Медведюк - Василий Михайлович Маханенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первое — красный туман, когда явились демоны, перешёл на их сторону. Вот прям всей душой и телом. Собственно, из-за этого твари едва не победили. Появились первые ученики — те, кто использовал магию хаоса. И один из них в последствии превратился в того, кто известен сейчас как тёмный тотем. Произошла великая битва и учитель внезапно осознал, что он заблуждался. Он отринул от себя всё демоническое и помог остановить тварей. Обучил тотемы, создал магов, чародеев, героев, ещё Зверь знает кого, и вся эта братия смогла заключить сущность Башорга в темницу. Но тёмный тотем остался на свободе. Он стал якорем и посредником между волей Башорга и людьми. Тотем искал и находил людей, жаждущих великих свершений и власти. Порабощал их разум, даровал силу, знания. Примерно тысячу лет назад произошла великая битва за право главенствовать над планетой. Те, кто поклонялся Зверю, сразились с теми, кто поклонялся Башоргу. В результате на планете исчезли маги — все они погибли во время битвы. Красный туман не вмешивался в возню. С одной стороны был его ученик, пусть и тёмный, с другой — родные дети планеты. Приспешники Башорга проиграли и растворились, но и гоблины потеряли слишком много. Непозволительно много. Они встали на охрану портала и отказались от Зверя. Из памяти людей и гоблинов вычеркнули даже само упоминание о том, что произошло. Никто и никогда не должен был узнать об этом, чтобы не повторить вновь. По сути, Шавер-Кан остался одним из немногих, кто знал истинную историю нашего мира.
— И что же ты хочешь от меня? — задал я вопрос, как только гоблин умолк. — Всё, что произошло в прошлом, конечно, интересно, но никак не проливает свет на то, почему мы сейчас здесь сидим и ведём увлекательную беседу, вместо того чтобы друг друга пытаться уничтожить.
— Мы упустили момент, когда приспешники Башорга подняли голову. Не заметили, что они стали сильными и могучими. Сущность, что они называют Повелитель, но по факту являющуюся тем самым тёмным тотемом, передала непозволительно огромные силы своему новому лидеру. Молодому, амбициозному, лишённому любых моральных принципов. Твари Башорга захватили вход в Бездну. Неровен час, они найдут способ туда проникнуть и снять барьер со своего бога. И тогда этот мир падёт. Мы не хотим этого. Какой смысл в уничтожении мира, если в нём нельзя будет жить?
— Какая интересная мысль. Особенно забавно её слышать от существа, что призвал в наш мир Дочь Зверя. Конечно, подумаешь, на материке не осталось бы ничего живого — голодный дракон пожрал бы всех и каждого. Я был там, где родилась эта тварь. Видел тех двоих гоблинов, что ты оставил. Видел то, что сделала с ними безумная машина для убийств, как только возникла в нашем мире. Пепел. Вот что осталось от них! И ты будешь говорить о том, что не хочешь уничтожить мир? Красивая сказка. И это я ещё молчу о том, кто и для чего вообще открыл проход в Бездну. Северный император сменился совершенно случайно, да? Ведь девственная сущность древнего дракона такой лакомый кусок…
Сорвался. Нет, я готовился к тому, что мне будут рассказывать не совсем правдивую информацию, но, чтобы настолько всё переврать — нужно иметь небывалую наглость.
— Все допускают ошибки, — невозмутимо ответила Шавер-Кан. — Мы тоже смертны. Никто не ждал Дочь Зверя. Мы собирались создать обычных драконоидов, чтобы выманить тварей Башорга из их логова. И, как ты видишь, у нас это получилось. То, что в мире появился истинный дракон, оказалось случайностью, что происходит всего раз в жизни. Хотя… Знаешь, Лег Ондо, я не буду лукавить — в какой-то момент я даже обрадовался, что на планете появилось такое существо. Дочь Зверя должна была уничтожить людей, свести их популяцию до нуля. Очистить планету. Да, гоблины бы тоже пострадали, но к тому моменту, как дракон начал размножаться, мы бы с ним уже справились. Неужели ты решил, что те, кто поклоняются самому Зверю, не могут справиться с одним из его воинов? Да, многие бы погибли, но мы смогли бы достичь цели — в нашем мире не осталось бы ни приспешников Башорга, ни людей. Это планета вновь стала бы только нашей.
— И тогда ты решил открыть проход в Бездну, чтобы притащить своего бога в наш мир. Думаешь, он стал бы разбирать, кто есть кто? Для него существуют только драконы и их дети, — я кивнул в сторону вальга-магистра. — Такие, как ты — лишь пища.
— Для мальчика семнадцати лет ты поразительно много знаешь, — не смог скрыть удивления Шавер-Кан. — Учитель не любит, да и не может об этом рассказывать, значит, ты получил эти знания откуда-то ещё. Поделишься со старым гоблином, кто твой источник? Хочется сказать ему спасибо.
— Может, вернёмся к причине, почему ты нас сюда пригласил?
— Ты умеешь подбирать слова, — обрадовался Шавер-Кан. — Именно пригласил! Твари Башорга захватили вход в Бездну. Полагаю, ведомые своим Повелителем, они смогут пройти дальше, даже не имея карты. Мне известен путь, но не точка входа. Им, скорее всего, известна точка входа, но никак не путь. Тебе не известно ни то, ни другое. Но ты и эта женщина являетесь двумя из четырёх. Теми, кто может открыть проход.
— Для существа, прожившего не одну сотню лет, ты поразительно много знаешь, — мне не удалось удержаться, чтобы не вернуть гоблину его же фразу.
— Четверо, что должны открыть или запечатать проход, известны всем. Мало того, они указаны на карте. Ты давно её изучал? Только после того, как уничтожить одного из вас, потребуется корректировка. Ни магу, ни чародейке смерть не грозит — вас слишком мало, чтобы игнорировать. Но тот, кто лишён маны и та, что обладает способностями тотемов — они заменяемы. Предлагаю стереть этих людей и заменить их моими гоблинами. У меня есть возможность спрятать их так далеко, что никто в целом мире не сможет найти их. Если я ошибаюсь и приспешникам демонов не ведом вход, им придётся искать всю четвёрку. В моём случае это будет тяжело сделать.
— Беатрис неприкосновенна, — произнёс я,
