Гремучий Коктейль - 1 (СИ) - Харитон Байконурович Мамбурин

В животе у девушки, с некоторых пор сидящей на строгой и безжалостной диете, вызванной недостатком денежных средств, грустно забурчало.

Глава 17

— В первый раз на лошади, ваше благородие?

— С седлом — в первый, — пробурчал я в ответ ухмыляющемуся в усы солдату, заставив того удивленно вскинуть брови.

— Ох ё… — покрутил шеей тот, — Да где ж-то без седла ездить-то учат? Вы к нам из степей каких прибыли?

— Из дремучих… очень дремучих… — вяло отбрехался я, аккуратно тыкая свою кобылу шпорами. Та, укоризненно покосившись на меня, чуть-чуть прибавила шаг, недовольно пофыркивая.

На вокзале мы просто размяли ноги, да соединились по связи с остальными группами. Уточнив всё, что ему показалось необходимым, Медичи загнал нас обратно на поезд. Двадцать минут езды и состав останавливается в чистом поле, где нас ожидает… казачья армия. Сначала показалось именно так, на деле солдат на лошадях было порядка полутысячи, ни о каком казачестве речи не шло. Затем большие взрослые дяди устремились в разбитый тут же временный штаб, назначили с десяток лейтенантов, раскидали тем зоны ответственности… и дело пошло.

Студента вызывали, уточняли, что он именно тот, за кого себя выдает, а затем и выдавали его паре конных автоматчиков на третью лошадь. После чего лейт совал в руки одному из вояк дешевенькую карту с отметками и затем прогонял к хреновой бабушке куда подальше, то есть на боевую задачу. Быстро, по-военному четко, по-русски матерно. Дальше получившиеся тройки разъезжались по своим маршрутам.

— Наша задача, ваше благородие, значитца такая… — неторопливо говорил Ян, один из моих сопровождающих, — Наша дивизия с вами, начинающими, по краешку весь Каскад объезжает. Тихо-мирно едем, вон, как соседи-то вон, едут, а если будет дырка, то вы её и закроете. Потом дальше поедем. Дырки-то тут шаткие, сами, того и гляди, схлопнутся, но надо поспешать, а то в середке совсем беда будет…

Несмотря на простецкий говор, оба моих сопровождающих никак не выглядели крестьянами 18-го века. Рожи хоть и бородатые, но с печатью интеллекта, суровые и сосредоточенные. Добротные шинели, под которыми самые настоящие разгрузки, сурового калибра автоматы на луках седел, нечто вроде лютых обрезов там же, на специальных седельных кобурах. Ножи, топорики, даже что-то вроде раскладной рогатины. Егеря. Пятая лесная дивизия.

Удостоверившись, что я не собираюсь с палашом наголо лететь поперек батьки в пекло, оба моих сопровождающих расслабились и даже немного разговорились, настойчиво убеждая меня, что опасности ноль. Никакой. В центре да, в центре этого огромного бедствия вся территория «обезмажена», порталы мол, магию нашего родного мира сосут страшно. А когда кто-то из этих скучковавшихся порталов лопается, то остальные получают остатки его силы, что позволяет им родить из себя еще какую-нибудь сволочугу. И ведь не угадаешь, где тварь выползет и какой будет, так что кипиш там сейчас знатный, воюют самые опытные ревнители. А вот самые умелые егеря-ветераны — это как раз Ян и Андрей, вся их дивизия, все отданы на откуп желторотым нам, дабы не попередохли от какого-нибудь взбесившегося иномирового тигра.

Первый портал мы заметили, едва не напоровшись на него. Вялое, колеблющееся, еле заметное зеленоватое марево в форме овала бултыхалось над травой, всем своим видом показывая, что через него даже комар не пролетит. Остановив лошадь в паре метров от аномалии, я принялся с удивлением её разглядывать, но был прерван.

— Приступайте, ваше благородие, — тут же сунул свои пять копеек словоохотливый Ян, — Резонанс и всё. И дальше поедем.

Резонанс так Резонанс. Гримуар уже почти привычно лег мне на ладонь левой руки, раскрылся, а затем, после короткой накачки маной, завибрировал раскрывшимися страницами. Пара секунд и иномировое образование просто распадается клочья.

— Вот так и надо, — довольно покивал егерь, тут же добавив, — Но этот совсем уж грустный был…

Поехали дальше, также неспешно, чтобы не пропустить такую же еле заметную хренотень. Ободренный моим поведением Ян (а мы шли самым крайним звеном во всей цепочке) начал болтать обо всем подряд под молчание собственного напарника. В основном он неоднократно делился со мной простой мудростью, которая на его веку спасла жизни множества егерей и ревнителей. Звучала она просто: «Заметил что-то подозрительное — сначала выстрели, а потом разбирайся. Все свои у тебя за спиной, других у портала не бывает».

— Это, ваше благородие, прям-таки основное, — повествовал служивый, крутя головой по сторонам, пока я разбирался с уже третьим полудохлым окном в иную реальность, — Вот видите эту ерунду? Там даже другого конца не видно! Вот если пропустим такое, а Каскад зачистим, то месяца за три оно силу наберет, оформится, а потом из него полезет всякое… И это всякое, вашблагородие, вот не угадаешь ни разу. Один раз нас с Андрюхой чуть зеленые дубинами не замолотили, благо Зыкин с пулеметом рядом оказался, другой раз летающая сволочь была… размером с медведя! Страшная жуть, мы её только дохлой и разглядели! Она как села, так у нас с десяток людей ветром от крылов наземь посшибало! Ерему, кстати, та тварь и закогтила… порвала всего за миг. Так что вы…

Бабах!

Несмотря на то, что я перетянул руку бинтами в самым ответственных местах, отдача от револьверного выстрела все равно была чересчур. Хорошо хоть стрелял с полусогнутой, да знал, в какой момент мышцы напрячь надо, но всё равно — слишком уж лютое стреляло. Такое впечатление, что их, как и хавны, делают чуть ли не для последнего шанса…

— Слышь… — с офонаревшим видом проговорил молчаливый Андрей, глядя на меня, сидящего на напрягшейся лошади и со стволом в руках, — Ты…

— Ша! Андрюх! — оборвал его Ян, тыча пальцем на землю, — Смотри!

— Да ну⁈

Ну да, я ж не просто так бабахнул. Маленький зеленый человечек, ростом едва ли с метр, ловко замаскировавшийся в вырытой им ямке, был порван пулей из моего револьвера почти пополам. Огромные грязные уши существа разлеглись как лопухи.

— Тю! Гоблин! — диагностировал убитого монстрика подъехавший на упрямящейся лошади Ян, — Гляди, Андрюх! Наповал!

У меня отвисла челюсть и разошлись все шаблоны. Они и так плохо лежали в этом чудесном новом мире, а вот сейчас прямо дергаться начали и разъезжаться. Вот как так? Гоблин! Да! Похож! Да вылитый! Только с чего? С фентезийных рисунков моего мира! Из мультфильмов и книг! Как? Это другой мир, совершенно, тут все должно быть другим, тут даже не бабочек давили, но логика… логика-то должна быть⁈ Как возможны такие совпадения? И ведь это не разовый момент, сидящий у меня в голове (или, всё-таки, в книге) Алистер Эмберхарт утверждал, что его реальность, его мир, тоже имел множество параллелей с тем, с первым!

— Ты бы лучше по сторонам смотрел… — пробурчал Андрей, нехотя направляя лошадь к напарнику, но продолжая, в основном, коситься на меня. Поняв почему, я сунул револьвер в кобуру и посмотрел на солдата честными глазами. Тот, качнув головой, всё-таки присоединился к товарищу в разглядывании трупа.

— «Был бы ты поосторожнее, Кейн», — внезапно раздалось у меня в голове раздраженное девичье, — «Этот второй. Он чуть не пристрелил тебя! Выхватывай ты оружие помедленнее, он бы точно успел! Мог бы пальцем показать и всё!».

— «А рефлексы я куда дену, а?», — резонно заметил я.

— «В задницу засунь! Речь идет не о твоей жалкой жизни, а о моем буду… ой!», — и даймон почему-то замолчала.

— Вы бы, ваше благородие, пальцем бы показа… — начал, наконец-то, говорить недовольный Андрей, но я уже выхватывал револьвер снова, наводя на него. Ну, почти. Выстрел сбивает в прыжке на этого самого Андрея еще одного гоблина, точнее, гоблиншу с мелкими висячими сиськами и длинным острым камнем в руках. Слышу гнусавый тонкий вопль, оборачиваюсь, вижу, как по седлу моей лошади проворно карабкается еще одна зеленая дрянь. Банально хватаю тварюшку сзади за шею, кривлюсь, получив удар камнем по ребрам, активирую свой фальшивый Лимит. Мелкого гуманоида трясет от пробегающего по нему электричества, из пасти и ушей у него начинает подниматься дымок. Отшвыриваю труп, верчусь в седле, обозревая окрестности с оружием наготове. Болит отбитая отдачей рука и ребро, в которое угодили камнем. Всё тихо.

— От тебе и на… — выдает Ян, глядя на меня круглыми глазами.

Пожимаю плечами. Рефлексы, что уж.

— Вы, ваше