренний мир? – спросила Лиза. – Вы такой хороший художник, что сможете отразить его на картине?

– Не сомневайтесь, – наконец-то перестав дуть на кофе, ответила де Йонг. – Вам прописали то, что вы принимаете?

– Какая разница?

– Мне нужно понять, можете ли вы несколько дней не принимать эти препараты. Если нет, то работать над портретом не имеет смысла.

– Ну почему же? – хмыкнула Лиза. – Как насчет картины «Девушка на транквилизаторах»?

– Такая уже есть. И там тоже вы, – намекая, вероятно, на картину Сархана, спокойно ответила де Йонг. – Не думаю, что стоит повторяться.

Лиза помолчала, глядя на уверенно, без малейших признаков дрожи двигавшуюся руку де Йонг. Старуха отпила кофе.

– Могу не принимать. Никаких проблем.

– Так обычно говорят наркоманы. – Де Йонг покачала головой.

Кажется, Абигейл просто констатировала факт, а не пыталась уколоть Лизу.

– Вы мне не верите?

– У меня нет никаких оснований вам верить. – Де Йонг поставила чашку, умудрившись даже не звякнуть ею о блюдце. – Давайте поступим таким образом. Завтра я приеду снова. Если вы снова будете под… под чем вы там, то мы бросим эту затею.

– Послезавтра, – возразила Лиза.

Де Йонг посмотрела на нее с интересом, будто бы складывая в голове какую-то головоломку.

– Выторговываете себе денек?

– Нет.

– Ах, вечеринка! – усмехнулась Абигейл, а потом что-то изменилось, она вдруг покачала головой, опустив взгляд. – Черт…

– Что? – уточнила Лиза.

– Ничего, – вздохнула де Йонг. – Это не мое дело.

– Да что вы ноете? – нахмурилась Лиза.

Абигейл вздохнула и встала из-за стола. Поправила складку на платье и взяла свой чемоданчик, по-прежнему не глядя на Лизу.

– Мне пора, мисс Ру.

– Я тоже так думаю, – согласилась Лиза, чувствуя нараставшую злость. Краем глаза девушка увидела оторванную от шкафчика металлическую ручку.

Де Йонг пошла в гостиную. Лиза двинулась следом. Абигейл секунду помедлила, кинула взгляд на вид из окна, как будто бы прощаясь с завораживающей панорамой города, и снова ускорилась. Лиза едва не закатила глаза. Ей хотелось побыстрее выпроводить старуху. Та вдруг остановилась и обернулась.

– Ради чего это?

– Что? – не поняла Лиза.

– Ради чего вы все это делаете?

– Это вас не касается.

– Вы хотя бы себе можете ответить на этот вопрос?

– Идите к черту со своим нытьем и жалостью! – вызверилась Лиза. – Вы и мертвого из гроба достанете!

Де Йонг странно скривилась, повернулась и пошла дальше. Прошла мимо картины Матисса, даже не посмотрев на нее, зато задержала взгляд на коробке, прислоненной к стене. Какое-то время возилась с дверным замком. Лиза все это время стояла за ней, скрестив руки на груди и не предпринимая ни малейшей попытки помочь. Наконец де Йонг справилась, открыла дверь и замерла на пороге.

– До свидания, мисс Ру.

– Идите к черту!

Лиза захлопнула дверь за старухой и фыркнула, как злая лошадь. Постояла какое-то время, постепенно успокаиваясь и прислушиваясь к собственным ощущениям. Раздражение не прошло, скорее стало менее жгучим. Лиза почему-то представила, как горячий камень падает в воду и с шипением уходит на дно. Скрывается под толстым слоем ила, но не охлаждается.

Лиза покачала головой и пошла на кухню. Надо же, самая завистливая и злобная бабка в истории человечества жалеет ее! Лиза усмехнулась, лениво вспоминая, когда именно она приняла таблетку. Достала телефон и полезла в список звонков. Долго искала тот, который ее интересовал. Задумчиво сверила даты. Потом достала из кармана упаковку таблеток, открыла и высыпала их на стол. Пересчитала. Снова проверила дату звонка и вдруг осознала, сколько таблеток она приняла за две недели.

10

Машина въехала в ворота загородного особняка мистера Хёста. Лиза отвлеклась от своих мыслей, посмотрела в зеркальце. Придирчиво изучила свое отражение. Глаза, глаза, и только глаза. Она присмотрелась к смолисто-черной подводке, к стрелкам.

В голове всплыла непрошеная, несвоевременная мысль о Саймоне. Но Лиза потушила ее так же стремительно и решительно, как тушат окурок перед важным делом.

Ей почему-то