Поместья Корифона. Серый принц - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Но фрукты созрели, их никто не собирает! Смотрите — валяются на земле и гниют».
«Рекомендую ничего не трогать».
«Хммф. Что будет, если я подберу, например, мандарин?»
«Несомненно одно: ваше сумасшествие или ваша смерть, даже если вам будет уже все равно, причинят мне и Кургечу много лишних хлопот. Пожалуйста, не нарушайте местные законы».
«Разумеется, — раздраженно подчинился Глиссам. — Не беспокойтесь на мой счет».
Три путешественника опустили паруса, заклинили колеса, выкупались в пруду и приготовили ужин из своих припасов на небольшом костре, после чего устроились поудобнее с кружками чая и занялись созерцанием еще одного великолепного заката.
На степь опустилась непроглядная ночь — небо сверкало бесчисленными звездами. В самом зените петляла завитками Джирга — созвездие, похожее на неразборчивую подпись. К юго-востоку сиял диадемой Пентадекс, а дальше, на востоке, всходил чудесный пламенный мираж скопления Аластор. Путники развернули на палубе йола подстилки, заполненные надувающимися под давлением аэроспорами, и быстро уснули.
Через пару часов Эльво почему-то проснулся и лежал в полудреме, вспоминая вчерашний эпизод в трактире. Неужели все это было на самом деле? Или все-таки почудилось? Из просторов Пальги донесся тихий протяжный свист. Странно. Через несколько минут свист повторился — с другой стороны. Эльво Глиссам тихонько поднялся на ноги, взялся рукой за мачту. Рядом, загораживая звезды, темнел человеческий силуэт. У Глиссама сердце ушло в пятки — он издал сдавленный, хриплый возглас. Человек обернулся и раздраженно приложил палец к губам. Эльво узнал Кургеча и прошептал: «Вы слышите свист?»
«Букашки».
«Зачем же вы стоите?»
«Букашки свистят, когда их тревожат. Совун, вестимо. Или бродяха».
Поблизости — не дальше, чем в десяти метрах — раздался четкий переливчатый свист. «Джерд Джемаз уже там, — пробормотал Кургеч. — Высматривает».
«Высматривает — что? Кого?»
«Тех, кто за нами увязался».
Глиссам и Кургеч молча стояли под звездами. Прошло полчаса. Палуба вздрогнула — вернулся Джемаз: «Никого».
«В округе ни души», — согласился Кургеч.
«Не догадался захватить пару датчиков, — упрекнул себя Джемаз. — Тогда мы могли бы спать спокойно».
«Букашки-сигнальщики не хуже датчиков».
Эльво сказал: «Я думал, ветроходы ни на кого не нападают».
«Шренки делают все, что им заблагорассудится».
Джемаз и Кургеч вернулись на подстилки. Через некоторое время Эльво Глиссам последовал их примеру.
Рассвет наводнил восточную окраину неба розовато-малиновым румянцем. Облака зажглись алым пламенем, появилось солнце. Неподвижный воздух не шевелил даже шелковую бахрому вантов — путники не торопились с завтраком.
Пока не поднялся ветер, ставить паруса было бесполезно. Эльво взобрался на вершину ближайшего холма и спустился с другой стороны, где он обнаружил рощу дикой папайи, явно не охраняемую никакими талисманами. Плоды, налившиеся соком, казались вполне созревшими: на фоне вьющейся черноватой листвы они выглядели, как увесистые пунцовые груши со звездообразными оранжевыми разводами в основании. Тем не менее, Эльво прошел мимо.
Огибая подножие холма на обратном пути, он встретил Кургеча, тащившего мешок раков, выловленных в оросительном канале. Глиссам упомянул о папайе, и старый ульдра согласился с тем, что вареные раки и фрукты послужили бы неплохим прибавлением к завтраку. Вдвоем они вернулись к роще за холмом. Кургеч поискал отвороты и не нашел ни одного. Собрав столько плодов, сколько можно было унести, они направились к фургону вокруг холма.
Подходя к йолу, они обнаружили пропажу всех съемных снастей, всей провизии и багажа. Джерд Джемаз, решивший еще раз искупаться в пруду, присоединился к ним через несколько минут.
Налившись желчью, старый кочевник разразился страстными проклятиями в адрес Моффамеда: «Мошенник! Аспид! Все его отвороты не стоят выеденного яйца! Предатель-чародей отправил нас в дорогу голышом, как беззащитных младенцев!»
Джерд Джемаз ответил характерным для него коротким кивком: «Что ж, этого следовало ожидать. О чем говорят следы?»
Кургеч побродил вокруг йола, изучая соум. Нервно подергивая длинным носом, он пригнулся к самой земле, чтобы рассмотреть ковер лишайника почти параллельно его поверхности: «Один ветроход проехал мимо, остановился». Следопыт-ао отошел метров на двадцать: «Здесь он забрался в свой фургон и уехал — туда». Кургеч показал на запад, где холмы заслоняли горизонт.
Джемаз задумался: «Ветра почти нет, он едва ползет — если идет под парусами, конечно». Джемаз прищурился, глядя на темные полосы, оставленные на соуме колесами незваного гостя: «Колея загибается — он решил поскорее скрыться за холмами. Кургеч, поспеши за ним по колее. Я перевалю через холм и перережу ему путь. Эльво, останьтесь здесь и посторожите йол — а то у нас, чего доброго, и колеса отвинтят».
Кургеч припустил трусцой по следам похитителя. Джемаз уже поспешно поднимался на холм.
Кургеч первым увидел фургон грабителя — небольшой глиссер на трех узких высоких колесах, с очень длинной мачтой. Паруса глиссера вяло похлопывали, машина двигалась со скоростью быстрого шага. Обернувшись, водитель заметил Кургеча, обратился с каким-то восклицанием к небу, присмотрелся к горизонту, прислонив ладонь козырьком ко лбу — и обнаружил Джемаза, шагавшего навстречу.
Джерд Джемаз остановился перед глиссером и поднял руку: «Стой!»
Водитель, невысокий человек средних лет, смерил Джемаза бледно-карими глазами, небрежным движением толкнул гик, повернув паруса по ветру, и нажал на рычаг тормоза: «Эй, чего ты встал поперек дороги?»
«Ты украл наше имущество. Поворачивай назад».
Ветроход упрямо выпятил подбородок: «Я взял не больше того, что можно было взять».
«Разве ты не видел наши отвороты?»
«Выдохлись ваши отвороты, еще в прошлом году. Вы что, шутки вздумали шутить? Или решили на дармовщинку прокатиться? Нацепили чужие подержанные отвороты — это, братцы, против правил. Такое даже детям не позволяют».
«Прошлогодние отвороты, говоришь? — задумчиво произнес Джемаз. — Откуда ты знаешь?»
«А чего тут знать? Полюбуйся: у тебя у самого оранжевая лента прошита розовой нитью. За такой отворот никто ломаного гроша не даст. Отойди-ка — мне некогда болтать с каждым встречным-поперечным».
«Я тоже не расположен к пустой болтовне, — возразил Джемаз. — Поворачивай назад и возвращайся туда, где взял чужое добро».
«И не подумаю. Я делаю, что хочу, и не тебе мне приказывать. У меня-то отвороты новые, только что привороженные».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});