Провинция - Владислав Владимирович Кузнецов

— Я вообще решила мужчин к себе больше не подпускать, если не увижу от них серьёзных намерений.

Наши бутылки пустели. Мы становились пьяными. Алёна по привычке начала нас фотографировать на свой телефон. Потом начала требовать, чтобы и я фотографировал нас на свой телефон. Потом мы заговорили о всякой ерунде. Я даже на мгновение выбился из беседы, благо Алёнка любила потрепаться, что даже не заметила моего отсутствия. А, когда у нас закончилось пиво и закуска, я посадил Алёну к себе на колени. Я целовал её шею и верхнюю часть груди, одной рукой гладил её бёдра и ноги. Алёна всё продолжала что-то лепетать, я засунул руку между её ног, она была не против. Я теребил её промежность и целовал грудь, а потом сунул руку в ей штаны.

— Эй, туда нельзя, — говорит она мне, схватив мою руку.

— Совсем чуть-чуть, прошу.

— Уф! — прошипела она, но отпустила мою руку.

Я проник под её трусики. Она была очень гладкой. Я коснулся её половых губ и почувствовал, что кончаю. От перевозбуждения я кончил, даже не занимаясь сексом или мастурбацией. Я сделал вид, будто у меня сводит ногу. Я сбросил с себя Алёну и держался за свою икру, пока оргазм не кончился.

— Это от холода, — говорит Алёна. — Я тоже вся замёрзла. Пойдём отсюда, но сначала мне нужно в кустики.

Мы сходили в кустики и направились в город. Было уже темно, время близилось к полуночи. Мы прижались друг к другу, чтобы согреться и шли по аллее бодрым шагом. Впереди себя примерно за сто метров я увидел белую фигуру человека, сидящего на скамейке. Я списал увиденное на темноту и слабое зрение. Мы приблизились ещё, а фигура всё отчётливее стала походить на сидячего человека.

— Смотри, там кто-то сидит, — говорит мне Алёна.

— Ты тоже это видишь?

— Что это?

— Я не знаю.

— Давай, не будем смотреть, просто пройдём мимо.

Но я всё-таки не удержался и взглянул на непонятный силуэт ещё раз, когда мы проходили непосредственно мимо него. Определённо, то был человеческий силуэт, сидящий прямо, как за школьной партой, только руки у него лежали на ногах. Он был одет весь в белое, даже немного светился. Лица не было видно, оно было смазано, как на некачественной фотографии.

Мы прошли мимо и больше не оборачивались. Это не был глюк от пьяного сознания (да и не такие мы уж и пьяными были) или от темноты (местами там горели фонари). Я больше склоняюсь к версии, что произошло искажение предметов, которое почудилось нам обоим. Например, там лежал какой-нибудь мусор или предмет, оставленный за юношескими играми. Я отчётливо помню, что видел силуэт человека, то есть тело, голову, руки и ноги. Вероятно, там лежала кукла с человеческий рост. Лично мне эта версия кажется глупой, но в призраков я не верю, а иных объяснений у меня нет.

Мы почти дошли до дома Алёны, обсуждая призрака.

— Я не верю в призраков, — говорю я. — Их не существует.

— Ну, а что тогда это было?

У Алёны зазвонил телефон. Это был Дима. Судя по их разговору, он уговаривал Алёну встретиться для перепихона. Она была возмущена от такого предложения, но почему-то продолжала с ним разговаривать, хотя стоило бы сразу отключить вызов, или не принимать его вовсе. После этого звонка Алёну снова потянуло выпить.

— Я хочу напиться, — говорит. — Мне всё по барабану. Я свободная девушка. Я хочу напиться, — повторяла она.

Мы нашли круглосуточный магазинчик, где нам согласились продать пиво в такой то час. Мы сели на скамейку у подъезда, как настоящие алкаши. Всегда презирал таких.

— Давай, пей, — говорит она мне.

— Я не хочу больше. Я хочу домой.

— Нет, выпей со мной. Ох, как я хочу напиться.

К слову, пиво Алёна выбрала самое паршивое из того, что было. Мы допили его с большим трудом, на этот раз без всякой закуски.

— Пойдём, ещё выпьем! — закапризничала она.

— Нет, я пойду домой.

— Вадим, я хочу напиться.

— Тебе уже хватит.

— Нет! Я свободная женщина!

Она начала обзванивать своих подружек, чтобы продолжить пьянку. Не с первой попытки она до кого-то дозвонилась, и та согласилась выйти и выпить.

А я между тем отправился домой, не побоявшись оставить подругу одну. Алёна ещё прекрасно держалась на ногах, она могла легко дойти до дома, если нужно было. К тому же, она взрослая и свободная женщина.

37

Я долго не мог найти работу. Вернее, я находил только ту, на которую не хотелось идти. У меня были скопления, и пока они были, я мог отказываться от черновой работы, не стесняясь перед родителями. Тем более, я имею высшее образование, а это даёт полное право воротить носом.

Честно говоря, первый месяц я не сильно парился. Весь день смотрел кино, играл с попугаем и просто ничего не делал. Свою пассивность я оправдывал тем, что у меня вот такой отпуск, который я заслужил. Но прошёл месяц, и у меня кончились все оправдания. В Казани я искал работу в интернете на нескольких специальных сайтах. Из огромного потока объявлений я всегда находил что-нибудь приличное для себя. В Альметьевске же за целые сутки могло не появиться ни одного нового объявления.

Как же было прекрасно в школьные и студенческие годы, когда я чувствовал себя умнее остальных, и был точно уверен, что смогу найти престижную работу или заиметь свой бизнес. Я тогда искренне не понимал, почему люди корячатся на тяжёлых работах, когда можно заниматься бизнесом.

Мама, кстати, легко воспринимала мои неудачи. Она просто говорила мне:

— Ничего страшного, найдёшь ещё себе работу по душе.

Возможно, она искренне в это верила, а, возможно, она не хотела, чтобы я снова уехал в Казань — вот и подбадривала.

Мы стали встречаться с Алёной на ипподроме каждую неделю. Но посиделки заканчивали раньше обычного, пока ещё светло, чтобы вновь не наткнуться на призрака.

— Ты