Ядовитая вода - Анатолий Сарычев

От озаренного синими вспышками автомобиля приближались две фигуры, держа вытянутые перед собой руки.

«С такой подготовкой вам не бандитов, а бабок с семечками ловить!» – оценил Роман выучку милиционеров.

Роман с Мельником быстро побежали в глубь двора, направляясь к метровому каменному заборчику, ограждавшему двор от невысоких строений за ним. Разом перемахнув через низкий заборчик, залезли по пожарной лестнице на крышу двухэтажного дома.

Огляделись и осторожно по водосточной трубе вылезли на двускатную железную крышу трехэтажного дома, одиноко стоящего между четырехэтажными домами. Дальше простирался голый пустырь, на котором они будут видны как на ладони.

Осторожно, на цыпочках, стараясь не греметь по железу, беглецы подошли к краю крыши, легли на живот и спокойно смотрели на то, как во двор въезжали три милицейских «уазика» с мигалками на крышах.

Распахнулись двери машин, и из них посыпались люди в форме и штатском.

– Давай быстрей выбираться, пока не перекрыли город. Похоже, нам в этом городишке больше делать нечего, – заметил Роман, вставая.

– Торопысь медленно. Сначал головка думай. Рубашк, брюк порядок приводи, потом улица спокойно иди, делай вид – гуляй идешь! – смешно коверкая слова, заметил Мельник, как всегда рационально смотря на вещи.

Сейчас он говорил, точно копируя речь их бывшего сослуживца Хаджи. Тот иногда имитировал речь своих соплеменников, специально искажая слова. На самом деле Хаджи великолепно говорил по-русски, грамотным, литературным языком.

– Вбил тебе Хаджи науку, – заметил Роман, отряхивая свою одежду и придирчиво осматривая одежду Мельника.

Взгляд его упал на маленькие ворота, куда явно не могла въехать даже легковая машина, но мотоцикл мог там спокойно находиться.

– Попробуем раздобыть транспортное средство? – кивнул Роман в сторону гаража-недомерка.

– Сначала надо спуститься вниз! – напомнил рационалист Мельник, ловко влезая через слуховое окошко на чердак.

Он оказался неожиданно чистым и просторным. Ни сломанной мебели, ни паутины, ни даже рассыпанного керамзита на полу не наблюдалось. Хороший деревянный пол, стеллажи… В торце чердака они вдруг увидели звездное небо!

– Ты свети осторожней! Видишь, в торце огромное окно! – предупредил Мельник, раньше Торопова разглядевший особенности странного чердака.

Перед окном стоял железный каркас, до половины заляпанный мокрой, как на ощупь определил Роман, глиной. Внизу лежал большой кусок мешковины, упавший на пол.

Торопов машинально поднял ткань и закрепил ее на глине, заботливо зацепив за торчащую вверху проволоку. Мешковина, повисев секунд пять, с шорохом упала вниз. Хмыкнув, Мельник стал помогать, поднимая ткань с противоположной стороны.

Металлический, незаконченный глиняный остов громадной скульптуры полной, если не сказать жирной, женщины возвышался над полом.

Полная грудь, с чуть широковатыми сосками, широченные бедра и полноватые ноги были уже закончены, а вот ни плеч, ни рук еще не было.

Вдвоем напарники быстро справились с задачей укрытия до половины изваянной скульптуры мокрой мешковиной.

– Странно! Первый раз вижу грабителей, которые заботятся о произведении искусства, то бишь о незаконченном шедевре, – раздался густой бас из самого темного угла чердака.

– Жалко стало чужую работу. К утру глина высохнет и придется начинать всю работу сначала, – объяснил Роман свой поступок, не решаясь включить фонарь.

– Выпить хотите? – неожиданно предложил обладатель баса.

Присмотревшись, Роман обнаружил в правом углу чердака широкую тахту, на которой по-турецки восседал громадный бородатый мужик. Видна была только его огромная лысая голова, борода лопатой и широченные голые плечи.

Луна, неожиданно выйдя из-за облаков, осветила ложе мужика, больше похожее на площадку для посадки транспортных вертолетов. Справа от мужчины лежала обнаженная блондинка.

Несмотря на громкий разговор, женщина продолжала спать, раскинувшись в своей прекрасной бесстыдной наготе.

В изголовье тахты высилась бронзовая статуя нагой женщины, сидевшей на пятках. Черты ее негритянского лица выражали состояние экстаза. Воздетые вверх руки призывали мужчину с явными негритянскими чертами, сидящего на дереве.

Подняв голову и переведя взор выше, Роман обнаружил фавна, пристроившегося на деревянных стропилах.

Фавн с такой мольбой протягивал вниз длинные руки к громадной женщине, что казалось, еще секунда, и он прыгнет в ее объятия. Единственным диссонирующим атрибутом в этой скульптурной картинке было восставшее мужское естество фавна, более подходящее по размерам коню или ослу.

Увидев скривившееся лицо Романа, мужик тяжело встал с тахты и, подхватив с пола длинную бутылку вина и три фужера, подошел к беглецам.

Сунув в руки Роману и Мельнику бокалы, мужик зубами вытащил пробку из бутылки и, щедро плеснув пришельцам вина, не забыв и себя, громко заметил:

– Композиция – просто скульптурная шутка. Фаллос я фавну поменяю на в пять раз меньший!

– Но весь ведь смысл в этом пенисе! Зачем такой красивой, большой женщине маленький фавн? Только из-за гигантских размеров его мужского естества! – вступил в спор Роман, сделав глоток из фужера.

– Возможно, вы правы! Надо подумать! – медленно сказал скульптор, вся одежда на котором состояла из одних трусов.

Мышцы так и перекатывались под белой кожей неожиданного собутыльника, говоря о его огромной физической силе.

Несмотря на гигантский рост Мельника, скульптор на голову возвышался над ним, а двигался хоть и косолапо, но поразительно пластично.

Вино было странно легким и терпким на вкус.

– По-моему, вы правы, фавну только такой пенис и нужен! Ваше вино изумительно, но труба зовет!

Внезапно на поясе у Романа зазвонил мобильный телефон.

Предостерегающе подняв левую руку, он взял телефон и, увидев знакомый номер на дисплее, спросил:

– Что случилось, родная?

– Сейчас ко мне опять какие-то люди придут! Я не знаю, что мне делать? – заплакала в телефонную трубку Анисья.

Роман не стал раздумывать и сразу принял решение, мгновенно прокачав ситуацию. Отойдя в дальний угол чердака, он негромко сказал в телефонную трубку, стараясь, чтобы слышала только Анисья:

– Закрывай дверь, хватай такси и беги на железнодорожный вокзал! Я туда подскачу!

– Мне страшно! Со мной еще Епифан, а у него нет никаких документов! – снова заплакала девушка.

– Отставить слезы! Отставить вокзал! Слишком опасно! Берешь своего братца и едешь с ним на улицу Крайняя, дом номер двести сорок девять. Там живет молодая женщина по имени Вера. Скажешь, что тебя прислал Антей. Я ей сейчас позвоню! – приказал Роман.

– Это твоя любовница? – ревниво спросила Анисья.

– Конечно, нет, родная! Я ее всего два раза в жизни видел! Но она обязательно поможет! – уверенно сказал Торопов, вытирая холодный пот.

– Уже выходим! – радостно сказала Анисья, собираясь повесить трубку.

– Если пойдет какой-нибудь сбой, позвони Володе Стрельцову – он мент и обязательно поможет. Его номер шестьдесят пять тринадцать семнадцать! Передай привет от Романа, и все будет хорошо! В крайне случае он спрячет вас на своей вилле и не спросит документов! Только у него очень ревнивая жена! Пусть разговор начнет Епифан! – быстро сказал Роман, и в трубке послышались короткие гудки.

Набрав номер Володьки, Роман услышал недовольный голос уверенного в себе человека:

– Вас слушают!

– Это Роман говорит! Извини, что так поздно! Дело жизни и смерти! К тебе может обратиться девушка от моего имени! Помоги ей и ее брату! Им надо пересидеть три-четыре дня в безопасном месте! – выпалил Роман.

– Без проблем! Пусть заруливают на дачу! Моя кобра укатила сегодня на полтора месяца в Грецию! Так что я свободен, как горный орел на вершинах Кавказа! – сказал Стрельцов, у которого было прекрасное настроение.

– Хорошо, что я тебя застал! – с облегчением проговорил Торопов, радуясь, что у товарища черная полоса в жизни прошла.

– Вчера получил подполковника! – похвастался Володька, никогда не страдавший ложной скромностью.

– Поздравляю! Еще раз прошу прощения за поздний звонок! – совершенно искренне сказал Роман.

– Все сделаю для старого друга! – пообещал Володька и повесил трубку.

Роману послышались в трубке отдаленные женские голоса.

«Стрельцов в своем амплуа! Празднует с девочками получение очередной звездочки!» – с удовлетворением отметил Роман, переключаясь на текущие проблемы.

Когда Торопов подошел к незаконченной статуе, разговор Мельника со скульптором был в самом разгаре, а на полу возле ног деятеля искусств стояли три пустые бутылки.

– Вы абсолютно правильно поняли творческий замысел. Вот вам еще бутылка вина, выпьете на досуге за мое здоровье, – сказал скульптор, правой рукой выхватывая из темноты еще одну бутылку, а левой откатывая стеклянную панель с торца чердака.