Тень темной королевы - Раймонд Фейст

В середине дня общество увеличилось еще на двоих человек, сильно избитых

— видимо, при аресте они оказали серьезное сопротивление. Один из них, здоровый как бык — его тащили трое стражников, — был почти без сознания, зато другой осыпал стражников непрерывным потоком брани. Стражники грубо втолкнули его в камеру и ушли, а он орал им вслед:

— Когда я отсюда выйду, мы еще посчитаемся, суки! Я вас всех знаю! Каждого из вас! — Манера речи выдавала в нем простолюдина, хотя он старался правильно выговаривать слова. Когда дверь закрылась, он уселся на пол напротив Эрика и пробормотал себе под нос:

— Вот ублюдки. — И, посмотрев сначала на Эрика, потом — на своего товарища, добавил:

— Пожалуй, старина Бигго сегодня малость не в форме, а?

— Если он так и останется, ему же лучше, — сказал кто-то из угла камеры.

— Не почувствует, как растягивается его шея.

— Ну, мы-то с Бигго на виселицу не попадем! — воскликнул новенький со страхом в голосе. — У нас хорошие связи, да-да. Мы — друзья самого Проницательного!

— А кто этот Проницательный? — спросил Ру.

— Главарь мошенников. А этот врун такой же ему друг, как я — королевской мамаше, — ответил тот же голос.

— Сами увидите! — сказал новенький. — Мы долго здесь не задержимся!

Дверь в конце коридора отворилась, и к камере, сопровождаемый двумя стражниками, подошел какой-то мужчина в мантии. На голове у него была смешная шляпа: поля вокруг круглой высокой тульи, отделанной розовым фетром. Шляпа держалась на голове с помощью витого шнура, завязанного под подбородком. У мужчины было лицо ученого или жреца: худое и бледное, слегка отрешенное, с длинным носом и квадратной челюстью. Но живые глаза на этом лице, казалось, не пропускали ни малейшей детали.

Стражники не стали открывать камеру, но сами отошли в сторону. Мужчина спросил:

— Кто из вас Эрик?

Эрик поднялся и оказался лицом к лицу с незнакомцем. Ру встал рядом.

— Я Эрик.

— А твоя фамилия?

— Фон Даркмур.

Мужчина кивнул.

— Я — Себастьян Лендер из кофейни Баррета. — Он помолчал, внимательно разглядывая Эрика и Ру, и наконец сказал:

— Вы оба вляпались в крупные неприятности.

— Вот и нам так почему-то кажется, — вставил Ру.

— Я постараюсь спасти вам жизнь, — сказал Лендер. — Но вы должны абсолютно точно рассказать мне, что произошло. Ничего не пропускайте и говорите только правду.

Эрик рассказал все, что запомнил, а Ру дополнил его рассказ. Помолчав немного, Лендер сказал:

— Из показаний барона Манфреда и этой девушки, Розалины, ясно вытекает, что Стефан хотел заманить тебя в ловушку, чтобы убить.

— Когда будет суд? — спросил Эрик.

— Через два дня. Поскольку ваше преступление карается смертной казнью, а жертва — аристократ, вас будет судить Королевский Суд, здесь, во дворце. — Лендер задумался. — Принц, похоже, суров, но справедлив. В гражданском суде правосудие куда циничнее. Каждый, предстающий перед этими судьями, невиновен.

— Мой отец велел мне найти вас, — сказал Эрик.

— Да. Я должен тебе кое-что передать.

— Наследство?

— Да, но, боюсь, странноватое. Немного золота, которого, мне стыдно признать, вряд ли хватит, чтобы оплатить мои услуги. Пара сапог; Отто говорил мне, что это сапоги твоего деда, а так как ты такого же роста, он подумал, что они тебе подойдут. Еще был хороший кинжал, но его, очевидно, я не смогу передать тебе здесь.

— Кинжал? — спросил Ру.

Лендер поднял руку.

— Мне довелось распоряжаться не одним необычным наследством. В любом случае сейчас говорить о нем рано. Оставим все это до суда. Если дела пойдут так, как нам хотелось бы, у нас будет время решить эти вопросы.

— У нас есть надежда? — спросил Эрик.

— Мало, — честно ответил Лендер. — Если бы вы не ударились в бегство, можно было бы строить убедительную защиту, основанную на том, что убийство было совершено в пределах необходимой самообороны. Манфред показал, что отец хотел через него передать Стефану приказ, запрещающий предпринимать против тебя любые враждебные действия. Он не уточнил, какие именно, но заявил, что Стефан сам искал ссоры.

— Он подтвердит это под присягой?

— Он уже дал показания перед королевским судьей, — сказал Лендер. — И у меня есть их копия. Местами они весьма уклончивы, и знай я, что мне придется выступать в вашу защиту, я был бы более дотошным, чем королевский судья.

— А вы не могли бы допросить его еще раз? — спросил Ру.

— Нет, если только его не обяжут королевским приказом, — ответил Лендер,

— и я не думаю, что король согласится на это.

— Почему? — спросил Ру, не совсем понимая смысла сказанного. — Разве король не хочет справедливости?

Лендер улыбнулся снисходительной улыбкой, словно учитель, которому одаренный, но мало знающий ученик задал вопрос с очевидным ответом.

— Наш король больше, чем другие, хочет справедливости; полагаю, это как-то связано с тем, что в молодости он некоторое время жил в Великом Кеше. Но кроме того, он заинтересован еще и в том, чтобы нельзя было запросто убивать его дворян и при этом не попадать на виселицу. Справедливость справедливости рознь.

Эрик вздохнул.

— И мы убили Стефана.

Понизив голос, Лендер спросил:

— Ты искал его с убийством в душе?

Эрик долго молчал.

— Да, я думаю, да. Я знал, что должен защитить Розалину — но не могу сказать, что я шел туда, только чтобы ее защитить.

Лендер взглянул на Ру. Тот согласно кивнул, и стряпчий тяжело вздохнул.

— Если это так, то я сомневаюсь, что есть на свете сила, способная спасти вас от этого, — он указал через окно на виселицу.

Эрик кивнул, и Лендер ушел, не сказав более ничего.

Глава 6. ОТКРЫТИЕ

Существо зашевелилось.

Женщина терпеливо ждала, пока те, кто ухаживал за спящим чудовищем, не отойдут в сторону — туда, где у темных стен огромного зала их ждали другие, уже выполнившие свою работу. Впрочем, она не обращала на них внимания, она разглядывала пробуждающееся существо. Смертные назвали бы его прародительницей всех драконов; даже в столь просторном зале создание это выглядело ошеломляюще огромным. Масляные лампы вдоль стен едва мерцали, но ни дракониха, ни женщина, ждущая ее пробуждения, не нуждались в освещении, чтобы передвигаться во мраке. В воздухе ощущался слабый пряный аромат: возможно, особенность самого масла, а может, специальная добавка — женщина не знала точно.

Наконец дракониха открыла глаза величиной с окна дворца, моргнула, потянулась и, опустив голову, зевнула, обнажив зубы размером с флашеры, огромные двуручные ятаганы, какие издавна были в ходу в Великом Кеше. А что касается шкуры — именно из-за нее зал был освещен так слабо, потому что состояла она из драгоценных камней, вплавленных в чешую некогда золотистого цвета. Яркое освещение приводило к буйству ослепительных зайчиков по всему залу и, хотя дракониха обладала могуществом, далеко выходящим за пределы человеческого понимания, она обнаружила, что непрерывная пляска цветных отражений вызывает у нее сильнейшую головную боль.