Ликвидаторы. Чернобыльская комедия - Сергей Мирный

Под крыльцом парикмахерской в Чернобыле топчется злой сопровождающий. Сердито отбрасывает окурок в сторону – на изрядную кучу таких же.

ЕГО НАПАРНИК (подходит): Ну?

СОПРОВОЖДАЮЩИЙ (яростно): Что «ну»? Русалка чертова! Приворожила! (С отчаянной веселостью.) Он теперь, видите ли, не хочет из Чернобыля ехать! Что нам, тут теперь оставаться?

Сергей спит на белоснежной подушке. Усмехнувшись чему-то хорошему, просыпается. Смотрит на часы – 6.00.

СЕРГЕЙ (весело сам себе командует): Р-р-рота – падйом!

Потягивается сладко – это не военный лагерь!

Рядом сразу возникает… медик!

МЕДИК: Молодой человек, вы проспали 36 часов.

СЕРГЕЙ: Не может быть!

МЕДИК: Что вы пили?

СЕРГЕЙ (удивленно): Ничего.

МЕДИК (с интересом): Хм. А что кололи?

СЕРГЕЙ (еще более удивленно): Тоже ничего.

МЕДИК (оглядывая его, уверенно): Ну, дихлофосом вы не дышали… Мне просто профессионально интересно. Такого сна, как у вас, я еще никогда не видел…

СЕРГЕЙ: Ну, теперь увидели. Отлично выспался! (Отбрасывает одеяло, встает, оглядывается.) Э, а где это я?

За спиной у медика стоит милиционер: невысокий плотный брюнет, сверхаккуратно причесанный – волосок к волоску.

МИЛИЦИОНЕР (с ударением): Вы не «выспались». Вы проспались, молодой человек…

Сергей обводит взглядом помещение, в котором на белоснежных постелях покоятся всклокоченные лица мужского пола…

СЕРГЕЙ: Да я трезв как стеклышко!

МИЛИЦИОНЕР: Еще бы! Полтора дня сна!

МЕДИК: Относительной трезвости – мы это здесь от каждого слышим.

СЕРГЕЙ: Да я не пил совсем! Какие 36 часов сна! Я только что прилег… (Осекается, растерянно.) Где? (Пытается вспомнить.) Где ж я прилег? Ну, не важно… Я третий день как из Чернобыля! Письма разносил, помылся вода наконец пошла, потом вышел… Куда ж я вышел? Только расслабился…

МЕДИК: М-м… Как медик, я б вам не советовал расслабляться таким образом… До потери памяти.

МИЛИЦИОНЕР: Гражданин, мы сейчас оформим протокол, вы заплатите за обслуживание – и вы свободны.

СЕРГЕЙ: Какое обслуживание? Какой протокол?

МИЛИЦИОНЕР (кивает гордо на белоснежное покрывало, на медика, на себя): Комплексный сервис! Полтора суток… Наше учреждение на самоокупаемости, вы же знаете…

СЕРГЕЙ: Какой вытрезвитель? Я вообще не пил!

Лохматые лица на кроватях рядом попросыпались: «И я! И я! И я тоже не пил!»

МИЛИЦИОНЕР (лицам): А ну цыц! (Те вмиг стихают.)

СЕРГЕЙ: Спокойно. Сейчас разберемся. Только дайте в туалет сходить. Куда?

МИЛИЦИОНЕР (кивает головой): По коридору, первая дверь направо.

Врач и милиционер смотрят вслед Сергею.

МЕДИК: Сколько работаю – такого похмелья не видел. Что же он принимал? Просто интересно… А доза?

СЕРГЕЙ (поворачивает голову, с гордостью победителя): Доза – 25 рентген!

МИЛИЦИОНЕР: Нахватался… Так это он и нас облучает!

МЕДИК (не слушает): И чтобы так водило…

МИЛИЦИОНЕР: Всем им капец!

МЕДИК (думает о своем): Да непохоже…

МИЛИЦИОНЕР (озабоченно): А что он там затих?

МЕДИК: Только не на моем дежурстве!

Милиционер быстро идет по коридору, энергично сжимая в руке черный резиновый бублик-эспандер – заходит в туалет… Опрометью выскакивает.

МИЛИЦИОНЕР: Он спит!!

Жрецы науки[31]

На этикетке надпись: «Радий хлорид». Над ней – изображение желто-черных «лопастей вентилятора» (знак «РАДИОАКТИВНОСТЬ!»), под ней – «череп и кости» («ЯД!»).

Все это богатство информации находится на маленькой пробирке с прозрачным раствором.

Рядом – точно такая же пробирка.

На фоне больших светлых окон лаборатории двое ученых берут в руки пробирки с наклейками «ЯД» и «РАДИОАКТИВНОСТЬ», поднимают их перед собой:

– Sante! [32]

– Да! «За здоровье!»

– …будущих поколений!

Улыбаются. Чокаются пробирками. Пьют. Кривятся.

– Горькое…

– НАУКА ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ.

– ЖРЕЦОВ…

– Ну, тогда уж «питцов»… Давай, до дна!

– За чистоту эксперимента! До дна!

– Cheers! «Взвеселимся», как говорят англичане!

Допивают содержимое пробирок.

Это исследователи Шлундт и Фаила повторяют опыт Сейла.

…Обычный детский ночной горшок. Что в нем необычно, так это желто-черный знак «РАДИОАКТИВНОСТЬ!» на его боку. И еще то, что стоит он на невысокой подставке-табуретке, обтянутой толстым полиэтиленом. Иначе бородатому дяде-ученому, который сидит на нем, было б просто невозможно пользоваться горшком по назначению.

В лабораторном журнале, в разграфленной таблице, заполняются колонки – дата, время, вес выделенного кала…

…Другой исследователь мочится в колбу.

В лабораторном журнале фиксируется дата, время, объем выделенной мочи.

Стеклянной пипеткой с резиновой грушей наверху отбирают из колбы пробу…

В специальных печках испаряют одну пробу, высушивают другую…

Помещают пробы в массивные металлические цилиндры, от которых идут разноцветные провода. Закрывают толстые дверки.

Идет подсчет «импульсов» – числа радиоактивных распадов в пробах, помещенных в цилиндры-счетчики.

В журнале заполняют графы «Радиоактивность проб».

Соответствующие числа перемножают на общий объем мочи и вес кала. Эти цифры суммируют и вносят в следующую колонку – «Выведенная радиоактивность».

Отнимают это число от того количества, которое они выпили, записывают в «Радиоактивность, оставшаяся в организме».

По данным из лабораторного журнала строят график, показывающий, как изменяется количество радиации в организме со временем. На нем появляются точки – последовательно, одна за другой – на все меньшей и меньшей высоте: содержание радиации в организме уменьшается…

Анализируются новые и новые пробы… Растут, удлиняются столбики чисел в лабораторном журнале.

Вслед за точками продвигается сглаживающая их линия: сначала она снижается круто, потом все более и более полого…

ЗА ЧЕТВЕРО СУТОК ОРГАНИЗМ ВЫВЕЛ 91# РАДИЯ. ИССЛЕДОВАТЕЛИ ПЕРЕНЕСЛИ ЛУЧЕВУЮ БОЛЕЗНЬ В ЛЕГКОЙ ФОРМЕ.

Новелла шестая

Больница

«Вот тут сидели с вами ребята, – смеются две хорошенькие официантки, – вертолетчики-чернобыльцы. Под два метра. Бряцали медалями. Они для президиумов хороши, но не для постели».

Сергей спит на застиранной серой убогой подушке.

Такие же убогие простыни и все остальное. Обшарпанные металлические кровати.

Возле кровати – врач. Он в белом халате, ниже среднего роста, пухленький, лысоватый, кудряшки темных волос.

ВРАЧ (заботливо склоняется): Вы какие лекарства любите?

СЕРГЕЙ (возмущенно): Я не люблю лекарств! И не колюсь… Не нюхаю клей и дихлофос! Я не наркоман и не алкоголик! И вообще почти не пью!

ВРАЧ (записывает, успокаивает): Вы не нервничайте… Тут будет кому вас колоть. И пить вы у нас будете. Что пропишем. Мы вас поставим на ноги… На что жалуетесь?

СЕРГЕЙ: Я? Ни на что. (Настороженно оглядывается вокруг, на кроватях рядом – еще несколько человек.)

ВРАЧ: Ну, я хотел сказать – вас что-то беспокоит?

СЕРГЕЙ: Да… Где я?

ВРАЧ: Ну, это уже нечто… (Записывает в карточку; говорит, как ребенку.) Это – лечебное заведение…

СЕРГЕЙ (настороженно): А где… хм… милиционер? (Заглядывает врачу за спину.)

ВРАЧ (с достоинством): Вы – в специализированном научно-лечебном учреждении. У нас – новейшее оборудование и мощнейшие препараты.

СЕРГЕЙ: Ну попал! Лучше б милиция…

ВРАЧ (тормошит Сергея): Что у вас болит?

СЕРГЕЙ: Зубы. (Опять засыпает.)

В двери палаты заглядывает Котко.

Врач мигом отворачивает от него голову.

КОТКО: О-о, доктор, вы здесь! (Врач стискивает зубы.) Я вас по всему корпусу ищу… А вы в моей палате!

ВРАЧ (стонет, как от зубной боли): О-о-о…

Сергей от стона просыпается, озабоченно смотрит на врача.

ВРАЧ (Сергею, по-деловому): Зубная боль какая? (Сергей непонимающе смотрит на врача.) Ну, стреляет, колет, ноет? Периодически – или постоянно?

КОТКО (приблизился к врачу, шепотом): Врач, скажите… Только честно. Неужели я… умру?

ВРАЧ: Конечно! Как все!

КОТКО: А может, как-то решим этот вопрос?

ВРАЧ: О-о-о…