Русак - Торик Александр

— Аллаху Акбар! — раздался хищный каркающий возглас в выбитых дверях веранды. Уродливая тень Магомеда с блеснувшим лезвием кривого арабского клинка возникла позади бьющейся в плаче девушки.

Она не услышала этого возгласа. Она не услышала и внезапно возникший шум короткой борьбы у неё за спиной, сдавленный крик бешенства, переходящий в хрип агонии. Она только почувствовала, как сильные уверенные руки, на одной из которых почему-то было меньше пальцев, чем на другой, осторожно поднимают её, отрывая от неподвижного тела её возлюбленного, тихонько усаживают, прислоняя к стене.

— Тише, девочка, тише, не бойся! — голос был спокойным, тёплым, каким-то успокаивающе надёжным, словно это был голос самого Сергея. — Меня зовут Юрой! Всё кончилось, он жив, врачи уже едут сюда! Я знаю, что тебя зовут Дашей, ведь так?

— Так! — плохо соображая, что происходит, пробормотала сквозь текущие в рот по щекам ручьями слёзы. — Я Даша…

— Кукарача! Ты? — Сергей удивлённо смотрел на протянувшего ему руку друга. — А как…

— Командир! Братишка! — подняв за руку с пола очумелого от неожиданности Серёгу, Витюха обнял его. — Как я рад тебе!

— Но подожди! Я же… — освобождаясь из его объятий, бормотал Сергей. — Я же тебя убил!

— Чухня, братишка! Смерти нет! Нет смерти, командир! — Витюха, держа на вытянутых руках за плечи ничего не соображающего Сергея, улыбался счастливой детской широченной улыбкой. — Нет смерти никакой! Есть только дверь сюда!

— Сюда? Куда сюда? Я где? Что происходит, Витя? — Сергей оглядывался вокруг, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь во всё заливавшем вокруг свете. — Я где?

— Ты Дома, командир! Серёга, я так рад тебе! — Кукарача взял его за локоть. — Пошли, там ждут тебя такие люди, командир! Ты даже не представляешь, кто здесь есть! А наших сколько: Фёдор, Гриша, Руслан и все другие ребята! Пойдём скорее!

— Подожди! — раздался сбоку удивительно знакомый голос. — Оставь его, Виктор! Сергей!

Серёга повернулся к говорившему.

— Отец Виталий, батюшка! И вы!

— И я здесь, офицер! — сияющий непередаваемым светом священник, с солнечного цвета крестом на неземной красоты одежде, смотрел на Серёгу ласково и понимающе. — Тебе ещё не время! Меня послали передать, чтобы ты возвращался к девочке своей! Ты ей нужен! И многим ещё нужен там! Потом увидимся, иди, до встречи!

— До встречи, командир!

— До… — сильный удар встряс всё тело Сергея, подбросив его на операционном столе.

— Ещё разряд! Вернулся!

ГЛАВА 28. ВМЕСТО ЭПИЛОГА

— Всё, Дашенька! Всё, я ненадолго!

— Миша! Я прошу тебя, пожалуйста, Серёжа ещё такой слабый! Доктор говорит, что ему нужен абсолютный покой и позитив!

— Так я и принёс ему позитиву целый чемодан!

— Миша! Идём вместе! Я буду рядом и, если увижу, что он переутомился, я тебя тихонечко пну по ноге, хорошо?

— Хорошо-хорошо! Пинайся на здоровье, сколько влезет! Мы в зале на тренировках знаешь, как пинаемся! Молчу, молчу!

— Миха, здорово! — голос Серёги был слаб, но бодр. — Ну что там, уголовное дело на меня закрыли?

— Серёжа! Его закрыли сразу же, как и открыли, ровно через три минуты! Просто по закону положена процедура такая: любой огнестрел — уголовное дело! Видишь ли, из шести человек, которых ты завалил, четверо были в федеральном розыске за особо тяжкие, а один из них — даже в базе Интерпола!

— Латыш?

— Латыш.

— Так его же…

— Чего мудрить, братишка, в этой свалке — разбери пойми! Не впутывать же сюда девочку… — Миха опасливо взглянул на строго бдящую их общение Дашу, в белом медсестринском халате сидящую на стуле чуть поодаль от друзей. — А иорданец вообще сам на свой нож накололся по неосторожности! Свидетель, Юрий, забыл его фамилию, так и показал, что в тот момент, когда он подходил к крыльцу, увидел, как этот иностранец махал ножом и что-то там кричал, потом споткнулся об один из трупов и прямо на ножик свой упал! Так и записали…

— Понятно! — улыбнулся Сергей.

— Кстати, тот Юра из наших, из «вованов», «крапаль»! Ветеран Первой чеченской…

— Понятно! — ещё раз улыбнулся Серёга!

— Даша! Видишь, он улыбается! — Миха повернул довольное лицо к девушке. — Я же говорил, что я с позитивом! Докладываю дальше! Заказчик ваш, Мурад Ахметович Гаджиев, попал в некрасивую историю вместе с одним из наших оборотней в погонах, полковником Хрюновым, Анатолием Михайловичем. Их приняли ФСБ-шники с поличным на складе у Гаджиева, при разгрузке и оприходовании шестисот килограммов героина, привезённого из Турции на фурах гаджиевского покойного компаньона Джабраила Ибрагимова.

— Покойного?

— Да, его расстреляли из калаша у ворот собственного особняка на Новой Риге в ночь, когда тебя, — Миха показал пальцем на повязки на груди Сергея, — чуть— чуть поцарапало. Полрожка засадили, сам понимаешь — без вариантов!

— Тут ещё одна беда на наше РУВД, — вздохнул Миха. — Классный специалист, сыскарь номер один в районе, помер! От передоза… Фамилия — Шнурков, ну, тебе это ни о чём не говорит!

— Слушай, Миха! Колись, ты как в курсе всех этих дел оказался? Это же всё по разным ведомствам!

— Ты не внимателен, спецназ, а ещё ГРУ-шник! Я же говорил тебе об этом ещё в прошлом твоём госпитале, что-то ты по ним зачастил, братишка! Дядя моей жены…

— Ну да, «в больших погонах»! Каких?

— Ты знаешь, я обещал ему об этом не трезвонить… А с хозяином тех уродов, что за тобой гонялись, мне пришлось иметь дело самому! Брали его с боем на подмосковной даче всей моей командой, даже с соседнего СОБРа бойцов призанять пришлось. Четыре гада шесть часов держали оборону в той даче, пятерых наших ребят ранили, двух серьёзно! Зато, когда их трупы опознавали, у многих служб был праздник — такие птички знатные попались! Все как один ещё дудаевские «соколы», кровищи на них немерено! Было…

— Миша! Можно тебя… — взгляд Даши был суров.

— Пинай, Дашуня, свет Серёгиных очей, пинай! — Миха с трагическим лицом выставил ногу в сторону девушки. — За друга не жалко!

— Ну, Миша… — уже просто укоризненно взглянула на него Даша.

— Всё! Всё, сестрёнка! Сейчас уже убегаю! — Миха показал на коробку, поставленную им при входе. — Там кое-что из заготовок моей супружницы, из погреба в том доме, где вы так намусорили: ужас, сколько отмывать после вас пришлось! Ну, это ладно! А это что за железяка?

Миха взял в руки маленький зазубренный кусочек железа, лежавший рядом с двумя помятыми пулями от ВСК на прикроватной тумбочке Сергея.

— Миша! — опережая Серёгу, радостно заговорила Даша. — Представляешь, это тот самый осколок от гранаты, который был в спине у Серёжи и который нельзя было оперировать! Когда хирурги пули из Серёжи доставали, осколок оказался в… сейчас, как это правильно… в раневом канале одной из пуль! Она его зацепила и с опасного места в свой этот канал протащила! Доктор сказал, что это чудо!

— Да ладно, чудо! — Миха махнул рукой. — Жена сказала, что во время операции за Серёгу весь их приход молился, во главе с батюшкой Флавианом, и на Афоне монахи, и ещё где-то в Греции! Какое же это чудо, когда столько народу молилось? Это — норма! Вас, кстати, батюшка ждёт к себе венчаться, так он сам сказал! Как только наша спецура оклемается, — он хитро подмигнул Сергею. — Слышь, братишка! Кажется, ты попался! Батюшка Флавиан слов на ветер не бросает!

— Что же делать? — Серёга взглянул на девушку. — Ты, кстати, каталог белых платьев заказала по Интернету, как я тебя просил?

— Вот пока моё белое платье! — Даша потрясла полой медицинского халата. — А если ты не будешь беречь силы…

— Всё, ухожу! — Миха пожал Серёгину слабую руку. — Дарья! Дай и тебе пожму, боец! Первый раз в жизни стрелять из «Макара», и из восьми — пять попаданий! Сильна! — респект и уважуха! Если будущий муж отпустит, возьму тебя в свою группу захвата! Шучу, шучу!

Миха направился к двери. Дверь сама открылась ему навстречу, в неё вошла медсестра.

— Больной Русаков! К вам там какой-то Фабиан приехал, игумен…

— Флавиан! — в один голос воскликнули Сергей и Даша.

— Хорошо, пусть Флавиан! Так к вам кого первым впускать: его или вашу бабушку Полю?

— Обоих!

С. Новосергиево. 14 октября 2011 г. 23:11.

Святая Гора Афон. Русский Свято-Пантелеимонов монастырь. 28 октября 2011 г. 21:07 (время византийское).