Паутина Вселенной - Армандо Торрес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Запасы еды уже подошли к концу; последние два дня я питался только дикими фруктами и пил воду из луж. Я устал и хотел вернуться, но не посмел ослушаться, поэтому смирился со своей судьбой.
Как только я расслабился, то почувствовал себя намного лучше. Неожиданный оптимизм охватил меня; я обдумывал, что делать дальше, когда буквально из воздуха появился человек. Это было настолько неожиданно, что я никак не успел отреагировать. Человек сказал мне без дальнейших объяснений, что я уже нашел то, что искал, и теперь я должен вернуться домой; затем он сделал два или три шага в направлении зелени и исчез так же неожиданно, как и появился. Я поискал его в зарослях, но там никого не было. Я вспомнил о магии с картами.
Я отправился в обратный путь. Я шел, размышляя о внешности незнакомца, и мне не терпелось рассказать дону Мельчору о случившемся, потому что я хотел знать его мнение. Был уже полдень, когда я вышел на пыльную улицу, ведущую в город. Возле сточной канавы с остатками дождевой воды несколько перепачканных детей играли с красным пластмассовым мячом.
Я сделал крюк, который вел к дому целителей, и, когда приблизился, то сразу заметил, что там что-то происходит. Я видел, что все столпились в кухне; на самом деле я даже не мог войти, поэтому отложил свой рюкзак в сторону и остался у окна снаружи. Пока я смотрел, мне пришлось сделать усилие, чтобы заглянуть внутрь, потому что контраст между солнечным светом и внутренним полумраком был слишком велик для моих глаз. Среди остальных я различил странного человека, который сидел и болтал с абуэлос, а вокруг них были другие партнеры.
Я был потрясен, когда понял, что незнакомец оказался тем же самым человеком, которого я видел в горах. Это был огромный индеец медного цвета, почти черный, с двумя косами на манер древних. На вид ему было не больше пятидесяти лет; он был одет как крестьянин и излучал необыкновенную энергию.
Я подумал, что это была большая удача – остаться снаружи, так как оттуда мне было лучше всего видно все происходящее. Шепотом я спросил компаньона, который был ближе всех ко мне внутри, кто этот человек.
«Это Шаак'Атль», – ответил он тоже шепотом. Когда я услышал это имя, мои волосы встали дыбом, все внутри сжалось, а в ушах зазвенело. Я едва мог поверить в то, что он сказал.
Я смотрел на него со смесью удивления и скептицизма, но он был перед моими глазами, из плоти и крови. Я был откровенно ошеломлен; мой разум бурлил от воспоминаний обо всем, что мне рассказывали о Шаак'Атле.
Говорили, что он был магом, жившим в очень далекие времена; на самом деле, о нем слагали множество легенд. Ходят слухи, что, будучи безупречным воином, он сумел сознательно слиться с источником всего сущего, и именно так стал путешественником в бесконечность, свободным существом, которое больше не было подвержено ограничениям времени и пространства.
Мне нравилось слушать эти истории о силе, но правда заключалась в том, что я воспринимал их как нечто очень далекое от моей реальности. Я верил, что это всего лишь сказки, рассказанные для того, чтобы проиллюстрировать борьбу воина за достижение связи с намерением. Увидеть его там, болтающим с абуэлос, было чем-то совсем неожиданным! Вначале они говорили на языке Нахуатль, но позже перешли на испанский. У него определенно была очень своеобразная манера говорить, которую трудно описать.
Например, произнося фразу «я предлагаю вам слово», он соединял пальцы, указывал на рот, а затем открывал ладонь вперед. Или как он коснулся своих глаз указательными пальцами и сказал, указывая на горизонт: «эти глаза, они видели вечность». Таким образом, добавляя жесты к словам, он рассказывал нам свои истории.
Его манера речи обладала элегантным акцентом, похожим, возможно, на то, как аристократы говорили в прошлом. Среди прочего он рассказал нам, что в одном из своих путешествий встретил очень странных существ, у которых было что-то вроде гребня, росшего на задней части их шеи, похожего на то, как растут ногти или волосы у людей. Он сказал, что точно так же эти существа были глубоко озабочены своей внешностью; они посвящали много времени вырезанию и подпиливанию своих выступов, которые среди них были отличительной чертой социального класса. Некоторые держали свои гребни настолько короткими, что они были едва заметны, в то время как другие носили их длинными и даже окрашивали их так, как это было тогда в моде.
Он также рассказал нам о других существах, которых описал как ночных существ. Он сказал, что у них нет глаз, но они видят не хуже других. По его словам, эти существа напоминали разновидность толстокожих, хотя у них была чешуя, как у змей. Он добавил, что они занимались самонаблюдением и жили почти в абсолютной тишине, а когда разговаривали, то общались непосредственно в головах друг друга, поэтому редко издавали звуки. Он описал их как великолепных сновидящих, которые большую часть своего существования проводили, путешествуя во сне.
Пока он говорил, возможно, он почувствовал мое недоверие, потому что, глядя прямо в мою сторону, он сказал: «Я пришел в гости из вечности, где сегодня и вчера смешиваются с завтрашним днем».
Услышав это, я почувствовал озноб, потому что знал, что это значит: мы стоим перед невероятным существом, человеком, олицетворяющим намерение, или, возможно, я должен сказать, что нас посещает само намерение в теле человека.
Мне стоило больших усилий вспомнить последовательность происходивших событий. На протяжении многих лет я испытывал странное ощущение, как будто у меня в голове была заглушка, которая мешала свободному потоку памяти. Может быть, я мог бы сравнить это с раздражающим холодом, который никогда не кончается, и через некоторое время человек учиться жить с ним.
Подобно тому, как семя, долгое время остававшееся спящим, однажды внезапно становится цветком, раскрывающимся навстречу солнечному свету, воспоминание расцвело в моем сознании. Оно начиналось смутно, но свет внутри моей головы становился все более и более интенсивным, пока не прояснил сцену полностью.
Я снова увидел себя смотрящим в окно, пока Шаак'Атль рассказывал свои истории. В какой-то момент он сделал мне знак подойти поближе; вместо того чтобы войти в дверь, я вошел через нижнее окно и направился прямо к нему. С моей точки зрения, в тот момент все происходило как во сне.
Он протянул мне руку для приветствия, и в следующее мгновение, когда я пришел в себя, я увидел, что мы стоим, созерцая одинокий пляж. Сначала я подумал, что это видение,
