Путь Анубиса - Бабакин Валентин

   Вовка довольно хмыкнул.

   - Надо бы остров найти. Река есть, значит и острова должны быть. На острове безопаснее, - решительно заявил Степан и потянулся к стартеру. - Придется мотор завести. А то вечереет уже. Надо бы, до темноты успеть.

   Лодка рванулась на полной скорости, и вскоре жуткая картина, с видом мертвого корабля скрылась за поворотом. Быстро смеркалось. Плотное покрывало облаков заметно наливалось темнотой. Краски блекли, превращаясь в серо-синеватые оттенки.

   Река на пути лодки продолжала петлять и растекаться на рукава, при этом зачастую пополняясь новыми притоками. Степан выжимал из мотора полные обороты, уже не спрашивая куда поворачивать, будто знал путь.

   - Как чуял, - довольно хмыкнул он после очередной излучины и показал рукой вперед. Там посреди потока, в вечернем сумраке едва просматривался небольшой остров. Степан сбросил скорость, а затем и, вовсе, заглушил мотор, экономя бензин. Немного погодя, лодку прибило течением к острову. Это был небольшой клочок суши. Путники спрыгнули на берег. Степан привязал лодку к дереву, и все трое, не сговариваясь, приступили к сбору хвороста. Вскоре в глубине острова под прикрытием густого ельника горел небольшой костер, а на его огне жарились шашлыки из грибов.

   Небольшой дом Виктора Вышака был с виду стар, но еще крепок. Срубленный из бревен он стоял под крутой двускатной крышей возле леса на отшибе от основной застройки поселка. Ровно в девять часов вечера, Каменецкий подъехал к дому, отворил калитку в заборе, прошел по скрипучему дощатому тротуару к веранде и, преодолев три ступени крыльца, нажал на кнопку звонка. Немного подождал, нажал еще раз и нетерпеливо дернул дверь. Она отворилась. Каменецкий шагнул за порог и открыл еще одну дверь. За ней была сумрачная тесная прихожая с вешалкой на стене.

   - Вышак, ты где? - позвал Каменецкий.

   - Я здесь, - услышал он из глубины дома. Каменецкий пошел на голос и вскоре его взгляд окунулся в незатейливую обстановку комнаты среди стен, покрытых старыми обоями. Здесь в потрескавшейся амальгаме зеркал на створках старого шкафа отражались настенные часы с мерно покачивающимся маятником. Возле окна на столе отвернулся своим экраном от синевы вечера монитор компьютера. С низкого потолка свисала люстра из трех круглых плафонов. Светился лишь один. Его лампочка нервно пульсировала, изготовившись перегореть.

   Сам хозяин этой скромной обители сидел на диване. Напротив него на низком журнальном столике красовалась композиция из початой бутылки водки, открытой трехлитровой банки с солеными огурцами, нарезки копченой колбасы на блюдце, надломленного хлебного батона и пары рюмок. Он даже не повернул голову в сторону гостя. Лишь призывно махнул рукой.

   - А почему дверь не заперта? - поинтересовался Каменецкий.

   - Почувствовал, - самодовольно ухмыльнулся экстрасенс, разливая водку по рюмкам. - Заранее отворил. Присаживайтесь.

   Каменецкий не заставил себя уговаривать. Он придвинул стул и уселся напротив хозяина дома. Вышак показал на рюмку с водкой. Бери, дескать.

   Выпили молча

   - Ну и? - Каменецкий выжидающе взглянул на Вышака.

   - Знаете, почему я ушел из центра? - немного помедлив, спросил тот.

   - Откуда же мне знать, - пожал плечами Каменецкий. - Ты упорно не объяснял причину ухода. Впрочем, меня сейчас больше интересует вопрос пропажи моего сотрудника.

   - Я знаю. Но мой уход имеет прямое отношение к вашей проблеме. Я ушел, потому, что начал чувствовать, как со мной происходит нечто странное на грани умопомешательства, и решил прекратить какие-либо дальнейшие эксперименты над собой. Все последующее время я жил, как мне казалось на грани фантастической иллюзии и реальности. Но сегодня мне дали понять, что все гораздо серьезнее, чем я думал.

   - Виктор, перестань говорить загадками, - Я приехал за подробными разъяснениями.

   - Разъяснениями? - Вышак изучающее посмотрел на Каменецкого. - Неужели вы все ничего не понимаете?

   - Что мы должны понимать?

   - Что мы все под колпаком. Все наши мысли, действия.

   "Похоже, что он не в себе, - подумал Каменецкий. - Мания преследования".

   Вышак невесело усмехнулся.

   - Вы думаете, я рехнулся? Может быть. Но мы все тут рехнулись. Никто не свободен.

   - Говори конкретно, Виктор, - нетерпеливо произнес Каменецкий, - у меня времени в обрез. Что ты выяснил...

   - А то и выяснил, - перебил собеседника Вышак. - То и следует, что в нашей земле скрыто некое гигантское искусственное создание, которое когда-то восстало против своих хозяев, смогло защитить себя и более того теперь готовиться к великой войне. А мы для нее лишь средство к достижению цели. Как вам такая информация?

   - Продолжай, - кивнул Каменецкий, уклонившись от прямого ответа на вопрос.

   - Я выпью?

   - Зачем спрашиваешь? Пей.

   - А вы?

   - Наливай.

   - Я уже давно начал чувствовать, что в нашем мире происходит все как-то целенаправленно и вместе с тем жестоко, - продолжил Вышак после того, как, не закусывая опрокинул рюмку в рот. - Люди живут, строят планы на будущее, надеются, верят в лучшее, но существует некое роковое нечто, которое нередко в короткий миг перечеркивает все их мечты, а бывает и жизни. А в Библии сказано, что ни один волос не упадет с головы человека, если на то не будет воли божией. Кто же он, этот бог?

   - Виктор! - прервал Вышака Каменецкий. - Говори по существу. Причем здесь Библия? Насколько я знаю, ты никогда не был приверженцем какой-либо религиозной веры. У нас имеется на этот счет подробная информация о тебе. Может, что изменилось за год, другой?

   - У вас досье имеется? - криво ухмыльнулся Вышак. - Типа истинный ариец. Характер нордический. Связей порочащих не имел. И все. Да что вы можете знать обо мне? Я сам о себе ничего не знаю. А вы, Аркадий Валентинович? Вы уверены, что знаете о себе все? Впрочем, разговор не о том. Я хочу сказать, что давно уже ощутил на собственной шкуре это роковое начало и даже его источник. Ощущал поначалу неосознанно, как некое чувство тревоги.

   - Конкретнее, Виктор, конкретнее, - поторопил Каменецкий.

   - Так продолжалось некоторое время, - не обращая на него внимания, полушепотом продолжил Вышак. - Я жил с этим чувством. Надо сказать, что оно было не из приятных. Я не могу передать его в словах. Оно было, как бы, не от мира сего и вырастало откуда-то из темных глубин моего подсознания. Нет. Даже не подсознания, а какого-то неосознанного. И вот однажды я пережил самое настоящее потрясение.

   - Авиакатастрофа, - догадался Каменецкий. - Ты попал в нее, когда возвращался из-за рубежа после южного отдыха.

   - Вы не знаете всего. Это была не просто авиакатастрофа, - мотнул головой Вышак. - Я почувствовал, неладное при входе в самолет, но постарался отогнать это нехорошее чувство. А когда заработали моторы, я уже все знал. Я знал, что самолет упадет при взлете. Так оно и произошло. Все сто шестьдесят пять пассажиров погибли, а я остался жив. Один! Отделался легкими царапинами.

   После этих слов Вышак вздрогнул, дрожащей рукой налил себе водки в рюмку, залпом выпил, затем продолжил срывающимся голосом:

   - Это было страшно. У меня случился шок. Я потерял ощущение времени, перестал чувствовать материальность этого мира. С тех пор я не ощущаю границ иллюзии и реальности. Я стал видеть и слышать иначе. Я задавал сам себе вопрос, почему так произошло? И однажды получил ответ.

   Вышак замолчал и отрешенно уставился глазами в пустоту. Каменецкий терпеливо ждал, ожидая продолжения рассказа, но экстрасенс молчал.

   - Виктор очнись, - побеспокоил его Каменецкий. Тот вздрогнул и заговорил снова:

   - Я получил ответ спустя некоторое время. Помните, мы ставили опыт с погружением в библейский текст "Откровение Иоанна Богослова" Вы помните?

   - Помню, - кивнул Каменецкий. - я тогда после опыта от тебя ничего толком не смог добиться.

   - Еще бы, - натянуто улыбнулся Вышак. - Я можно сказать дар речи потерял.

   - Вот как? - удивился Каменецкий. - А теперь приобрел?

   - Годы прошли. Обстоятельства изменились, - ответил Вышак и заглотнул очередную порцию водки. - А тогда во время опыта я получил откровение. Я осознал, что катастрофа произошла ради меня. Ему нужен был я со своими способностями. Множество людей погибло на моих глазах, чтобы я прозрел. Через потрясение происходит очищение. Вы понимаете?

   - Что-то не очень, - мотнул головой Каменецкий.

   - Это трудно понять, - мрачно усмехнулся Вышак. - Но надо осознать, что все мы для него всего лишь средство для получения результата. Я видел его.

   - Кого его? Кого ты видел?

   - Его, - Вышак поманил указательным пальцем Каменецкого. - Я видел Интегратора.

   В то же самое время в далеком фрагменте изменчивого калейдоскопа вселенной...