Проклятие Титаника - Екатерина Барсова

Мэри встала, вышла в соседнюю комнату и вернулась оттуда с фотографией, на которой были запечатлены люди на фоне песков и пирамид.

– Это мой отец, – ткнула она пальцем в одного человека, стоявшего рядом с низеньким египтянином. И положила снимок на стол.

– Незадолго до своей смерти мать мне рассказала, как все было. Со слов отца, который в свою очередь поделился с ней…

Мэри замолчала и вскоре продолжила:

– Как рассказывал мой папа, они целенаправленно искали тело жрицы бога Солнца, знаменитой прорицательницы Амен-Оту в Долине Царей. Сведения о ней нашли в гробнице Аменхотепа IV. Отец рассказывал моей матери, что все они находились в каком-то странно приподнятом состоянии, словно предчувствовали необычную находку. Это ожидание заставляло их работать с удвоенной силой, они верили в себя и свое будущее открытие. И вот раздался радостный крик – нашли! Каменная плита была отодвинута, внутри царил мрак, участники раскопок посветили факелами и застыли от изумления. Перед ними был саркофаг, довольно хорошо сохранившийся. На его крышке – лицо молодой красивой египтянки. Эта красота завораживала и одновременно пугала. Однако она притягивала взгляд, и было трудно переключить свое внимание на что-то иное. Примерно такими словами мой отец описывал маме свое впечатление от находки.

В отличие от саркофага, мумия жрицы не столь хорошо сохранилась. Гробница, судя по всему, как и многие захоронения в Долине Царей, была разграблена, и никаких украшений в ней не имелось. Но самое страшное заключалось не в этом. Самым страшным была легенда о проклятии жрицы. Жители ближайшего селения рассказывали о том, что жуткая кара ждет тех, кто потревожит ее покой. На саркофаге было начертано: «Очнись от своего обморока, и один твой взгляд сокрушит каждого, кто встанет на твоем пути».

Примерно такое же предупреждение было начертано и на саркофаге Тутанхамона. Известно, что лорд Карванарон умер. За ним последовали и другие участники экспедиции.

Умирали они по разным причинам, но главное: смерть как будто шла за ними по пятам.

Владельцы саркофага с мумией, которые тоже подверглись смертельному проклятию, решили в конце концов избавиться от нее и передали мумию в дар Британскому музею.

Но там приключения мумии не закончились.

Мэри Джонсон сидела с прямой спиной и смотрела куда-то поверх головы Ульяны.

– Администрация музея захотела включить новое приобретение в музейный каталог и с этой целью поручила одному фотографу сделать ее снимок. Съемка прошла нормально, а вот вечером, когда фотограф стал проявлять отснятую пленку, он увидел странный кадр. Он решил детально рассмотреть, что же на нем изображено. Он погрузил бумагу в проявитель. И на листе стало проступать красивое женское лицо в обрамлении черных волос. Лицо казалось живым, на губах женщины блуждала зловещая усмешка.

Бедному фотографу показалось, что он сходит с ума. О своем открытии он рассказал жене. А вскоре умер от сердечного приступа.

Саркофаг с мумией выставили в Британском музее. Через несколько лет сотрудники обратили внимание на то, что смертность среди тех, кто непосредственно работал в египетском зале, возросла, а посетители, особенно посетительницы, бывает, теряют сознание, когда засматриваются на саркофаг. Он словно гипнотизировал их. Его решили убрать в запасник вместе с мумией, а в зале выставить копию саркофага, но уже без мумии.

Но все же администрация решила избавиться от опасной и сомнительной древности. И в 1912 году продала саркофаг с мумией американскому миллионеру. Саркофаг должны были переправить через Атлантику на «Титанике». Так как груз имел большую ценность, его поместили в деревянный ящик и поставили за капитанским мостиком. Хранить мумию в трюме было рискованно. Существует гипотеза, что капитан видел мумию, и это свело его с ума. Его поведение, если его детально проанализировать, было во многом неадекватно. В частности, курс «Титаника» неоднократно менялся, корабль шел на повышенной скорости, хотя после получения сигнала о наличии айсбергов скорость, напротив, должны были снизить, сигнал о помощи был передан с опозданием. Можно ли назвать причиной этого проклятье египетской мумии, чей покой был потревожен?

Где-то в глубине квартиры звякнул колокольчик. Ульяна вздрогнула.

– Я не знаю, – заключила Мэри Джонсон, с легким стуком ставя чашку на стол. – В мире много непознанного и непонятного. Во всяком случае, эта версия не хуже других. Священный покой Амен-Оту был потревожен, и месть жрицы не замедлила себя ждать. Разве не так? Кстати, чиновник, отвечавший за погрузку мумии на «Титаник», через некоторое время скончался от острой сердечной недостаточности. А лорд Кентервиль, который был «приставлен» к мумии, погиб в Атлантическом океане вместе с другими пассажирами «Титаника». Такая вот история.

Андреа кашлянул. Кожей Ульяна чувствовала его смущение.

– Мэри! Вы ведь тоже везли с собой египетский артефакт? Зачем? И что с ним произошло?

Ничто в лице пожилой женщины не дрогнуло.

– А-а… вы об этом? Вы не из Интерпола? Из отдела по контрабанде предметов искусства? – с иронией спросила она. – Слишком много вопросов задаете. Вы не находите?

– Если бы не криминал, который тянется за всей этой историей, я бы их никогда не задал. Артефакт с вами?

Джонсон молчала, Ульяна посмотрела на Андреа, но тот не спускал глаз с Мэри.

Наконец ее губы разжались:

– Вы требуете невозможного. Вы это понимаете? Ну как вам объяснить…

– Мэри! Вы не поняли. Это останется между нами. Факты не выйдут за пределы этой комнаты. Они останутся здесь, эти данные нужны мне, а не Интерполу. Я представляю только себя. Поверьте! – воскликнул Андреа.

– Ну, хорошо. Предположим, что это так. – Было видно, что в душе Мэри Джонсон происходит мучительная борьба. – Я вам поверю. Я везла один артефакт. Дело в том, что хотя моя мать и заклинала меня держаться подальше от Египта и всего, что с ним связано… у меня это не получалось. Видимо, голос крови взял верх. Когда мне было двадцать лет, я посетила Египет. Я поехала туда как туристка, но у меня была цель – найти отца. Я понимала, что только там могу найти ответ на этот вопрос. Не буду посвящать вас в свои поиски, могу только сказать, что нашла его. Он оказался ученым, тесно связанным с изучением египетских древностей. Так я пошла по этой стезе…

– Еще чай? Кофе? – обратилась к ним пожилая женщина.

– Нет, спасибо, – ответили они чуть ли не в унисон, и Ульяна про себя подумала: вот мы и стали как попугаи-неразлучники.

– Я везла статуэтку Изиды. Уж не Джеймс ли Готлиб выдал меня? – спросила она с подозрением. – Было бы жаль расстаться со своим арт-дилером.

– Готлиб вас не выдал. Будьте спокойны. Однако сам факт его присутствия говорит о многом. Как бы он ни маскировался.

Неожиданно Мэри Джонсон звонко расхохоталась.

– Репутация бежит впереди человека? Джеймс всегда ходит по лезвию ножа, что есть, то есть. В некоторых случаях, весьма скандальных, ему все же удавалось выйти сухим из воды. Ну, хотя бы на этот счет успокоили старуху. Не хотелось ошибаться в людях, от которых точно знаешь чего ждать.

– И где сейчас эта статуэтка?

Едва заметная улыбка скользнула по губам пожилой дамы.

– А как вы думаете? Если расследуете это дело? На дне моря. Уже ныряли за ней. Никаких следов. Так что, возможно, проклятье египетских артефактов продолжает действовать. Можно, конечно, это отрицать, но стоит ли, если факты говорят об обратном. Двадцатый век был веком сплошного рационализма, а сейчас, в двадцать первом, мы пришли к выводу, что все не так просто и однозначно. Наука не объясняет многие факты. Может быть, человечество стоит перед взрывом новых знаний?

– Спасибо за ответ.

– Спасибо за нахальство. Вы попали под мое хорошее настроение, в другой день разговора бы не получилось. И что вы собираетесь делать с моими ответами?

– Осмысливать их. Как я уже говорил – никто ничего не узнает.

На секунду Ульяне показалось, что Мэри Джонсон подмигнула Андреа, но, возможно, ей это почудилось.

– Вас вскоре ждет еще одно путешествие, – сказала Мэри. – И далеко.

– Откуда вы знаете?

– Общение с древнеегипетской культурой не прошло для меня бесследно. Можно сказать и так. Синди! Проводи гостей. Извините, я вас провожать не буду, что-то разболелась голова. А вам, милая, всего хорошего, – обратилась она к Ульяне, – счастье свое вы непременно найдете. Не сразу, но найдете. Разные будут новости, но не отчаивайтесь. Плохое вас лично, – подчеркнула она, – минует.

– Спасибо, – пробормотала Ульяна. – Спасибо…

Маленькая индианка проводила их до дверей.

Когда за ними захлопнулась дверь, Мэри Джонсон бодрым шагом прошла в маленькую темную комнатку и опустилась на колени.

– О, Амен-Оту, спасибо, что надоумила меня дать ответ этим пришлым людям. Твой знак был кстати. Я ведь собиралась выставить их за дверь.