Гладиаторы - Владимир Андриенко

– Дак, – утвердительно кивнул гладиатор. – А твое имя Марк Арторий, как я слышал?

– Именно так. Я Марк Арторий. Я слышал о тебе, Децебал, но, к сожалению, не видел твоего боя.

– Я гладиатор, господин. Это мое ремесло – потешать толпу.

– В твоих слова звучит горечь, гладиатор. Но не величай меня господином. Я тоже гладиатор. Правда, не такой как ты. Но ремесло у нас тобой одно.

– Гладиатор? – Децебал с удивлением уставился на силача.

– Сейчас мы закажем еще вина, и я расскажу тебе мою историю. А она стоит того чтобы послушать.

И его слова оказались правдой. История этого человека быстро увлекла Децебала, и не меньше чем история Акциана.

Марк Арторий был человеком необычной судьбы. Он был рожден римским гражданином и не простым гражданином. Он был сыном всадника из Помпей Квинта Артория, который вел широкую торговлю с Вифинией и скопил немалые деньги. Марк был старшим ребенком и наследником.

Отец с раннего детства хотел приучить сына к торговле и изломал о спину мальчика на один десяток палок. Но тот был рожден авантюристом и к торговле не имел никакого интереса. В 17 лет он убежал из дома, нанявшись на один из торговых кораблей в качестве простого матроса. Прибыв в Малую Азию, он поступил в азиатский легион и несколько лет сражался там с парфянами за интересы империи в легионах Домиция Корбулона. Но военная служба тоже его не увлекла, и он покинул войска во время заключения перемирия, и вернулся в Рим.

В гладиаторские казармы Арторий попал не за преступление, за которое его лишили свободы. Он добровольно явился к ланисте римской школы юлианцев и произнес клятву гладиатора. Он обещал, что позволит бить себя розгами, жечь огнем и убить мечом.

Дело в том, что Арторий с детства бредил амфитеатром и знал по именам всех знаменитых гладиаторов. Не проходило ни одного выступления в Помпеях, которое бы он не посетил. Именно тогда и возникла у него мечта – самому стать гладиатором. Но условности римского общества не дали ему это сделать сразу.

– И ты добровольно избрал эту судьбу? – удивился Децебал.

– Да. Я умру на арене, когда встречу противника, что будет сильнее меня.

– Но ты отрекся от свободы. Многие гладиаторы мечтают о деревянном мече.

– Свобода, – с горечью произнес Арторий. – Разве есть она у кого-нибудь в нашей прогнившей империи? Посмотри на тех свиней, что хотели с тобой драться. Разве они свободны? У них нет ошейников как у тебя. Они гордо называют себя квиритами но носят засаленные лохмотья и пьют дрянное вино. Оно много хуже того, каким мы с тобой угощаемся. Они вынуждены за жалкий обол лизать пятки знатным патрициям и всадникам, называясь клиентами. Мой собственный отец, принадлежавший, как я уже говорил, к всадническому сословию, больше походил на жирную потную свинью. Он страдал грудной жабой и одышкой. Не мог самостоятельно без помощи рабов влезть на коня. Он был свободен?

– Не знаю. Я считаю свободой возможность распоряжаться собственной судьбой.

– Это иллюзия свободы. Никто в этом мире, даже сам наш император Веспасиан не может распоряжаться собственной судьбой, хоть его статуям воздают божественные почести. Я помню времена Нерона. Тот также не был свободен и постоянно дрожал за свою жизнь и боялся заговоров. Мой бывший командир Домиций Корбулон был повелителем грозных легионов и мог повести их на Рим! Но вместо этого он покончил с собой по приказу Нерона. Потому, что в душе и он был рабом!

– Я в последнее время стал много думать, и у меня появилось множество вопросов, но вот ответов я до сих пор не нашел. Там, дома, в Дакии, у меня совсем не было таких мыслей. Моя голова была забита совсем другим. Я думал как бы постоянно быть подальше от своего десятника и поменьше получать палок, но почаще проводить время с девицами и пить вино.

– Простые желания совсем несвойственные философу. Но в них есть одно весьма хорошее качество.

– И какое же? – поинтересовался дак.

– Их легко осуществить. Плохо если твои желания летят высоко и рукой до них не достать. Тогда твоя жизнь обречена! Ты станешь страдать.

– А я сам не знаю куда летят мои желания.

– И это еще одно преимущество гладиатора. В этом мире арены и цирка властвуют сильнейшие. Те, кто может назвать себя хозяином меча.

– Ты говоришь, так же как мой товарищ Юба, Марк.

– Нубиец? Я о нем слышал. И он говорил тебе правильно. Он ведь тоже был легионером?

– Да, служил в нумидийском легионе. Но был продан в рабство за убийство центуриона.

– Вот! – Марк Арторий поднял вверх палец. – Вот о чем я тебе только что говорил. Это всего лишь иллюзия свободы. Я в свое время также не терпел мелких придирок центурионов и деканов. Они называли это дисциплиной, а вот я видел в этом ущемление личной свободы. А все эти легионеры, что так гордятся тем, что они не носят ошейников, и есть самые настоящие рабы этой самой дисциплины. Нет, Децебал! Свобода в этом мире доступна только избранным, да и то не в полной мере. Я много раз пытался ответить на вопрос что же такое эта самая свобода.

– И что же? Ответил?

– Нет! Я сейчас не смогу сформулировать это понятие. Для греческого философа Диогена свободой была жизнь в бочке нищим бродягой.

– В бочке? – удивился дак.

– Да. Это бедняга проживал в обычной деревянной бочке стянутой металлическими обручами. И валялась эта бочка на берегу моря. Философ был нищ и потому свободен. Он иногда днем забредал в город Афины и с зажженным факелом бродил по улицам многолюдного города и произносил фразу: «Ищу человека!»

– Он были либо умалишенным, либо великим мудрецом, – задумчиво произнес гладиатор.

– А когда к нему подошел великий Александр и спросил, что он может для него сделать, то Диоген ответил: «Не загораживай мне солнце».

– И все? – удивился Децебал.

– Вот именно, дак. Больше ему ничего не было нужно. А вот ты не такой. Тебе не хватит простой бочки и свободы для счастья. Тебе раздирают страсти. Я видел людей подобных тебе в своей жизни немало. Больше того, мы с тобой весьма похожи. Я также хочу вырвать у жизни славу и преклонение толпы в миг моей победы! Я люблю когда толпа в амфитеатре неистовствует приветствуя меня! В такие момент я выше любого божества!

Глава 9

СОБЫТИЯ ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ ИГР

И злодея следам

Не давали остыть,

И прекраснейших дам

Обещали любить;

И, друзей успокоив

И ближних любя,

Мы на роли героев

Водили себя.

Больше Децебалу в этом сезоне не пришлось выступать на играх. Он надеялся на последний день, так-так многие ланисты приберегали хороших бойцов именно для закрытия игр. Но его надеждам не суждено было оправдаться. Последний день был ознаменован грандиозным боем «спартанцев с персами». Двое гладиаторов должны были изображать спартанских воинов царя Леонида при Фермопилах, а десять их противников изображали солдат армии персидского царя Ксеркса. В роли спартанцев были нубиец Юба и иудей Давид.