Святые грешники (СИ) - Винтер Карина

— У них полный багажник стволов, Волкова. Собираешься на курорт нас отправить?

— Нет, ты чего! Просто не знала, — буркнула под нос.

Громов более свободно говорит о реальности. Артем же постоянно скрывает и просто называет бизнесом, тем самым делая хуже. Быть неподготовленным чревато угробленным здоровьем. Ведь, не дай бог, если она окажется втянута, то враги Покровского и не подумают вести себя сдержанно.

— Во что превратилась страна… — удрученно протянул Громов, имея ввиду здание, где провел дедушка десятки лет.

Действительно странно, что смерть деда понесла за собой кардинальные изменения. Если соображать логически, то Катя предполагает, что переформировать такое сплочённое, сильное ведомство, значит, разрушить в целом безопасность страны. Осталось немного до реорганизации. Искренне удивится, если этого не произойдет.

— Как я понимаю папа тебе рассказал.

Не глупая, да и Андрей сам себя выдал, подтверждая догадки. Но в отличие от главы семейства, не верила в заговор. Возможно, деда предупредили, что отправят на пенсию, а он переволновался, сердце в силу возраста не выдержало и в итоге умер.

— Кать — это не просто. Обещал старику не рассказывать, но заявляться сюда без предупреждения тебе тоже не следовало.

— Почему же? — указываю на идущего к нам мужчину в костюме. — Меня ждут. Подожди здесь.

Федор Михайлович Беркман согласился устроить экскурсию. Один из самых преданных и верных друзей отца, который вскоре собирается уйти в отставку. Если не он, то меня и на метр к зданию не подпустили.

— Многое упускаешь, дочка! Могла пойти по стопам деда. Ему бы было приятно, уверяю.

Поднимались по лестнице, чтобы я могла забрать нужное из кабинета.

— Не стоит, Федор Михайлович! Думаю, дед бы оценил преданность своему делу. Более того у меня есть знакомые, которым сможете помочь. Друг закончил юридический, а подруга Маринка только будет поступать в МГУ.

— Какая фамилия у нее? — не без повода спросил.

— Демидова.

— Считай, что уже поступила и пусть сдает экзамены без нервотрепки. Вы Волковы, просто ничего не говорите, а просить не умеете. Так что, замолвлю словечко за нее, а там посмотрим. Боюсь к нам брать, сама знаешь, какая неопределённость сейчас. Номер тебе дал свой?

— Да.

— Ну вот, если будут твои друзья работу искать — пускай наберут. Разберемся, и устроим, где сейчас более-менее стабильно. Проходи.

Дверь кабинета Александра Волкова была не заперта в конце коридора, и я зашла, остановившись.

— Здесь ничего не изменилось с его смерти. Правда, как сменили Александра, фикус совсем завял, — указывает на просторный подоконник, заставленный документацией.

Простой серый диван, довольно жёсткий, стулья стоят в ряд за коричневым столом. Картин, как в квартире, здесь не наблюдалось. Видимо, дедушка не любил отвлекающие предметы интерьера.

Кладу сумку на диван, усаживаясь не без разрешения на его место. Несмотря на то, что на улице жарко, здесь холодно и безлико. Из-за его отсутствия, наверное. Солнце едва попадало и поэтому в кабинете царил мрак.

— Основное, чем пользовался Александр я к себе забрал. Завезу к вам домой как-нибудь, чтобы тебя не утруждать, — не переставал Беркман, видимо до конца не осознавая, что нет теперь его друга. — Вовремя ты зашла, Катенька. Скоро все отремонтировали бы и не успела застать прежнего состояния этого места.

Провожу по потертому столу, не обращая внимания на то, как колют глаза из-за непролитых слез. Что теперь исправить то?! Ничего. Дедушку не вернуть.

Я не сразу услышала хлопок, поэтому вздрогнула, очнувшись от воспоминаний с похорон. В кабинете появился высокий, широкоплечий мужчина в формальной одежде. Моргнув, с вопросом в глазах, повернулась к Федору Михайловичу.

— Вот, познакомьтесь! Орлов Дмитрий Степанович, а это молодое дарование — внучка покойного Александра! Пришла за вещами, как я и просил.

Я в упор на него смотрела, гадая, почему при имени моего деда мужчина побледнел.

— Соболезную.

Совсем недавно я слышала много на кладбище это слово. С другой интонацией. Почему-то не верила в искренность. Впервые за собой замечаю внутренний порыв бросить колкость неизвестному. При исполнении, а Беркман его подчиненный. Не будем усугублять, мало ли, что ей могло почудится.

Встаю с места, которое уже никогда не будет принадлежать деду. Протягиваю руку для рукопожатия, замечая темные, не выдающие ничего глаза, которые сужаются, прежде чем с иронией взглянуть вниз. Пожимает, а я почему-то замечаю крепкий, цепкий захват, который чуть сильнее обычного давит и не отпускает долгое время, пока мы пристально смотрим друг на друга.

— Спасибо! Раз вас назначили на должность такого честного, незаменимого, и справедливого человека, то значит у вас имеются задатки лидера. Способности, что требует должность генерала.

— Незаменимых людей нет, как бы я не чтил память Александра, — вызванный не заболеваемостью, а чем-то другим кашель Беркмана говорил совершенно о противоположном. — Заканчивайте экскурсию и уходите из моего кабинета! Комитет государственной безопасности не зоопарк для прохожих, пускай и с таким звучным именем!

Я испытала не ненависть. А прилив жгучего адреналина, которому не было выхода. В отличие от Павла, что бросал мне вызов, этот мужчина находился в другой сфере. На другой социальной лестнице. И при этом, я еще и невеста бандита. Лучше не нарываться, тем более, без оснований. Обычная грубость высокомерного старика.

Сбрить бы ему щетину тесаком… фух, что-то я разошлась. Слишком неприятный тип.

Отнимаю руку, чтобы забрать фикус и прихватив сумку, не прощаясь выхожу. Гадкое скользкое чувство не проходит.

Беркман провожает меня до выхода, не собираясь утаивать.

— Место на котором сидел Волков было желанным для многих. Не знаю, что тебе сказал отец, но подумай своей головой, Катя. О закрытом гробу и скрытом смысле, что ты слышала минутами ранее.

— А понятнее можно? Федор Михайлович, я не следователь и не имею веса в структурах, — с холодным рассудком подхожу к теме. — Насколько понимаю, у дедушки были враги, которым…

— Не здесь. Да и ты еще не готова. Передавай привет отцу, — целует неожиданно в лоб, советуя. — Будь осторожна и не полагайся только на тех людей, что приехали с тобой!

Чертовщина какая-то. Прощаюсь с новым знакомым, медленно выходя из здания КГБ, погруженная в свои мысли.

Не зря я сегодня сюда приехала.

— Кать? — окликнул Андрей, когда я села рядом с ним на переднее сидение. — Чего такая?

Встревожился и я бы на его месте. Необычно и запутано как-то все.

— Нормальная. Я передумала, не поедем сегодня к Артему. Заедем по пути на рынок, либо еще куда-нибудь. Пересадить надо цветок, как раз заберем Аленку.

Фикус едва живой. Видимо кто-то тушил об него окурки, судя по запаху и остаткам пепла на почве. Ничего, родной. Если твоего владельца не могу вернуть к жизни, то с тобой воспользуюсь вторым шансом.

Глава 42.

Чуйка меня не подвела. Вечером, когда я наговорилась с Громовыми, и дожидалась отца, взялась пересаживать фикус. Меня кое-что ждало внутри. А именно диктофон. Компактный.

После дневных событий не стала слушать содержание. Я боялась услышать то, что перевернет мои устои. И так сложно иметь фамилию того, кто воров и бандитов сажал за решетку в свое время, но при этом встречаться с тем, кто явно бы не вошел в семью, будь дедушка жив.

Дождалась отца, накормив поздним ужином и перед тем, как пойти спать, положила перед ним диктофон.

— Дедушкин кабинет прослушивали. Не знаю, до или после смерти, но тебе важно знать. Тем более, как бы ты не скрывался, я заметила, что ты с Громовым затеял что-то. Делай, что считаешь нужным. Не буду вмешиваться.

Утром, когда приготовила глазунью и нарезала салат, позвала отца завтракать. Чайник уже вскипел, когда я не нашла его дома, а на комоде лишь нашлась записка, где папа уведомил меня, что уехал в Ленинград к другу сослуживцу.