Труп на английской лужайке - Юлия Алейникова

За время трудов на благо общества Василий в общей сложности перетащил восемнадцать тяжеленных струганых столов, собрал четыре павильона, врыл пять столбов, прищемил себе палец, порезал дважды левую руку, отдавил себе ногу седьмым столом, девятым занозил ладонь, набил столбом шишку на лбу и, наверное, закончил бы день инвалидом. К счастью, часа через четыре к нему заскочила Вероника поделиться новостями и спасла его, вывезя с территории ярмарки свернувшимся калачиком на заднем сиденье своей машины. Какая-то сушеная гарпия уже разыскивала его по всему павильону.

За все утро он не перекинулся с Адамом и парой слов. Но зато имел возможность выяснить между делом отношение десятка чопорных гарпий к проблеме алкоголизма. Все они как одна высказали категорическое неприятие бывшей алкоголички не то что на посту командующего, но даже среди рядового состава, считая подобный факт порочащим для любого общественного объединения.

Отчитавшись перед женой о проделанной работе, Василий пришел к выводу, что Юля его титанических усилий не оценила.

Вид Стива Янга, безмятежно поедающего молочный супчик с пикшей, нисколько его не порадовал.

Но к середине второго блюда Василий размяк, подобрел и был готов снова действовать. Обстановка представлялась ему более чем подходящей. Правильно заданный при свидетелях невинный вопрос непременно гарантировал искрений и точный ответ.

– Стив, ты не подскажешь, как называется юридическая контора в Ньюкасле, которая ведет твои дела? – громко спросил Василий, простодушно глядя в глаза сидящему напротив Янгу.

– А зачем тебе? – удивленно спросил Янг, отправляя в рот очередную ложку «Каллен-скинк».

У Янга со всеми обитателями Гарта сложились легкие дружеские отношения. Несмотря на то, что он частенько пропадал по делам наследства, он тем не менее успевал проявить живой интерес ко всем и каждому. Заскочить на репетицию к Нику, помочь Виктории на ярмарке, не попав при этом в кабалу к злобным фуриям, поймать для Адама редкий экземпляр какого-нибудь чешуекрылого, вытащить Веронику с Джоном в модный ночной клуб на какую-нибудь стоящую вечеринку. Даже с Василием он успел завязать приятельские отношения, подбив его пару раз составить себе компанию на утренней рыбалке.

– Да один давний приятель обосновался в Ньюкасле, у него там недвижимость и небольшой бизнес, – объяснил Василий. – Он хотел получить грамотную консультацию по наследственным вопросам. Он сейчас собирается третий раз жениться, на англичанке. У нее свои дети, у него свои дети, плюс планируют завести общих, вот и хотел кое-что обсудить с юристами.

Вранье лилось из Василия плавным потоком без всяких усилий и заминок. Жизнь в России предоставляет своим гражданам столь богатую практику в этом вопросе, что никто из них никогда в подобных ситуациях не теряется.

Остальные сотрапезники с умеренным любопытством взирали на беседующих.

– Конечно, – пожал покатыми плечами Янг. – Фирма «Флечгейт», их офис находится на Диэн-стрит. Но мне бы не хотелось, чтобы ваши знакомые ссылались на меня. Я не так хорошо знаю эту контору, чтобы давать кому-то рекомендации. И наоборот. – Он потупился, испытывая некоторую неловкость. Но Василию эта лирика была до лампочки. Он вынул из кармана айфон и тут же занес в него полученную информацию. Спросил, далеко ли от центра города находится фирма, и больше к Стиву Янгу за обедом не приставал.

Довольный результатом, Василий закинул в рот пару ложек жаркого и решил, не теряя волны, дожать последнего из интересующих его фигурантов дела.

С простодушным любопытством на лице он повернулся к Арчибальду Куку, безмолвно сидящему на кончике стула и тихо поглощающему свой обед, и доброжелательно поинтересовался, с кем это он ругался вчера глубокой ночью в библиотеке.

Реакция превзошла все ожидания. Кук поперхнулся! Откашлялся, замотал испуганно головой, взглянул на Ника, потом на Адама, потом на Василия и, нервно заикаясь, стал категорически отнекиваться от подобного факта и даже его возможности. Но Василий отступать не привык.

– Да ладно тебе. Я же тебя видел. Да не трясись ты так, – успокоил его Василий. – Если кто-то тебя обижает, ты так и скажи, мы с Ником тебя в обиду не дадим, – по-хозяйски заявил Василий, взглядывая на своего закадычного друга.

Ник ласково и ободряюще кивнул Куку.

Кук же лишь еще больше перепугался и еще горячее принялся отрицать очевидный факт. Но Василию показалось, что затравленный историк бросил исподтишка короткий, полный паники и ужаса взгляд на одного из сидящих за столом мужчин. К несчастью, Василий не успел точно определить, кто был его адресатом – Стив, Адам или лорд Грейсток. Но последний как-то очень настойчиво смотрел в стену на протяжении всего этого пустячного разговора, что Василий решил взять его на заметку.

Хотя оба они имели твердое алиби на момент убийства, но какие-то делишки их, безусловно, связывали.

Герцог Николас Ньюкасл-Апон-Тайн, как всегда, энергично вошел в свой кабинет. Ему предстоял неприятный разговор с президентом ассоциации промышленников одной из важнейших отраслей по поводу намечавшейся в ближайший уик-энд неофициальной встречи, конфиденциальной и не нуждающейся в рекламе. Но те отголоски недавних событий, произошедших в Гарте, которые просочились в прессу, ставили съезд промышленников под угрозу. Во всяком случае, она могла быть перенесена в другое место, что могло нанести весьма существенный финансовый урон предприятию герцога под названием «Гарт Мэнор». После решения этой сложной проблемы ему предстояло просмотреть и подписать счета, договориться с Австралийской кинокомпанией о съемках художественного фильма в поместье, оговорив сроки, количество рабочих часов и прочие нюансы, а в начале пятого у него была запланирована встреча с телевидением. Он должен будет на байке встретить съемочную группу у ворот Гарта и провести экскурсию по поместью. Передача называлась «Дыхание двадцать первого века в старинных английских поместьях», или что-то в этом роде. От бесплатной рекламы Гарта Ник никогда не отказывался.

Он открыл тяжелые массивные двери с медными накладками и оказался в своем просторном, выходящем большими полукруглым эркером в сад, кабинете. Потолок, украшенный позолоченными розетками, массивная мебель темного дерева, огромный стоящий спиной к окну стол, на котором царил идеальный порядок, синие бархатные портьеры, все было роскошно, строго и деловито и отражало одну из сторон многогранного характера его владельца. Ник направился прямо к столу и, погруженный в свои размышления, не сразу заметил фигуру, резко отскочившую от стола и теперь в нерешительности топтавшуюся возле него.

– Стив? – с удивлением проговорил герцог, взглянув на молодого, во всяком случае для самого герцога, человека.

– Простите, Ник, – смущенно ответил тот, идя навстречу хозяину. – Я понятия не имел, что это ваш кабинет. Просто бродил по дворцу от скуки. – Он неопределенно повел рукой. – Заглянул, а тут столько фотографий. Признаться, я не удержался и… – Он виновато замолк.

Рядом с Ником Стив смотрелся как неуклюжий деревенский свинопас. Его большие конечности и некоторая сутулость совершенно лишали своего обладателя изящества. Светлые, но неяркие глаза не придавали лицу Стива выразительности. Он выглядел этаким славным, но простоватым парнем. Впрочем, не лишенным своеобразного обаяния, которое определенно подчеркивал американский акцент.

– Ну, что ты! Нашел знакомые лица?

– Да, – Стив Янг взял со стола скромную серебряную рамку. – Здесь вы и мама, и, кажется, Адам.

Ник подошел ближе.

– Да. А Лили ты не узнал? – Он показал на одну из фигур на фото.

– Нет. Наткнулся на мамино лицо и просто не рассмотрел остальных, – потер нос Стив. Нос у него тоже был приметный, этакий сочный, как и его акцент.

– Да. Она здесь очень хороша. Настоящий розовый бутон! Нежная и прекрасная, – романтично проговорил Ник, глядя на фото. – Это был праздник в честь Адама. Первый день в школе. Ему здесь семь. Примерно за год до отъезда твоей мамы в Америку.

– Да. Ведь вы после этого не виделись с ней? – печально проговорил Стив. – У меня есть с собой одна из последних маминых фотографий. – Не дожидаясь ответа, он вынул из кармана бумажник и достал небольшую фотографию. На ней была изображена миловидная пожилая женщина с белоснежными волосами, мягкой приятной улыбкой, все еще стройная, с прекрасной осанкой в нарядном шелковом платье. – Фото сделано в папин день рождения.

Ник с интересом взглянул на фото.

– Удивительно, как мало она изменилась, – дрогнувшим голосом сказал он. – Возраст, конечно, заметен, но взгляд, выражение лица. Удивительно… Я бы легко узнал ее, встретив на улице. Жаль, что мы как-то потерялись, мы всегда прекрасно друг друга понимали.

Стив смотрел на герцога поверх фото странным, тяжелым взглядом.