Врата Порядка - Дмитрий Казаков

Второй яростно завизжал и ринулся вперед, но напоролся на клинок Илны и осел на снег, пытаясь зажать разрезанный живот. Хорст бросился в атаку, норовя развить успех, но едва уберегся от удара по голове.

Несмотря на потери, холиасты давили, и сил у них было куда больше.

– Хорст! – отчаянно выкрикнула Илна, когда прикрывавший ей спину Радульф оступился, и девушке едва не отрубили ногу.

– Долго мы не продержимся! – просипел Альфи, красный и мокрый, как свежесваренный рак.

– Стойте, безумцы! – крикнул Хорст, перекрывая шум схватки. – Смотрите, на кого вы подняли оружие!

Сосредоточиться на Ключе, одновременно размахивая мечом, оказалось не так просто. Но творение Сигфуса отозвалось мгновенно, и Хорст ощутил знакомое покалывание по всему телу.

Судорожно забилось сердце, мускулы раздуло от злой, горячей мощи, а холиасты, дружно завопив, сделали шаг назад.

– Вовремя, – брат Ласти опустил топор и поднял руку ко лбу, где из аккуратного надреза сочилась кровь.

Илна облегченно всхлипнула, а Радульф опустился на снег. На перевале воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромкими постанываниями раненых.

– Молитесь, чтобы я не убил вас сразу! – Хорст не узнал собственного голоса, тот стал грохочущим, точно лавина.

– Просты, могучыы, – старший из холиастов, с гривой седых, как иней, волос, склонил голову. – Мы нэ зналы, кто ты такоы.

– Теперь знаете. А я знаю, как вы можете искупить свою вину. Проводите меня в Долину.

– Это нэвозможно! – воскликнул раненый в плечо горец. – Лудам в сватоэ мэсто доступа нэт!

– Но я же побывал там? – Хорст сделал шаг вперед и холиасты дружно попятились.

– Поымы, могучыы, – примирительно заговорил седой. – Богы накажут нас, эслы мы послушаэм тэба…

– Боги накажут потом, а я просто убью, прямо сейчас, – Хорст протянул руку и с нее потек, заструился голубоватый туман, в котором неярко мерцали похожие на звездочки огоньки. Он коснулся раненого в живот холиаста, тот вскрикнул и застыл, превратился в ледяную статую.

В остекленевших глазах отразилось невероятное страдание.

– Нам надо посовэтоватса, – угрюмо пробормотал седой, и красноглазые горцы собрались вокруг него.

– Откуда они знают о Сыне Порядка? – шепотом спросила Илна.

– Они думают, что я – просто маг, – ответил Хорст. – И этого достаточно.

– Ладно, – кружок холиастов распался, седой вышел вперед. – Мы отвэдэм тэба одного в Долыну.

– Всех.

– Нэт! – горцы заворчали, топоры начали подниматься.

– В крайнем случае я дойду туда и один, – голос Хорста звучал спокойно и решительно, в скалах ему вторило необычайно гулкое эхо, так что казалось – говорят двое. – А вы останетесь здесь.

– Хорошо, – предводитель горцев сдался. – Хота выдат богы, а дэлау это по прынуждэныу. Мы похоронным нашэго друга, – он кивнул в сторону замороженного сородича, – ы отправымса.

– Он бы все равно не выжил, – сказал Хорст, отводя глаза.

Загнать обратно выпущенную наружу силу оказалось сложнее, чем собрать в бочку разлившееся пиво. Когда горячее покалывание в теле утихло, а сердце забилось ровно, бывший сапожник ощущал себя измотанным, будто сутки бегал по горам с мешком за спиной.

Костер из сушеного навоза горных коней горел неярко, но тепла давал достаточно. Снег в небольшом котелке потихоньку таял, курился над ним парок. Холиасты негромко переговаривались, один приглядывал за огнем, другой резал на полосы кусок вяленого мяса.

Хорст сидел на одеяле и смотрел в пламя, из тела уходил поселившийся в нем за последние дни холод. Илна дремала, Альфи точил меч, брат Ласти молился, а Радульф перематывал портянки.

– Покажы, – седой холиаст возник из мрака, глаза его блеснули, словно в каждом загорелось по крошечному огоньку. – Я выдэл, как ты хромаэш. Эслы ы далшэ так поыдэт, останэшса бэз ног.

Бывший десятник заворчал, но послушно отложил портянки в сторону. Старый горец наклонился, в руках его появился небольшой горшочек, горлышко которого прикрывал кусок шкуры.

– Мороз покусал тэба, – сказал холиаст. – Смаж ногы жыром фрона ы всэ проыдэт. Ыначэ – смэрт.

– Э… спасибо, язви тебя… хмм… – Радульф принял горшочек с некоторым смущением.

– Почему он нам помогает? – спросила проснувшаяся Илна, когда холиаст отошел.

– Если Радульф останется без ног, то этот седой не сможет выполнить обещание, – проговорил Хорст. – А это для обитателя гор – самое страшное. Нарушить слово – хуже смерти.

– Так что, они не попытаются зарезать нас спящими? Не заведут в пропасть? – дочь редара удивленно распахнула темные глаза.

Вжиканье точильного камня стихло – Альфи прислушался к разговору.

– Нет, – Хорст почесал шрам на щеке. – От этих парней нам нечего опасаться плохого, даже несмотря на то, что мы убили воина из их рода.

– От кого же можно ждать опасности? – Радульф открыл горшочек и с интересом принюхался к его содержимому. – Воняет, как сдохший в берлоге медведь поздней весной…

– От тех, кто является хозяевами этих гор. Они еще ничем себя не проявили.

Сверху, где сияли в холодной черноте звезды, прилетел порыв ледяного ветра и, ощутив, как шевельнулись волосы на затылке, Хорст вздрогнул. Почудилось, что из окружающего стоянку мрака на него посмотрел некто огромный и очень сердитый.

Вода в котелке закипела, кашеварящий холиаст высыпал в нее полоски мяса и мешочек крупных бурых зерен. Помешал ложкой и в стороны потек запах, людям напоминающий вонь выгребной ямы.

Обитатели гор вдыхали его с видимым удовольствием.

– И мы будем это есть? – Илна сморщила носик. – Ни за что!

– Эта штука называется троки, – бывший сапожник облизнулся, – и на вкус она очень даже ничего. Если не нюхать, конечно.

– Лучше помереть с голоду, чем есть их пищу, – сказал брат Ласти.

– Когда-то я тоже так думал, – вздохнул Хорст. – А вам придется привыкать, все равно ничего другого в этих горах нет.

Но убедить спутников не удалось. Так что когда седой холиаст принес щербатую миску, полную бурого варева, погрузить в него ложку отважился только уроженец Линорана.

Командор Ордена Алмаза Подарх ре Отали чувствовал себя на редкость неуютно. И виной тому была не мерзкая погода – мокрый снег пополам с дождем, не то, что несколькими шагами впереди ехал сам магистр, и даже не хромающий на переднюю левую ногу конь.

Командору очень не нравилась сама поездка, и больше всего – место, куда они направлялись. Торчащая на горизонте пирамида и сверкающий на ее вершине куб, похожий на айсберг, внушали командору беспокойство, какого он не испытывал со дня, когда прошел Посвящение.