Ученик ведьмы - Элизабет Бойе

— Твой ход, — раздраженно напомнил Флоси, который то отхлебывал чай, то подавлял зевки. — Не удивительно, что игра тянется так долго, — ты же спишь над доской.

Ивар протер затуманившиеся глаза. Он знал, что Скапти и Гизур уже заснули.

— У меня глаза слипаются, — пробормотал он. — Этот чай…

— Впрочем, какой бы ты ни сделал ход, я бы все равно выиграл, — заметил Флоси. — Так что сдавайся. Начал ты неплохо, но бьюсь об заклад, думал совсем не об игре. — Говоря это, он клевал носом, пока не уткнулся головой в шахматную доску, разметав фигуры. — Чтобы выиграть, надо сбс… сост… со-сре-до-то-чить-ся… — Флоси смолк, погрузившись в сладкий сон.

Нидбьерг быстро вязала, поглядывая на Ивара, — ожидала, когда подействует чай с сонным зельем.

— Ты ведь знаешь, что проиграл, — заметила она, — позволь мы отведем тебя наверх.

Ивар мотнул головой и едва не свалился с кресла. Он встал, пошатываясь, и шагнул к стенной нише, негнущимися пальцами нашаривая кинжал Бирны. Даже такое небольшое усилие сразило его окончательно, и он сполз на пол.

Нидбьерг зацокала языком:

— Ты простудишься, если будешь спать на полу, а впрочем, устраивайся как хочешь. Торвор, очнись — пора.

Торвор, уже давно дремавшая над вязаньем, тотчас вскинулась:

— Я не сплю, сестра. Сольборг, ты готова?

— Времени у нас не так уж много благодаря нашему беспокойному приятелю-скиплингу, — отозвалась Сольборг. — Сестры, я думаю, он все знает и сказал магу.

— Плевать я хотела на мага, — хмыкнула Нидбьерг. — Мы его обвели вокруг пальца, и он даже не понимает, что с ним творится.

Сольборг и Торвор начали петь заклинание, а Нидбьерг бормотала и возилась где-то в стропилах. Ивар осторожно приоткрыл глаза, дивясь тому, как могла старуха забраться так высоко. К его изумлению, он увидел над головой огромную кошку с горящими желтыми глазами. Кошка зашипела, словно приветствовала его, и сжалась, готовясь к прыжку. Ивар перекатился к дровяному ящику, чтобы схватить какую-нибудь палку для защиты, но кошка фыркнула и предостерегающе зашипела. Юноша замер и покосился на Гизура и Скапти, которые похрапывали в креслах. Будить их было бесполезно, он знал это, — и кошка, точно прочтя его мысли, утвердительно заурчала.

Ивар заколебался, затем одним отчаянным прыжком дотянулся до дровяного ящика. Вскочив с увесистой дубинкой, он выхватил из-за пояса кинжал Бирны и с воинственным кличем ринулся на Сольборг и Торвор. Ведьмы смолкли и метнулись прочь. В тот же миг что-то с силой обрушилось ему на плечи — этого было довольно, чтобы Ивар потерял равновесие и ничком рухнул на пол. Кошка — это была она — испустила торжествующий вопль и впилась когтями в его спину, становясь все тяжелее и тяжелее, пока у Ивара от этой тяжести не перехватило дыхание. Беспомощный, он слышал, как ведьмы снова затянули заклинание. Он попытался было высвободиться, но кошка всем весом придавила его к полу.

Заклинание завершилось зловещей вспышкой дымного огня, ведьмы вскочили на спину изнуренного коня и направили его к двери; стук копыт смешивался со щелканьем кнута по впалым ляжкам.

— Нидбьерг, — выдавил Ивар, — ты меня слышишь?

— Слышу конечно, — мурлыкнула она. — Странно, что ты узнал меня. Боюсь, тебе здесь не слишком уютно. Брось этот кинжал в огонь, а я с радостью покину твою спину, и поговорим, как разумные существа.

— Тогда можешь сразу убить меня. Я не выпущу кинжала из рук.

— Никто и не собирается тебя убивать. Сейчас. Нам нужен ты и меч, который ты ищешь. Не думай, дружок, что мы ничего о нем не слыхали. Он может нам пригодиться.

Ивар едва заметно помотал головой:

— Боюсь, чародей Лоример уже приговорил меня к смерти.

— Напрасно ты так думаешь! Лоример не хуже других алчет завладеть этим мечом. Кстати, о мечах — не скажешь ли ты мне, где, собственно, этот меч находится? Мы все ломали голову, зачем вас понесло в Йотунсгард. Торвор и я полагаем, что там живет кузнец, которому вы намерены заказать меч, но у Сольборг родилась любопытная идея, по ее словам, из неуклюжих намеков Флоси. Он что-то болтал о могиле. Ну-ка, почему ты застонал? Я стала слишком тяжелой? Если б ты согласился помочь нам и ничего не говорить своим спутникам, мы бы все только выиграли. Подумай сам, насколько мы сильнее этих глупых альвов! Мы бы помогли тебе обобрать могилу Элидагрима и убить Фафнира. Потом мы бы пособили Свартару покончить с Эльбегастом, затем покончили бы со Свартаром и правили бы всем Свартарриком. Сознайся, ведь приятно было бы оказаться на стороне победителя?

Ивар мотнул головой:

— Лоример могущественнее вас. Если сунетесь в это дело, вам не поздоровится.

Нидбьерг чуть поглубже запустила когти в его спину:

— В твоем положении, молодой человек, говорить такое просто глупо. Нам нет дела до Лоримера. У нас в руках ты, а значит, собственно, и меч. Ну же, выбрось этот кинжал. Я не намерена сидеть на тебе всю ночь.

— Зато, сидя на мне, ты не сможешь перебить моих друзей.

— Ну-ну, не будем говорить об этом, — уже более приятным тоном отозвалась Нидбьерг. — Убийства — неприятная тема для разговора. Побеседуем лучше о мече Элидагрима, если уж нам суждено провести так всю ночь.

Ивар со вздохом отвечал, что ему нечего ей сказать, но старуха засыпала его вопросами, перемежая их угрозами и посулами. Ивар устало отмалчивался или отвечал нелепой ложью. Это была самая долгая ночь в его жизни, но он ни на миг не выпустил из рук кинжал. К его облегчению, Нидбьерг скоро устала задавать вопросы и выслушивать ответы, и наступила мрачная тишина, нарушаемая только храпом Скапти.

Наконец со двора, у дверей, послышался стук копыт. Уже почти рассвело; старухи поспешно сняли заклинание с Флоси, внесли его в дом и бросили на кровать в стенной нише. Нидбьерг спрыгнула с Ивара, произнесла заклинание и, обретя свою обычную внешность, начала ворчать на сестер — отчего, мол, они так долго мешкали на обратном пути из Свиного Холма.

Сольборг хмуро поглядела на Ивара:

— А ведь скиплинг ни словечка не пропустил. Что бы нам с ним сделать, чтобы он чрезмерно не растревожил других?

— Что случилось, то случилось, — отрезала Нидбьерг. — Если хочешь, чтобы он молчал, придется запереть его где-нибудь, упрямого выродка.

Ивар с трудом поднялся на ноги и кое-как доковылял до кресла:

— Верно. Едва я поднимусь наверх, как разбужу всех, и мы покинем этот дом. Делайте что угодно, чтобы задержать нас, но мы не останемся здесь еще на одну ночь.

— Для человека в твоем положении ты говоришь что-то уж очень смело, — заметила Сольборг. — Будь моя воля, уж я бы сумела сбить с тебя спесь…