Третьи звездные войны - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы имеете в виду, что эти штуки… Они всего лишь манекены?
– Обследованные нами – определенно. Только груда металла. Я хотел бы получить разрешение взглянуть на некоторые из них еще раз. Лейтенант Резин и его люди обнаружили следующую группу проекторов. Возможно, там нам повезет больше.
– И, возможно, вы не…
Роб опустился в ближайшее кресло, прокручивая это открытие в мозгу. Манекены? Но он видел стрельбу из этих проекторов… Или нет? Он поднял голову и осознал, что команда техников до сих пор ожидает приказа.
– Да. Откройте еще два. Только два. Затем доложите мне, как только дело будет закончено.
Он едва заметил уход людей. Что бы это значило?.. Что в действительности видел он в тот день, когда они воевали с флотом блеттеров? Он видел машины, слышал боевые рапорты, затем видел голографическую проекцию битвы, чувствовал, как проекторы открыли огонь, и видел потрясающий эффект, который они оказали на северное сияние.
– Почему… грязные ублюдки!!! – сказал он громко с внезапным пониманием. – Они сделали это снова!
Роб сидел в тишине, взвешивая факты один за другим, не замечая шума вокруг себя. Он был снова возвращен к действительности, когда услышал, что произносят его имя.
– Самолеты приземлились, полковник, – сказал сержант Грут. – Такси уже подано.
– Хорошо. Как только они заправятся, я хочу, чтобы все люди с базы были на борту самолета номер один. За исключением операторов. И все наши люди должны также уходить, за исключением «Альфы», «Беты» и «Дельты». Как только все будут на борту, самолеты должны взлететь. Что с телами оинов?
– Все сложены на их территории.
– Хорошо. Я хочу, чтобы вы персонально привели сюда команду штатских, как только они покинут самолет.
Команда ученых состояла из двенадцати человек. Ее возглавляли профессор Тиллштен и доктор Ликофф. Они потирали руки от предчувствия удовольствия, когда входили в комнату управления. Открыв ящики с инструментами, они хотели начать, но Роб остановил их перед тем, как они коснулись хотя бы одного из аппаратов.
– Пожалуйста, послушайте. Используйте перчатки, когда будете разбирать механизм оинов. Если вам необходимо коснуться чего–нибудь голыми руками, удостоверьтесь, что вы затем стерли отпечатки пальцев. Разбирайте только, если вы полностью уверены, что можете собрать это снова.
– Мы знаем все это, – перебил его Ликофф. – Мы великолепно проинструктированы, полковник.
– Хорошо. Но вы должны пройти инструктаж снова. Это военная операция, и мы придерживаемся строгого графика. В вашем распоряжении ровно час на проведение необходимых исследований. Поэтому через полчаса вы должны приступить к сборке. Ни одна часть или соединение не должны остаться, когда вы соберете все снова. Мы не хотим, чтобы остались следы нашего пребывания здесь. Когда вы закончите, вся зона будет взорвана. А сейчас, начали. Профессор Тиллштен, могу я переговорить с вами?
– Это замечательно, замечательно… – сказал Тиллштен, наблюдая, как техник взялся за изучение механизмов чужаков.
– Мы уже открыли некоторые важные факты, – сказал Роб. – Команда моих техников разобрала один из больших лучевых проекторов.
– Это очень хорошие новости. Где электронные части?
– Их нет. Они не существуют. Проекторы – всего лишь манекены, в них отсутствуют какие–либо внутренности.
Тиллштен заморгал, затем покачал головой в изумлении.
– Я не уверен, что понял вас.
– Я думаю, что мы снова столкнулись с трюком. Я подвожу вас к мысли, что битва, свидетелями, которой мы стали здесь, была всего лишь спектаклем. Проекторы – пустышки. Таким образом они не могли вести огонь. Эффект, который мы наблюдали визуально, тоже говорит об этом. Все подстроено. Точно так же, как устройство, которое заставило северное сияние сойти с ума. Это усилитель электромагнитных волн какого–то типа, точно не могу указать.
– Это невозможно. Все это не могло быть фальшивкой. Вы же были на Луне и видели там крепость блеттеров.
– Да, я был. Она прибыла туда, это мы видели. Но была ли битва, которая стремилась предотвратить это прибытие, или оины только фальсифицировали ее, чтобы добиться нашего сотрудничества? Нам было сказано так много неправды, мы видели так много продемонстрированной лжи, что не имеем представления, где сейчас находится истина.
– Нет… Мы не можем… Таким образом, даже еще более необходимо сейчас, чтобы мы изучили эти машины и обнаружили, каким образом они работают. Нам необходимо больше времени…
– Невозможно. График должен строго выдерживаться.
– Он может растянуться немного, я уверен.
В ответ Роб улыбнулся.
– Он не может растянуться, так как вы не знаете, что случилось перед вашим прибытием. Мы перебили всех оинов, которые находились здесь…
Он проигнорировал широко раскрытый от ужаса рот Тиллштена и продолжил:
– Это не должно никогда обнаружиться ни при каких обстоятельствах, или весь мир последует дорогой Денвера. Весь персонал будет эвакуирован. Таким образом, они не будут способны описать, что в действительности произошло. Как только вы отбудете, моя команда взорвет оинов, их машины и трупы. Вина будет возложена на одного человека, одного из наших, того, кто был убит в этой акции. История прикрытия такова: он силой проник на борт одного из самолетов, что послужило причиной катастрофы и взрыва. Обо всем этом позаботятся сейчас. Он сошел с ума. Уничтожил оинов и был убит сам. Разрушения будут настолько велики, что целая база эвакуируется. Когда они прибудут сюда, они обнаружат только команду моих людей. Все они будут хорошо натасканы на эту историю. Вы понимаете сейчас, почему мы не можем отсрочить время?
– Все это – безумие!.. Риск!!!
– Возможно. Но это необходимо сделать. Сейчас слишком поздно плакать над убежавшим молоком. Все, что нам сейчас остается делать, – это следовать версии и надеяться, что все пройдет, как запланировано.
Роб повернулся к сержанту Груту, который в этот момент зашел в комнату управления.
– Первый самолет загружен, полковник, – отрапортовал он. – Сейчас вырулил на взлетную полосу.
– Хорошо. Взрывное устройство?
– В готовности, в момент нашего с вами разговора подключают провода.
– Тогда все идет прекрасно. Запланированная финальная часть…
Майор Данилов ворвался в распахнутую дверь.
– Все пропало! – заорал он. – Первый воздушный лайнер не может взлететь. Он остановился на взлетной полосе.
– Почему?! – спросил Роб, внезапно содрогнувшись в страшном предчувствии.
– Посмотрите!
Он подошел к окну и застыл, как только выглянул наружу.
На взлетной полосе вытянулся ряд огней. 747–й стоял в дальнем конце этой линии. Турбины работали, снежная поверхность плавилась под ними от реактивных выхлопов, но самолет не двигался с
