Операция "Кондор" - Евгений Белогорский

— Что-нибудь случилось, господин офицер? — учтиво спросил его Укко, с опаской косясь на Т-26, чья пушка смотрела прямо на крыльцо трактира.

— Нет. Все в порядке. Становиться на постой мы не собираемся, — успокоил фельдфебеля Кривенко. — По приказу маршала Говорова мы направляемся к Ангели для поимки большой группы немецких солдат сбежавших из норвежского лагеря военнопленных. Несколько дней назад они напали на охрану лагеря и жестоко убили её. Это очень опасные преступники, которых нужно обезвредить как можно скорее.

Услышав эту тревожную новость, фельдфебель разом встрепенулся и напрягся. Покидая Лапландию, немцы оставили финнам немало неприятных напоминаний о себе, о которых те вспоминали с дрожью.

— Это не егеря генерала фон Леера случайно сбежали!? Вот по кому действительно веревка плачет! — воскликнул фельдфебель, но Кривенко не стал вдаваться в детали своей легенды.

— Ничего не знаю. У меня приказ командования прибыть к Ангели, а там видно будет — важно изрек советский майор и старый Укко поспешил с ним согласиться.

— Да, да конечно, приказ есть приказ — сказал фельдфебель и, попрощавшись с гостем, поспешил к толпе односельчан боязливо стоявших в отдалении.

Тревожные новости, принесенные Укко, в один момент разогнали с улиц всех любопытных сельчан. На всем протяжении часового отдыха к колонне не подошел ни один человек, за исключением мальчишек. Даже новости о сбежавших немцах не заставить их отказаться от возможности посмотреть на грозные русские танки.

Легенда, созданная для отряда Кривенко работниками СМЕРШ была вполне правдоподобна и не должна была вызывать большого сомнения у финнов. В той послевоенной обстановке, что царила в обеих северных странах, могло произойти все, что угодно. Однако командир не стал лишний раз проверять ей живучесть в деле, пройдя главный центр финской Лапландии поселок Инари без остановок.

Проехав по грязным улочкам Инари ни на минуту не снижая скорости, колонна майора Кривенко, изрядно напугала местных обывателей. Внезапно возникнув посреди белого дня подобно фата-моргане недавной войны, своим грозным видом она отбил у финнов всякое желание что-либо спрашивать у незваных гостей. Забившись по домам, они с тревогой наблюдали за движением отряда и только когда последняя русская машины скрылись за сопками, население поселка радостно вздохнуло.

И все же, более крепкой и основательной проверки легенды отряда избежать не удалось. Всегда найдется какой-нибудь въедливый человек, которому надо больше всех. Им оказался начальник пограничного поста Ангели, вблизи которого Кривенко сделал привал перед решающим броском по норвежской территории.

В отличие от своих соотечественников, проживавших на восточной границе Лапландии, здешние жители не испытывали особого страха и опасения перед русскими солдатами. Война войной, а порядок должен быть порядком. Так считал Тойво Теппонен, рискнувший спросить у майора Кривенко о причинах его появления на финской территории.

С важным и вдумчивым видом слушал пограничник объяснения Кривенко, при помощи советского переводчика.

— Очень странно, господин майор, но я не имею никаких сведений относительно бежавших из лагеря немцев. Господин капитан Юусо обязательно сообщил бы мне об этом ужасном случаи. Также никто из пересекших границу людей ни, словом не обмолвился об этом происшествии. Вот уважаемый торговец Вайтонен недавно прибыл из Карасйок и ничего не сказал мне о побеге. Очень странно — озабоченно цедил финн, неторопливо переминаясь с ноги на ногу.

— Считайте, что теперь предупреждены — отрезал Кривенко, но Тойво совсем не желал успокаиваться.

— Мне, очень жаль, господин майор, но для пересечения нашей границы вы должны получить разрешение у господина капитана Юусо, таков общепринятый порядок — известил Кривенко финн.

— Так, зови своего капитана, поговорим, — согласился с ним майор, выказывая свою учтивость к настырному собеседнику.

— Господин капитан Юусо уехал на хутор Семянайнен и будет только завтра. Вам придется подождать его возвращения — важно изрек страж границы, заложив руки за ремень.

— Товарищ майор, все готовы, можно ехать — доложил Кривенко подбежавший ординарец.

— Очень хорошо, приготовиться к движению! — приказал майор, и десятки голосов повторили его слова.

Хотя Теппонен ничего не понял, но он легко догадался о намерениях подозрительных русских, неизвестно как оказавшихся на финской территории. Это был непорядок, и он решил немедленно пресечь его.

— Господин майор, мало того, что у вас нет разрешения на пребывание на территории Финляндии, вы ещё собираетесь пересечь границу с сопредельным государством, не имея на то никакого дозволения пограничной стражи. Это безобразие! От имени правительства Финляндии я запрещаю вам двигаться! Прикажите вашим людям заглушить моторы и покинуть машины! — от избытка чувств финн покрылся красными пятнами.

— Ну, что ты шумишь. Получим мы у твоего капитана разрешение, обязательно получим, но только на обратном пути. Понимаешь, на обратном. А сейчас извини, время нет — проникновенно произнес Кривенко и хлопнул левой рукой несговорчивого собеседника по плечу.

От приблизившегося к Тойво Кривенко нестерпимо пахло луком, потом и ещё черт знает чем. Он попытался отстраниться, но тяжелая ладонь русского майора цепко держала его плечо. Раздраженный столь бесцеремонным поведением, стражник открыл рот, желая напомнить о недопустимости подобного поведения к представителю государственной власти, на территории которого незваные гости сейчас находятся. Тойво собирался сказать о суверенности Финляндии, о её демократических ценностях, требующих международного уважения, но из его рта не вылетело ни одного звука.

Настырный финн случайно столкнулся взглядом с несносным русским майором и остолбенел. В черном зрачке серых выцветших глазах собеседника он отчетливо увидел для себя смертельную угрозу. Там не было ничего кроме одной только усталости, но Тойво интуитивно почувствовал готовность майора убить его. Испуганный взгляд стражника сам скользнул вниз и то, что он увидел, только подтвердило его страшную догадку. Кобура русского была расстегнута и из неё высовывалась рубчатая рукоятка парабеллума.

Тяжелая рука на плече, многозначащий взгляд майора и вид открытой кобуры произвели на Тойво сильное впечатление. Ему страшно захотелось, чтобы этот низкорослый русский исчез из его жизни как можно скорее и желательно навсегда. И позабыв всякие умные слова, теснившиеся в его стриженной и пока ещё не простреленной голове, он с торопливой быстротой заговорил.

— Все хорошо, господин майор. Можете ехать. Счастливой дороги.

Когда последний русский грузовик скрылся вдалеке, поднимая клубы пыли на проложенной немцами гравийной дороге, Тойво Теппонена пробила сильная дрожь. Ноги славного стража границы стали ватными, тело покрылось противной испаренной, и моментально лишившись сил, он сел прямо на обочину дороги.

От контакта с русскими, славный сын Суоми получил жесточайшее духовное и моральное опустошение. Стоит ли удивляться, что после этого, надсадно глотая слезы пересохшим от волнения горлом, он искренне желал уничтожения отряда Кривенко руками немецких беглецов, чей путь на север освещал не меркнувший небесный свет.

Белые ночи изумительное творение матушки Природы. Нет ничего противоречивее этого явления для человека в первый раз столкнувшегося с ним. Он отчетливо видит, как садиться за горизонт диск солнца, но привычная темнота ночи почему-то не настает. Вместо неё вокруг господствует белый свет весьма характерный для пасмурной погоды. Проходит час, два, три, но ничего не меняется. Наконец появляется некоторое жалкое подобие сумерек, но всего только на час. После чего появляется яркое солнце и настает полноценный день, в три часа утра.

Вся эта небесная эквилибристика весьма сильно давила на психику сидящих в грузовиках солдат, но оказывала неоценимую услугу для водителей. Совершая марш-бросок по совершенно неизвестной местности, они прекрасно видели все особенности упавшей под колеса их машин дороги. Все её коварные ловушки, в которые можно легко угодить в ночной темноте.

Свернув в нужном месте с дороги, ведущей к норвежскому городку Карасйок, русские машины вступили в состязание с местной природой. Ведомый приказом маршала Говорова, отряд специального назначения стал энергично пробиваться на норд-норд-вест.

По каменистым сопкам и мшистой тундре, старательно обходя болотистые места и сходу преодолевая многочисленные ручьи и речушки, он уверенно двигался к своей конечной цели, обозначенной на карте как пункт Б-24. Час за часом неудержимо ползли вперед могучие «Студебеккеры». Славные творения американской промышленности, полученные по ленд-лизу, вновь доказывало делом, что не зря получили в Красной Армии уважительное прозвище «студер».