Хакеры: Basic - Александр Чубарьян

— Не сюда, — сказала она.

— Почему? Мы же здесь вчера пиво покупали…

— Пойдем в другой, — Синка потянула его в противоположную сторону.

— А что с этим не так?

— Здесь салаты не продают.

— А ты что, хочешь салат?

— Ну да. Сельдь под шубой, просто умираю, как хочу. Там, за углом есть магазин, в нем салаты продают.

Пожав плечами, Ник последовал за ней.

Они проходили мимо беседки, в которой обычно по вечерам местные мужички рубятся в домино или дурачка. Сейчас слишком холодно для таких игр, беседка стояла пустая, даже снег, лежавший на ее пороге, был не затоптан.

Синка неожиданно остановилась, прижалась к Нику и прильнула губами к его губам. На секунду растерявшись, Ник ответил на поцелуй — долгий, страстный и почему-то показавшийся ему отчаянным.

Потом она отринула от Ника и парень удивленно спросил:

— Это должно что-то означать?

— Да, — кивнула Синка. — То, что я люблю тебя. Пойдем.

Она взяла его за руку и прижалась лицом к плечу.

За углом их ждал минимаркет. В нем действительно продавали салаты, среди которых нашлась и «селедка под шубой».

Пока Синка покупала себе салат, Ник набил тележку пивом и стал собирать закуски по списку: чипсы, орешки, и прочее.

Сегодня хороший день. Еще пару-тройку часов они посидят, окончательно добив игру багом с клонированием, а потом можно рвать когти. Вечером — обязательно на Левбердон. Раки, пиво, шашлык…

— Ой, блин, мне надо позвонить, — вспомнила Синка, когда они стояли в очереди в кассу. И полезла в карман.

— Кому? — равнодушно поинтересовался Ник.

— У подружки сегодня день рождения, — Синка достала свой телефон, что-то понажимала на нем, но тот лишь жалобно пискнул. — У меня батарейка села, дай свой.

Ник протянул телефон, Синка, обойдя очередь, вышла на улицу.

О подружках своих Синка рассказывала мало, вернее, вообще не рассказывала. Надо бы поинтересоваться у нее, когда вернется, что это за подружка, ревниво подумал Ник.

Дождавшись своей очереди, он рассчитался за покупки, сложил все в три объемных пакета и вышел из магазина.

Девушки нигде не было. На улице почти никого не было, и не заметить ее Ник не мог.

Он сунул было руку в карман, по привычке, но вспомнил, что отдал телефон Синке — и сразу же почувствовал себя как без рук.

Какая-то женщина с коляской, проходившая мимо, остановилась рядом с ним и неожиданно спросила:

— Это вы Ник?

Сердце забилось от нехорошего предчувствия. Ник кивнул, и женщина протянула ему конверт.

— Вам просили передать.

— Кто? Когда?

— Девушка. Минут пять назад.

— Где она?

— Уехала в такси. В сторону центра.

Ник поставил пакеты и быстро взял конверт.

Разорвал, внутри лежала бумажка, на которой красивым, почти каллиграфическим почерком было написано следующее:

«Ник, я знаю, что после этого письма, ты меня возненавидишь. Все же дочитай его до конца. Это важно. Я должна уехать. Именно так, как уехала — скрытно и без объяснений. Я не могу рассказать тебе о причинах своего поступка, ты поймешь сам. Скоро. Уже скоро.

Твой телефон я выбросила, а сим-карту уничтожила.

С этого момента не доверяй никому из тех, кто тебя окружает.

И берегись волка, идущего по следу.

Прости меня. За то, что я оставила тебя, хотя обещала, что мы будем вместе. Когда (если) мы увидимся в следующий раз, надеюсь, ты уже осознаешь, что у меня не было другого выбора, кроме как поступить так, как я поступила.

А теперь самое главное:

Сейчас отдай все, что купил, человеку в красной шапке и синей куртке. Потом подойди к беседке, возле которой мы останавливались. Зайди внутрь и жди десять минут. Потом… потом ты сам поймешь, что надо делать.

Еще раз прости. Я тебя люблю.

Твоя Sin.

P. S. Убери с прохода ящик с железками».

Дочитав письмо, Ник почувствовал, как у него подрагивают руки — от обиды, которая вот-вот должна была перерасти в ненависть.

Он все еще надеялся, что это шутка, розыгрыш его любимой, и поэтому снова осмотрелся в надежде, что Синка выйдет из укрытия и рассмеется.

Но она не выходила.

А из-за угла дома, с противоположной стороны улицы, откуда пришла женщина с коляской, вышел бородатый мужик. В грязной синей спортивной куртке и не менее грязной красной бейсболке.

Он был пьян. Пошатываясь, он медленно шел к магазину, и по пути лениво просил мелочь у редких прохожих. Те отшатывались от пьяницы, но тот не смущался неудач.

Ник снова бросил взгляд на письмо.

«…отдай все, что купил, человеку в красной шапке и синей куртке…»

Нет, это наверняка какой-то розыгрыш.

Пьяница приближался, и уже через минуту стоял рядом с Ником.

— Не найдется мелочи на хлеб? — проскрипел он, глядя голодными глазами на пакеты с пивом, стоящие у ног парня.

От него разило, как от бочки с протухшими огурцами. А еще у него был необычно хриплый голос, будто кирпичом по кирпичу.

— Где Синка? — спросил Ник.

— Кто?

— Девушка. С глазами разного цвета. Где она?

Пьянчужка смотрел на Ника с таким искренним изумлением, что сразу стало ясно — он понятия не имеет, о ком идет речь.

Он просто хотел немного мелочи. Не на хлеб, конечно же. У него в глазах читалось, что деньги ему нужны на выпивку.

Бросив последний взгляд на пакеты, Ник кивнул на них и произнес:

— Забирай.

— Что? — бомж растерялся, видимо, подумал, что ослышался.

— Забирай всё. Это тебе.

Не дожидаясь следующей реакции пьяного мужика, Ник развернулся и пошел в сторону двора. За спиной звякнули бутылки — похоже, пьяница не стал долго колебаться.

Возле беседки Ник остановился. Он все еще держал письмо в руке, и снова поднес его, чтобы убедиться, что все делает по инструкции.

«…зайди внутрь и жди десять минут…»

Зашел. Беседка плотно обвита ветвями плюща и с двух сторон забита фанерой, так что снаружи его не видно. Зато перед Ником весь двор лежал как на ладони. Был отсюда виден и подъезд, из которого они с Синкой вышли полчаса назад. Возле него стояло два микроавтобуса с тонированными стеклами. Когда они выходили из дома, никаких автобусов не было. Одинаковые, без номеров — это как огромный транспарант у подъезда, на котором написано большими буквами «Держись отсюда подальше».

Впрочем, Ник и не спешил подходить.

Ждать пришлось меньше, чем было указано в письме. Уже через несколько минут после того, как Ник зашел в беседку, начался второй акт представления.

Из подъезда стали выходить люди в масках и камуфляже. Некоторые были вооружены, другие тащили на руках обмякшие тела Асгарда и остальных взломщиков.

Ник прижался к одной из стенок беседки, спрятавшись за фанеру.

И продолжал наблюдать за происходящим в небольшую щель.

Парни были без сознания, их загрузили в фургон, и тот сразу тронулся с места. Из подъезда вышло еще несколько человек в камуфляже, они выносили компьютеры, среди которых был и ноутбук Ника. Все это было погружено в другой фургон, который тоже быстро отъехал.

Пустой подъезд, пустой двор. Будто ничего и не произошло.

Ник облизал пересохшие губы, затем сделал шаг назад.

Спокойно. Главное, без паники. В квартире наверняка кто-то остался, возможно, и за двором ведётся наблюдение. Поэтому надо уходить, быстро, не привлекая внимания.

Он вышел из беседки и, сдерживая желание бежать, пошел прочь со двора.

На ходу перечитал постскриптум письма.

Убрать с прохода ящики с железками — вот это было совершенно непонятно.

Он не знал, куда идти, решил — куда глаза глядят. Растерянный, напуганный, не понимающий, что происходит.

Быстро темнело, к тому же становилось холодно. По-хорошему, надо сваливать из города, но денег в кармане нет, а соваться в интернет-клубы, чтобы обналичить немного ЯДа, рискованно.

К полуночи Ник вышел к Западному мосту, соединявшему центр и западный сектор города. Мост давно не работал, ремонтировать власти его не спешили, и он стал прибежищем для бомжей.

Ник спустился вниз. Обрезанная пополам бочка, в которой горел огонь, вокруг бочки грелись несколько бродяг. Заметив чужака, они насторожились, один даже взял палку с гвоздем и крикнул Нику:

— Тебе чего, мужик?

— Погреться можно? — спросил парень, подходя ближе.

— А ты кто и откуда? — спросил бомж, привставая с места. Да и остальные как-то нехорошо зашевелились.

— Человек я, — буркнул Ник. — Оттуда. Тебе чего, тепла жалко?

— Жалко у пчелки, — процедил бомж. — Руки вынь из карманов и вверх подними. И спиной повернись.

— Может, еще раком встать?

— Надо будет, встанешь… — пообещал бомж и перехватил палку поудобнее.

Обстановка обострялась, и Ник уже успел несколько раз пожалеть, что спустился в это странное место. Грохнут ведь его здесь, и даже не спросят, как зовут.