Курский излом - Валерий Замулин

Молодой командир с увлечением окунулся в работу, настойчиво и целеустремленно добивался выполнения поставленных задач. Менее чем через год, в августе 1937 г., полк сдал на «хорошо» инспекторскую проверку комиссии из Москвы. [134] Его трудолюбие и энергию заметили в штабе армии, и в ноябре 1937 г. под «нажимом» его назначают командиром 105‑й сд. «Как мне не хотелось уезжать из своего полка! — вспоминал Иван Михайлович. — Да и боязно было идти на дивизию»{108}. В феврале 1938 г. он получает воинское звание полковник. Вот как характеризовал его через год, в декабре 1938 г., командир 39‑го стрелкового корпуса (ск):

«Обладает сильным, решительным характером. С большой самостоятельной инициативой, разумно и умело применяет ее на практике. Хорошо справляется со своими обязанностями, добросовестно их исполняет. Любит военное дело.

Самокритичный. Много работает над повышением своего идейно–политического уровня. Как член партии дисциплинированный, идеологически выдержанный. Морально устойчив. Авторитетом в партийной организации пользуется. Как недочет имело место недостаточное сплачивание вокруг себя партактива на выполнение стоящих задач. Все пытается сделать сам, сейчас это изжил.

Особенно любит стрелковое дело и лично уделяет внимание огневой подготовке. Сам лично в стрелковом отношении хорошо подготовлен. Из личного оружия стреляет отлично».

И. М. Чистяков по карьерной лестнице продвигался довольно быстро. Особенно на Дальнем Востоке. Так, в должности начальника оперативного отделения прослужил 6 месяцев, комполка — 9, комдивом — 1 год и 7 месяцев и уже в июле 1939 г. он становится помощником командира 39‑го ск. Следует отметить, что на столь стремительный карьерный рост, бесспорно, повлияли не только его личные качества, но и репрессии, которые захлестнули РККА во второй половине 30‑х годов. Подготовленных молодых командиров и до этого не хватало, а в годы «ежовщины» появилось значительное число вакантных должностей, в том числе в звене дивизия — корпус — армия, на которые руководство было вынуждено срочно назначать даже младших командиров.

В сентябре 1939 г. в связи с надвигающейся угрозой войны в Советском Союзе был принят закон о всеобщей воинской повинности. Численность РККА планировалось резко увеличить, для этого было решено открыть несколько военных училищ. Одно из них, Владивостокское пехотное, в феврале 1940 г. и предложил возглавить Ивану Михайловичу новый командующий армией генерал М. М. Попов. По словам самого И. М. Чистякова, он с радостью принял это предложение, так как ему нравилось работать с молодежью. Уже через год по боевой и политической подготовке училище заняло второе [135] место среди подобных учебных заведений во всей Красной Армии. Это был серьезный успех.

Во время службы на Дальнем Востоке Ивану Михайловичу довелось встретиться со многими офицерами и генералами, с которыми затем в годы Великой Отечественной войны он защищал страну, в том числе и на Курской дуге. Это и генерал–майор И. П. Сиваков, будущий командир 71‑й гв. сд 6‑й гв. А, и генерал армии И. Р. Апанасенко, летом 1943 г. — заместитель командующего Воронежским фронтом. В первые же дни немецкого наступления он был направлен в 6‑й гв. А в качестве представителя фронта. Есть основания полагать, что, когда армия после двух суток тяжелейших боев была рассечена и обескровлена, Иосиф Родионович сыграл определенную положительную роль в карьере командарма, причем делал это не первый раз. О том, как в конце 1940 г. на его дальнейший рост повлияло знакомство с генералом И. Р. Апанасенко, командарм так писал в своей книге:

«Был получен приказ о назначении на должность командира 56‑го корпуса Харьковского военного округа… Уже купил билет, но в это время приехал командующий армией Андрей Иванович Еременко. Я с ним случайно встретился, и пока мы разговаривали, к нам подошел генерал армии И. Р. Апанасенко, командующий Дальневосточным фронтом.

— Товарищ Чистяков, я знаю, что вы собрались уезжать, но я вас временно задержу. Вы будете у меня помощником в учениях с моряками.

— Какой я моряк?!

— Разработайте учения.

— Я даже в морской карте не разбираюсь!

— Научитесь.

Пошел к товарищам в штаб флота, попросил помочь.

Видимо, моряки чересчур постарались, и командующему фронтом так понравилась разработка, что после учений он сказал:

— Я тебя в Харьков не пущу совсем, останешься тут, через два дня приказ.

И стал я командиром 39‑го стрелкового корпуса»{109}.

Утверждение автора книги о направлении его в Академию Генерального штаба не находит подтверждения в его учетно–послужной карточке. В этом документе отмечено, что с августа по ноябрь 1941 г. полковник И. М. Чистяков являлся слушателем Военной академии им. Ворошилова. В то время при академиях были организованы краткосрочные курсы для старших офицеров и генералов с целью повышения их военной [136] квалификации. Обучаясь на этих курсах, он и встретил войну.

После их окончания военная карьера будущего командарма пошла по замысловатой траектории. С должности командира корпуса после повышения квалификации он назначается со значительным понижением — командиром 64‑й отдельной морской стрелковой бригады (омсбр) Западного фронта. В некоторых источниках это обстоятельство объясняется кадровой чехардой, но это не так. Решение было принято членом Военного совета Западного фронта H. A. Булганиным в сложной боевой обстановке.

Дело в том, что по прибытии из Куйбышева, где в то время располагались все основные государственные учреждения, переведенные из Москвы, в том числе и военные учебные заведения, И. М. Чистяков назначается заместителем командира северного сектора обороны столицы. Вскоре группу расформировали, и его направили в резерв, прикомандировав к штабу 20‑й А. В первых числах декабря 1941 г. он был направлен в качестве проверяющего в Подмосковье, в район Горки, Долгопрудный. Здесь и занимала оборону спешно сформированная из моряков Тихоокеанского флота 64‑я омсбр. Ее личный состав был снят прямо с кораблей, командование не имело общевойсковой подготовки, поэтому организовать оборону на суше, тем более противотанковую, было не в состоянии. В момент проверки в бригаду приехал H. A. Булганин с начальником штаба 20‑й А генералом Л. М. Сандаловым. И. М. Чистяков вспоминал:

«Они заслушали командира бригады, который доложил все как есть. Л. М. Сандалов задал несколько вопросов о взаимодействии и противотанковой обороне. Ответы командира бригады не удовлетворили Сандалова. Тогда H. A. Булганин обратился ко мне и приказал доложить о том, как организована оборона бригады.

Я доложил:

— Бригада имеет достаточно вооружения, и люди здесь прекрасные, но вряд ли она сможет остановить наступление противника, особенно его танков. Видимо, надо заменить командование бригады…

Сказал, а через несколько секунд крепко потужил о последней фразе, потому что после небольшой паузы H. A. Булганин обратился ко мне:

— Товарищ полковник Чистяков, покомандуйте временно бригадой, пока мы подыщем для нее командира.

Я растерялся от неожиданности и только смог сказать:

— Товарищ член Военного совета, я никогда не только не [137] командовал военными моряками, но даже на гражданском пароходе не плавал. Я общевойсковой полковник…

— Знаю. Временно покомандуйте бригадой.

Мне оставалось одно:

— Слушаюсь. Благодарю за доверие. Задача будет выполнена.

Они пожали мне руку, сели в машину и уехали, а я долго еще сидел и думал: с чего начать, как мне, пехотинцу в серой шинели, командовать теми, кто в черных…»{110}

Месяц пришлось повоевать ему в должности комбрига. За это время моряки приобрели боевой опыт. Командование 20‑й А отмечало, что бригада успешно действовала на правом фланге армии, показала себя как сплоченное боевое соединение. В ходе контрнаступления первой ворвалась в Волоколамск. Под Москвой приобретал свой первый боевой опыт в этой войне и И. М. Чистяков. С Московской битвой связан и эпизод первого знакомства, хотя и заочного, полковника И. М. Чистякова с будущим Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым, в ту пору командовавшим Западным фронтом. Командарм вспоминал:

«…Когда мы заняли Ивановское{111} и не успели еще закрепиться как следует, начальник штаба бригады дал телеграмму в штаб армии, что село занято и в нем имеется большой склад с мотоциклами и велосипедами. Прошло часов пять или шесть, получаем телеграмму от Г. К. Жукова:

«Командиру 64‑й отдельной морской стрелковой бригады полковнику Чистякову.

Вам высылаются грузовые машины. Немедленно погрузите мотоциклы и велосипеды. Отправьте по указанию представителя штаба фронта».

Через полчаса после того, как была получена телеграмма, налетели фашистские самолеты и начисто разбомбили весь склад.