Короли драконов (СИ) - Далтон Сара

— Ну же, — Каролина дернула Серену за руку.

— Я не уверена, что нам следует.

— О, не будь такой застенчивой. Ты все время выходишь в город.

Прежде чем Серена успела ее остановить, Каролина ринулась вниз по лестнице в толпу людей. С волосами, заплетенными в косы вокруг головы, и одетой в те же бриджи и тунику, что и любой паж, она быстро затерялась в толпе.

Ругаясь, Серена последовала за ним. Она проскользнула сквозь толпу так осторожно, как только могла. К ее большому смущению, даже несмотря на толпу людей, многие расступались, чтобы пропустить ее.

— Ваше Высочество, — бормотали они, кланяясь.

— Прошу вас, — зеки Серены пылали. — Я не хочу прерывать вашу работу.

— Серена! — крик Каролины эхом разнесся по двору. — Шевелись!

Со вздохом и смехом Серена поспешила через пустое пространство, благодаря других.

Во дворе посольского корпуса было не меньше активности. Теперь менти тренировались в строю, бросая огненные шары и сильные порывы ветра, в то время как волки и даже лев ждали в углу. Серена сглотнула, спеша мимо них. Она знала, что они — люди, но они все еще пугали ее.

Она позвала Каролину вместе с собой наверх, затем взяла сестру за руку и потащила ее за собой, когда младшая хотела остаться и посмотреть на волшебство.

— Я хотела увидеть!

— У тебя опалятся волосы, — весело сказала Серена. — Когда все это закончится, ты сможешь посмотреть много тренировок, если захочешь.

— Могу ли я тоже быть менти? Как Лука?

— Может быть, — Серена почти не обращала внимания.

— Я думаю, что хотела бы превратиться в волка, — сказала Каролина. — Рвать все своими когтями. И зубами. У меня были бы длинные острые зубы.

— Да, милая, — Серена выглянула в дверной проем и улыбнулась. — Привет, Нико.

Нико со вздохом облегчения оторвался от работы.

— О, слава богам, вы здесь.

Он был окружен грудами бинтов, которые нужно было намотать, трав, которые нужно было упаковать, мазей и бальзамов, которые нужно было распределить. У каждой группы солдат был медик, и им потребуются бальзамы и бинты, которые готовил Нико. Хотя в замке было много хирургов и целителей, Серена подумала о том, чтобы сравнить мази и бинты Нико с их, и она обнаружила, что часть его целебной силы, похоже, перешла на материалы, которые он делал, потому что они работали намного лучше.

Он едва мог обеспечить целую армию, поэтому она шла ему на помощь вместе с несколькими дворцовыми слугами. Но и Серена, и Нико хотели, чтобы он сделал все возможное. Кто знал, сколько жизней они могут спасти?

Серена села на один из стульев и жестом пригласила Каролину сесть. Девушка поморщилась, глядя на груду бинтов, но приступила к работе достаточно быстро, как только Серена показала ей, что делать, и с большим удовольствием рвала ткань на полоски.

Серена работала так быстро, как только могла, направляя других на ходу. Во время своих обходов в больницах она поняла, какие припасы потребуются на случай ранения, какие травы наиболее полезны для остановки кровотечения, какие мази лучше всего подходят для заживления ожогов. Поскольку до отплытия войск оставалось мало времени, им нужно было сосредоточиться только на том, что принесет наибольшую пользу.

— Я получила известие от Луки два дня назад, — сказала Серена Нико. — Он возвращается с двумя сотнями менти.

— Двести? — Нико посмотрел на нее, пораженный.

— Да, — Серена криво улыбнулась. — Он тоже был весьма впечатлен. Он сказал, что их могло быть и больше, но он решил не пускать в бой никого моложе пятнадцати.

Нико покачал головой и издал глухой смешок.

— Мой отец сказал бы, что если они достаточно взрослые, чтобы умереть, они достаточно взрослые, чтобы сражаться.

Серена не стала с ним спорить. Она знала, что Нико не верит в то же, что Джеральдо, и одобрял действия Луки.

Каролина, однако, сердито выпятила грудь.

— Кто такой Лука, чтобы решать, кому идти? Я хочу пойти.

— Каролина, сестра, — Серена отложила свою работу и полностью сосредоточилась на девушке. — Нет, ты не хочешь идти.

— Хочу, — настаивала Каролина.

— Что сказал бы Матиас?

— Кому какое дело до того, что сказал бы Матиас? Матиас мертв, и никто из вас не сможет вернуть его, как бы часто вы ни вспоминали о нем.

— Каролина, — на этот раз заговорил Нико. Он покраснел, когда она посмотрела на него. — Ваше высочество. Прошу прощения, — он встал на колени рядом со стулом Каролины. — Великолепно представлять, что сражаешься за тех, кого любишь, не так ли?

Каролина кивнула, нахмурившись.

Нико нахмурился вместе с ней, но не так. В то время как раздраженное выражение лица Каролины было детским, утомленные глаза Нико выражали зрелость.

— Солдаты на другой стороне думают так же. Они такие же, как ты и я. У них есть братья и сестры, двоюродные братья, родители. Это люди, любимые своими семьями. Когда вы представляете себе борьбу за то, во что вы верите, чтобы спасти это, борьба означает, что вы должны разрушить это для кого-то другого.

С лица Каролины исчезла сердитая хмурость, и печаль пробежала по ее лицу, как тучи по солнцу. Увидев влагу в глазах сестры, Серена была потрясена. Она никогда раньше не видела Каролину такой. Она никогда не видела, чтобы слова так действовали на ее сестру.

— Иногда у нас нет выбора, — сказал Нико. — Сейчас один из таких моментов. Но, ваше высочество, как тот, кто ухаживает за ранеными, кто видит цену битвы, я лучше многих знаю, что битва — ужасное дело. Взрослые редко должны драться. Дети никогда не должны этого делать.

Каролина сморгнула слезы с глаз.

— Я не знала, — умоляюще сказала она. — Я просто подумала, что вы все хотели, чтобы я была женственной.

— О, любовь, — Серена подошла, чтобы обнять ее. — Мы думаем, что ты идеальна. Может, когда-нибудь ты тоже станешь солдатом, и из тебя выйдет отличный солдат. Но ты слишком молода, чтобы сражаться в этой войне.

Каролина медленно кивнула.

— Трудно не уметь биться, — сказал Нико. Каролина прищурилась, почуяв банальности, но вместо этого Нико улыбнулся ей. — Я иду в бой, но лечу. Я не дерусь. Иногда я чувствую себя беспомощным, но уход за больными дал мне цель.

— Да, — Каролина ухватилась за это. — Я не люблю ждать позади. Могло случиться все, что угодно.

Серена смотрела на Нико с полуулыбкой. Когда он так говорил, с него спадала вся юношеская неловкость. Она могла представить, каким он будет через десять лет: целителем с магазином в городе, разговаривающим с маленьким ребенком, порезавшим ногу битым стеклом, или старухой с непрекращающимся кашлем. Такие вещи могли быть в мире, который допускал менти.

В мире, который был в покое.

— Но вы не просто останетесь, — сказал Нико. — Вы будете здесь готовиться возглавить Эсталу, да? Ваша сестра будет здесь, чтобы служить регентом, и она будет учить вас делам двора.

Серена надеялась, что на ее лице не отразилось смятение. Каролина и в лучшие времена была несговорчивой, и у нее не хватало терпения на что-то вроде изучения придворного дела. Судя по складке между бровей Каролины, она думала о том же.

Нико рассмеялся. Он снова начал распределять лекарства по порциям, складывая их в ящики, чтобы слуги несли их на рыбацкие суда.

— Когда я был младше, — сказал он, — я хотел быть бардом. Я воображал, что буду ходить из города в город, распевая эпические сказания о рыцарях и прекрасных дамах. Представьте мое удивление, когда я узнал, что не могу нести мелодию, чтобы спасти свою жизнь.

Каролина хихикнула.

— Но я могу лечить, — сказал Нико. — Вместо этого я обязательно слушаю всякий раз, когда поблизости появляется бард, а иногда я ворую лютню старого Хью и пытаюсь на ней сыграть. Я был уверен, что никогда не стану целителем. Это казалось слишком скучным. Теперь у меня не было бы другого выхода, чего бы это ни стоило.

Серена колебалась. Лука только однажды упомянул об ученичестве Нико, и он был уклончив, но это прозвучало так, как будто Джеральдо не был добр к юноше.