Радуга под окнами - Константин Бобошко

Вот сюда и попал подсолнух. Из Аптекарского огорода он начал перебираться в помещичьи усадьбы как диковинное, заморское растение. Но наблюдательных русских людей заинтересовали не только крупные желтые цветы заморского дива, поворачивающееся следом за солнцем, но и крупные семена.

Первыми в мире, еще в 1779 году, русские ученые высказали мысль, что из них можно получать масло. Но верхушки тогдашнего общества не обратили на это никакого внимания — у них и без того было всего вдоволь, так чего же ломать голову над ненужными вещами?

И только когда подсолнечник распространился по многим помещичьим усадьбам, к нему начали присматриваться крестьяне. Они попробовали семена барского цветка — вкусно. Особенно, если немного поджарить их. И перуанский цветок солнца стал перекочевывать, с приусадебных клумб на крестьянские огороды.

А лет полтораста назад Бокарев — крестьянин слободы Алексеевки, воронежского села, — истолок поджаренные семена подсолнечника в ступе и выжал из них масло. Оно понравилось односельчанам. И в 1833 году в Алексеевке открылся первый в мире кустарный заводик по выработке масла из подсолнечных семян. Подсолнухи, что раньше жались к заборам, перешли на грядки, а потом перешагнули через тесные изгороди и заняли целые поля. Вокруг Алексеевки появилось уже больше сотни маслобойных заводов, вызванных к жизни перуанским цветком солнца.

45 000 000 пудов — около трех миллионов тонн семян перуанского цветка солнца, получившего у название подсолнечника, — собирали в России за в конце прошлого столетия.

Здесь удивительно не столько то, что вся эта масса семян произошла от одной горсточки, привезенной из Голландии, сколько другое — сами растения стали совершенно иными, они уже мало годились для украшения цветников и клумб. Из растений-украшателей они превратились в растения-кормильцы, со стеблями, гнущимися под тяжестью корзинок, наполненных семенами.

Но тут с подсолнечником случилась беда. Его семечки понравились не только людям, но и каким-то червячкам. Они бесцеремонно набирались в молодые корзинки, выедали ядрышки в созревающих семенах и куда-то исчезали, оставив сухую шелуху, оплетенную паутиной… Случалось, что крестьяне не могли вернуть даже семена, затраченные на посев. Ученые занялись этими прожорами и установили, что это гусеницы небольшой ночной бабочки — моли. Ее так и назвали — подсолнечной молью.

Наблюдательные ученые заметили странное явление — подсолнечная моль совершенно не поражала цветы декоративных сортов, выбрасывавших множество побегов. На каждом из них красовался яркий желтый цветок, немного покрупнее ромашки, а расположенные рядом посевы масляничного подсолнечника были сильно повреждены.

— Все не так, как надо, получается, — вздыхали крестьяне. — Бесполезные цветы, что только для забавы нужны, гусеницы не трогают. А те, что бедноту кормят, с потрохами съедают. Сказано: где тонко — там и рвется…

Через некоторое время русские ученые разгадали причину странного явления. Оказалось, что семена декоративного подсолнечника под рыхлым верхним слоем оболочки имеют второй слой, такой крепкий, что гусеницы моли не могут его прогрызть.

Тогда скрестили сорта масляничных подсолнухов с «бронированными» декоративными и вывели растения, которым уже не страшны прожорливые гусеницы моли. Сорта эти считаются самыми лучшими в мире. Недаром американцы начали разводить их у себя. На родине подсолнечника зацвели сорта, улучшенные в далекой России, куда перуанский цветок солнца попал почти случайно.

Голубоглазые дармоеды

Любо василечки

Видеть вдоль межи,

Синенькие точки

В поле желтой ржи.

Если перелистать творения поэтов, особенно тех, что жили и писали до Октябрьской революции, редко у кого из них не встретятся стихи, воспевающие синие васильки, красующиеся среди золота хлебных колосьев. Чем же они привлекали внимание служителей муз? Наверное, только внешностью. Ведь голубые васильки — очень вредные сорняки.

Но поэты видели в них украшение земли. А некоторые — даже посланцев неба, поскольку они напоминают своей окраской небосвод.

Одно время васильки ничего и не подозревали о своем столь возвышенном положении на земле. Цвели они среди хлебных колосьев и горевали. Люди обращали внимание на зреющие хлеба, а их и взглядом не удостаивали. И вот однажды, когда Церера — римская богиня жатвы и земледелия — обходила хлебные поля, васильки пожаловались ей на свою горькую судьбу:

— Дай нам колоски с зернами, чтобы мы слились с хлебными колосьями, склоняющимися под своей тяжелой ношей до земли. Или позволь нам расти где-нибудь отдельно, как и всем другим цветам.

— Нет, — возразила богиня, — я поместила вас среди хлебных полей не для того, чтобы вы давали людям пользу. Ваше назначении гораздо выше — вы посланцы самого неба. И должны потому постоянно напоминать землепашцам о милости неба, дающего им хлеб.

Услышав эти слова, васильки склонились в благодарности. Они перестали жаловаться и загордились своим выдающимся положением и высоким назначением…

Любопытные суеверия, связанные с васильками, сложились у хлеборобов еще в давние времена. Германские крестьяне верили, например, что в цветках васильков сидит какой-то полевой леший. Он зорко следит за работающими в поле жнецами и как только увидит, что кто-нибудь из них начинает лениться, нападает на ленивого. И тогда этот крестьянин обязательно заболеет. Очень удобное для хозяев суеверие. Батракам, гнущим на них спины от зари до зари, нужно бояться не только хозяйского глаза, но и василькового лешего, которого в Германии почему-то называли ржаным козлом.

В некоторых местах молодых крестьянских девушек даже специально предупреждают перед выходом в поле:

— Работай хорошенько. Берегись, а то ржаной козел зашибет…

Девушки с суеверным страхом идут на поле. Весь день они, согнувшись, подрезают тяжелыми серпами колосья и со страхом поглядывают на голубые цветы, попавшие им в горсть вместе с хлебными стеблями. От тяжелой работы на жаре, от утомления кто-нибудь из девушек заболеет. И тогда по селу шепчутся: — Это ее ржаной козел зашиб…

По цветам василька гадали. И не молодые девушки, поджидающие своих суженых, а кряжистые, бородатые крестьяне. Загрубевшими мозолистыми руками срывали они осенью плод василька и считали в нем семена. Сколько семечек, столько талеров дохода принесет мера ржи в следующем году…