Отдельный батальон (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

– Два рубля фунт.

– Пару фунтов. Нет не надо никаких кульков. В карманы суну, – остановил он попытку женщины скрутить из старой газете кулёк.

Получив требуемое, и в самом деле, распихав яблоки по карманам пиджака, а одно, самое большое, сразу надкусив, Матвей Абрамович поинтересовался у торговки.

– Уважаемая, а где я смогу купить запасные части к швейным машинкам или сами швейные машинки?

– Машинки? – женщина откусила кусок от той половинки, что дегустировал Дворжецкий, и смачно захрустела, брызгая соком, – Так это вам на блошиный рынок надо.

– И где это? – тоже захрустел бывший переводчик.

– Вон… – она махнула рукой, куда-то влево, потом посмотрела на Дворжецкого и хитро улыбнулась. – Далеко. Купите вон, Таньке леденец и она вас проводит, – приподняла она за шиворот девочку.

– Легко, – согласился Дворжецкий, – ведите, Татьяна, меня сначала к леденцам, а потом к этому блошиному рынку.

Блошиный рынок существовал. Женщина его не обманула. Стоял звон. Покупатели брали в руки всякие гаечные ключи и другие железки, рассматривали их и бросали назад в ту кучу, из которой их достали. А так как продавцов было много, да и покупателей прилично, несмотря на утро, то этот звон от ударов железа о железо стоял непрерывный. Дворжецкий прошёлся вдоль первого ряды, здесь всё это ржавое старье лежало прямо на земле или на грязной газете, изредка на куске промасленной грязной ткани. Ничего похожего на запчасти к швейным машинкам не наблюдалось.

Нужно было кого-то спросить, чтобы не терять время на обход всех рядов. Мужчина с одной ногой, сидевший на небольшой табуретке и продававший замки навесные, показался Матвею Абрамовичу завсегдатаем этих рядов, и он обратился к нему. Инвалид выслушал и переспросил:

– Иглы и запчасти к швейным машинкам?

– Точно, – мотнул головой Дворжецкий.

– Так тебе Тихон нужен. У него выбор. Во втором ряду почти по центу, вон тут через мои замки проскочи и дуй направо, сажен писят. А замки тебе, мил человек не нужны, запирать швейные машинки? – скривился, показывая, что людям веры нет. Беречься надо.

– Пока нечего запирать, но как только, так сразу к тебе обращусь, как тебя зовут?

– Егором кличут. Как понадобятся, приходи, лучший товар у меня. Ну, ступай, не мешай торговле.

Дворжецкий оглянулся, ни какой толпы, желающей купить замки навесные, он у себя за спиной не увидел, народ просто шлялся вдоль рядов, точно не замки выискивая. Спорить не стал с Егором Матвей Абрамович и, перешагнув через замки, пошёл направо, считая шаги. Пятьдесят саженей, это где-то сто сорок шагов. На такой ориентир не слишком надёжный будущий директор швейной артели не понадеялся и внимательно смотрел на товар, разложенный на прилавках. Иглы он заметил на сто тридцать девятом шаге. Нет, иглы обычные встречались и раньше, но вот иглы для швейных машинок попались именно у этого бородача. А рядом ещё лежало колёсико от швейной машинки, ремень, шпульки. Значит, точно туда пришёл.

– Ты Тихон? – поинтересовался он на всякий случай у здоровенького такого мужичка с окладистой староверческой бородой.

– Тихон, господ…товарищ хороший, – голос к бороде не подходил, бас шаляпинский ожидался, а тут обычный такой голос, хорошо, хоть не писклявый.

– А скажи, Тихон, вот, ты швейными иглами торгуешь и запчастями к швейным машинкам, а самих машинок у тебя нет? – Дворжецкий посмотрел на свет иглу, не тупая ли.

– Нет. Целых нет, сломанных есть несколько.

– А что там сломано? – мастером по ремонту швейных машинок Матвей Абрамович не был, но Брехт, инструктирую его, про сломанные машинки упомянул. Мол, возможно, сумеем отремонтировать, всё же солидный завод с хорошим ремонтным участком под боком, а нет, так на запчасти пойдут.

– По-разному, – махнул рукой бородач, – раньше зять ремонтировал, но помер от лихоманки в прошлом году, вот по кускам и продаю его мастерскую.

– Я куплю всё, что связано со швейными машинками. А иглы у тебя откуда?

– Китаец тут один есть, достаёт всякую мелочёвку, у него оптом скупаю, тут продаю, – обрадованно пояснил торговец.

– Понятно. Как машинки-то посмотреть и давай, я всё, что тут у тебя есть куплю – Дворжецкий положил иглу к подругам.

– Оптом? – осклабился мужик.

– Оптом. Оптом. Посчитай. Да пойдём машинки смотреть.

– Не, далече. Ты подходи к пяти вечера, а ещё лучше извозчика найми. А так я уйду, и день потеряю, на другом конце города живу, – закрутил Тихон бородой.

– Договорились. Слушай, Тихон, а ты не знаешь, в городе есть швейная мастерская или артель какая, которая закрылась или разорилась, мне много швейных машинок надо.

– Во как? – почесал оппонент бороду. – Тогда нанимай извозчика, ко мне съездим и мастерскую я тебе покажу. Зять-то в товарищах был у хозяина мастерской, а как помер, то и у Ивана дела на спад пошли, хочет избавиться от обузы. Только машинки у него не новые. Зять из сломанных собрал. Но рабочие, ты не думай, – поняв, что наговорил лишнего, дал заднюю Тихон.

– Да, я и не думаю. Сворачивайся и вон к углу выходи, там тебя буду ждать. Пошёл извозчика ловить.

Событие сорок восьмое

Директор фирмы наткнулся на объявление по продаже того же, чем торгует он сам, только дешевле и решил позвонить. И узнал голос сторожа со своего склада.

Мастерская называлась «Ма. терица». Если бы буква с не упала, то нормальное название: «Мастерица». И ножницы нарисованы. Но выпиленная лобзиком буква «С» свалилась и взамен её никто ничего не прибил. Хозяин артели «Материца» был с утра под мухой. Или, может, просто чуть опохмелился, и это на старые дрожжи дало положительный эффект. Навеселе был Иван, в полном смысле этого слова. Хихикал и улыбу с лица не сгонял. Узнав, что интересуют только швейные машинки, расстроился.

– Я …хи-хи… оптом продаю. Всю её …хи-хи… Вот, – обвёл руками помещение.

– Нет. Мне нужны машинки, ну и ткани, если есть хорошие. Я посмотрю, – опять разочаровал его Дворжецкий.

– Машинки. Хи-хи. Ткани. Хи-хи. А фурнитура? Пуговицы, крючки и прочие заколки, растудыт их. Охо-хо.

– Хорошо и фурнитура, – не стал спорить Матвей Абрамович. О фурнитуре они с Брехтом говорили.

– Вот. Уже разговор завязывается. Ха-ха. А это? – он ткнул в большой стол посреди мастерской, – Стол кроечный. Хи-хи.

– Стол? – Дворжецкий осмотрел его. Монументальная вещь, скорее всего, переделан из биллиардного. Массив, ножки резные. Красота.

– И стол возьмём, – разговор был с Иваном Яковлевичем, что всё одно придётся вагон товарный крытый нанимать до Спасска – Дальнего. Не проблема. Его начальство железнодорожное во Владивостоке знает. Не откажет. Да и Брехт был начальником станции.

– Манекены. Хи-хи. – Иван показал на деревянных кукол.

– Берём. – Почему не взять? Можно выстругать и самим, но хлопотно, да и зачем, если уже готовые есть.

– Во! Опт. Остались рабыни. Хи-хи. – Указующий перст указал на ширму.

– Рабыни? – не понял Дворжецкий. Жил в Китае и знал, что там почти рабство и есть. Женщину можно купить или девочку, но это там. А тут СССР, пятнадцать лет советской власти через пару месяцев будет.

– Две китаянки и одна кореянка. Они здорово научились строчить, хи-хи.

– Рабыни? – повторил Дворжецкий.

– Ну, девчонок мне три года назад привели китайцы, по червонцу золотому отдал. Мастерицы. Живут у меня наверху с дочерью. Как подруги. Работают. Кормлю, одеваю, хи-хи. Как назвать?

– Заберу. – Про мастериц тоже шёл разговор. – А сколько машинок швейных?

– Тут хи-хи три хи-хи. Ещё оверлок. И две машинки ручные старые. А, ещё одна ножная сломанная. Опт. Ха-ха.

– Точно. Опт. И сколько всё это стоит? – Дворжецкий обвёл руками мастерскую.

– Двадцать тысяч рублей. Хи-хи.

– Не много?

– Восемнадцать и ни копейкой меньше. Ха-ха. – Протрезвел сразу. И Тихон головой машет, что, мол, соглашайся. Дёшево. Подмигнул даже.

Дворжецкий цен на рабынь, да и на всё остальное, не знал. Зато, сразу всё готовое. Да, и не большие деньги для Брехта, раз он ему так легко их выдал. Нужно соглашаться. Опт.