Инферно (СИ) - "Doktor"

«… Кто же виновен в гибели бедной девочки, спрашиваем мы? Пуля, пробившая сердце жертвы, или рука, направлявшая ее? На первый взгляд, как эту версию пытаются представить в отделе по связям с общественностью УФСБ нашей области, все ясно: майор ФСБ спасает девочку от группы пьяных подростков, рискуя собственной жизнью. Все, аплодисменты! Справедливость торжествует! Да здравствуют правоохранительные органы, которые, как известно, всегда на посту. Однако, уважаемый читатель, давайте разберемся беспристрастно, очистив сознание от зомбирующего давления чиновников от ФСБ.

Итак, что мы имеем? Пятеро молодых людей прогуливаются в парке. Это что, запрещено законом? Не к ним ли спешила несчастная жертва? Через свои источники в МВД области нами получены копии заявлений двух из пяти пострадавших детей. В них черным по белому описывается, как человек, представившийся сотрудником ФСБ, в невменяемом состоянии обвинил детей в попытке изнасилования Ольги Францевич и, несмотря на протест девочки, попытался силой увести ее. Когда молодые люди решили вмешаться, мужчина избил их, после чего нанес несколько ударов девушке, сорвал с нее одежду и унес несчастную в неизвестном направлении. Каким образом развивались события дальше, нам неизвестно. Мы можем лишь беспристрастно привести общеизвестные факты: Ольга, талантливый скрипач, мертва, подростки получили серьезные телесные повреждения. Тяжело ранен сотрудник МВД, оказавшийся на месте происшествия.

Хотелось бы задать несколько вопросов господам из ФСБ. Во-первых, какую задачу выполнял майор Берестов А.М. в парке в столь позднее время? Каких шпионов изобличал и выслеживал? Во-вторых, как они могут объяснить, что и в Ольгу Францевич и в Павла Лагутина стреляли, применив оружие с бесшумным выстрелом, то есть именно тот тип, какой используется в спецслужбах?

Настораживает еще и то, что из пяти подростков, присутствовавших в тот злополучный вечер в парке, заявление в органы МВД подали только двое, пострадавшие наиболее сильно. Местонахождение остальных в настоящее время не известно, однако, в результате независимого расследования, нам удалось установить, что трое «пропавших» являются активными членами практически легально действующей в нашем городе молодежной фашистской группировки. Эти отморозки прославили себя тем, что ведут непримиримую борьбу с лицами нерусской национальности, пытаясь изгнать их с территории России. Ситуацию прокомментировал наш эксперт, кандидат философских наук Иван Андреевич Рошман. По его мнению, данный факт явился закономерным финалом политики неких государственных чиновников высокого ранга, выходцев из силовых структур бывшего СССР, не успокоившихся с потерей имевшихся привилегий. Иначе как объяснить, что органы ФСБ, призванные незамедлительно реагировать на любое нарушение прав и свобод личности, терпят буквально у себя под носом существование фашистствующих молодчиков? Может не только терпят, но и направляют их деятельность в выгодное для себя русло? Может в парке проходила «боевое крещение» очередная группа неофашистов под руководством опытного наставника? Девочка-то еврейка. Так что гнать ее с родных просторов! А когда юнцы смалодушничали, господин наставник решил показать, как надо действовать, на личном примере? После чего все неугодные свидетели, то есть Ольга, и сотрудник МВД, были попросту устранены? Абсурд, скажете вы? Может и так, только внимание привлекает одна, на первый взгляд несущественная, и не имеющая отношения к описываемым событиям деталь: у обоих пострадавших мальчиков, подавших заявление, отцы занимают ответственные должности в финансовых структурах административных органов региона. В их отношении в начале этого года органы ФСБ выдвигали обвинение в хищении государственных бюджетных средств. Обвинения, надо сказать, совершенно безосновательные и немотивированные, что было доказано в ходе непредвзятого разбирательства. Незначительный ущерб, в несколько миллионов рублей, возникший в результате небрежности одного из бухгалтеров, уволенного, кстати, был обвиняемыми возмещен, на чем вся история и закончилась. Но это только на первый взгляд — закончилась. Может амбициям господ контрразведчиков был нанесен ущерб, который они попытались восполнить, втянув невинных детей в свои закулисные игры? Совместить, так сказать, приятное с полезным? И так ли уж фантастична мысль о том, что, лишенные своих кровавых привилегий и полномочий в результате победы демократии в 1991 году, органы госбезопасности пытаются взять реванш, пригрев под своим крылом различных подонков, чьими руками вершат темные дела, устрашая и запугивая граждан страны?..»

— Что это? — ошеломленно спросил Берестов.

— Ты дальше читай. Там откровенно попахивает махровой ГУЛаговщиной и сталинизмом. Короче, сушите сухари граждане обыватели, а если не хотите — все на баррикады, на борьбу до полного и окончательного разгрома кровавого монстра госбезопасности… Добить поднимающую голову гидру сталинизма во главе с майором Берестовым! — дурашливо продекламировал Карев, с видом, впрочем, совсем не веселым.

— Да не хочу я читать эту… эту… Но неужели какой-нибудь дебил действительно будет читать, а тем более поверит в эту галиматью?

— Знаешь, поверят… Мораль той басни такова, что шоблой можно… В общем сильно поколотить льва. Даже зайцам. А уж пнуть из-за угла упавшего хищника, так это любой заяц завсегда рад. В особенности кто сам грешен, ибо в страхе перед наказанием живет. Тем более по команде «фас». Кстати сию галиматью с удовольствием перепечатали некоторые весьма влиятельные издания. Словно по команде.

— Но это же подсудное дело. Клевета ведь явная!

— Ты же опытный опер, Михалыч. Что, никогда не втыкался в лазейки в законодательстве? Редакция дает сноску, что мнение автора статьи не есть мнение редакции и она, дескать, ответственности не несет. Все вопросы к господам Задирину и этому… Шерману, Шнобелю… Как там?

— Рошману. — машинально подсказал Берестов.

— Не суть важно. Лиц таких в природе нет. Мы проверили… Так что свобода слова в действии.

— Имел я ввиду…

— Окстись, брат, пока что тебя имеют. Причем по полной.

— Но почему на основании этой, с позволения сказать, стряпни, я отстранен от ведения дела?

— Неужели не понял, Михалыч. Это не ты дело ведешь, это тебя ведут как хищную щуку на спиннинге к запланированному кем-то финалу. Вот только кто ведет и к какому финалу?

Обескураженный Александр, с красными, как у мальчишки после первого поцелуя, ушами, сидел на стуле в кабинете начальника, но ему казалось, что он парит над бездонной пропастью на невесомом тающем облачке. Он неоднократно попадал в щекотливые, иной раз смертельно опасные ситуации и всегда выходил из них с честью. Но сейчас, столкнувшись с наглой клеветой, под гнетом высосанного из пальца обвинения, он впервые не умом, а сердцем понял тот простой факт, что облить даже самого невинного человека дерьмом много проще, чем отмыть, ибо запах останется надолго. Подобным образом, при современном законодательстве, можно оклеветать и вывести из игры любого сотрудника любого правоохранительного органа, состряпав обвинение на ровном месте. Замедление темпов расследования, что неизбежно при смене ведущего сотрудника, всегда на руку преступнику. В своей профессиональной деятельности ему приходилось сталкиваться с фктами, когда за одну ночь полностью переписывались толстенные бухгалтерские книги, возвращалась на свое место похищенная военная техника, пригнанная в экстренном порядке из соседнего региона, и творилось много иных вещей, которые иначе как «фантастическими и сверхъестественными» не назовешь.

— И что теперь делать с моей информацией, — задал он, наконец, вопрос полковнику Апраксину. — А то, может и плевать на нее? Ведут, ведь, как щуку… — не удержался от обиды, но, высказав, сам понял, как это по-детски звучит.

— Даже если такова вероятность высока, то все равно, не проверить мы не имеем права, — сказал Апраксин, глядя на Карева. — Потом можно и пожалеть.

— Вся соль в том, — задумчиво произнес подполковник, — что если это очередная подстава, то очень грамотная. У нас нет времени на доскональную проверку. Надо работать сходу. Александр Михайлович прав, ждать не будут… Думаю, санкцию получим. Я сейчас доложу своему шефу — полковнику Викторову. Вам, товарищ полковник, лучше вместе идти к генералу. Генерал настроен очень негативно ко всему, что связано с майором Берестовым.