Уходящее время - Владимир Алексеевич Колганов

Час от часу не легче. Никак не ожидал… Я же ещё в себе не разобрался, а она подобные вопросы задаёт. И что мне ей сказать?

– Милая! Всё будет хорошо, только подожди немного…

Я и сам не знаю, чего ещё нужно ждать, но, к счастью, Анна больше ни о чём не спрашивала. И на том спасибо! Я уже входил в гостиничный номер, и тут почувствовал, что голова явно не своя, а в глазах возникло какое-то мерцание, словно бы рой светящихся мотыльков среди непроглядной тьмы. Ещё чуть-чуть и упаду… Дальше ничего не помню.

Очнулся на кровати. Надо мной склонился врач. Первая мысль: Дубовицкий всё заранее просчитал, и в клубе мне подсунули отраву. Что же я там пил, кроме шампанского? Ах да, бокал «чивас». Не самое лучшее сочетание с игристым, но после «очной ставки» непременно надо было выпить что-нибудь покрепче.

Однако врач успокоил:

– Это всего лишь спазм сосудов от переутомления. Надо бы себя поберечь в таком возрасте, вести здоровый образ жизни, чаще бывать на свежем воздухе…

Когда он ушёл, Анна добавила:

– И не шляться по кабакам ради того, чтобы разоблачить ещё одного мерзавца. На всех у тебя сил наверняка не хватит, даже если я стану помогать.

Ну что ж, всё хорошо, если хорошо заканчивается. Но так ли это? Что сил не хватит – в этом Анна, видимо, права.

Глава 18. Take it easy

Ночью я почти не спал – не давали покоя мысли, и главная из них: доживу ли до утра? Анна хотела остаться, мало ли что может быть, но я её отговорил. Возможно, ей хотелось бы попробовать себя в роли медсестры или сиделки, но для меня это совершенно не приемлемо. А потому что сознание собственной немощи способно уничтожить во мне всё, чем дорожу. Дальше можно не продолжать, поскольку и без того предельно ясно.

Где-то под утро, наконец, заснул. И приснился сон, по сюжету явно не ко времени. Вот если бы кошмар с участием Дубовицкого, Коко́, я бы тогда не удивился. А тут перед глазами возникло странное видение – скопление голых тел, лежащих на нарах из нестроганных досок. Помню, этот образ появился сам собой, когда писал рассказ в память о Тимохе. В чём смысл, попытался объяснить, хотя до конца сам ещё не разобрался. Видимо, дело в том, что когда писал, я и был Тимохой, всё чувствовал, как он. Поэтому и мысли возникали, свойственные ему, причём в той, конкретной ситуации. Но у меня-то совсем другая жизнь, и этот образ воспринимается в ней как чужеродный элемент, как отражение непонятной мне реальности.

А что если я был прав тогда? Что если нам только кажется, что мы живём – трудимся по мере сил, спорим, интригуем, ссоримся, зарабатываем себе на пропитание, получаем удовольствия, если есть такая редкая возможность… Ну а на самом деле всё не так! На самом деле, лежим мы там, на холодных нарах, думаем каждый о своём и терпеливо ждём, когда же вынесут нам смертный приговор. Вчера мне повезло, но кто знает, что будет завтра, через неделю, через год?

Разбудил меня звук шагов – судя по всему, некая дама, причём на высоких каблуках, ходит по паркету гостиной туда-сюда и не решается войти, боится потревожить спящего. Возможно, это Анна… Но оказалось, всё не так. Открыл глаза и вижу, что Анна здесь, лежит рядом со мной – видимо, осталась присматривать за болящим вопреки его желанию. Весьма благородно с её стороны, но вряд ли я способен в должной мере оценить этот её «подвиг». Вот если бы на время оставила меня в покое… Только появилась эта мысль, даже не успела окончательно созреть, и тут в спальню входит… Но откуда же мне знать, что Катрин задумала преподнести сюрприз? В общем, история банальная, как анекдот. И что тут можно предпринять? Я в такую ситуацию ещё не попадал. Сегодня же потребую уволить портье за то, что не предупредил, а коридорного спущу с лестницы – это же он ей дверь открыл. Видимо, бедняга решил, будто мне одной дамы мало… Вот не хватало ещё завести себе гарем в номере пятизвёздочной гостиницы. Да не возникало у меня никогда таких желаний!

Но, как ни странно, Катрин отнеслась ко всему спокойно, только сказала:

– Вы одевайтесь, а я в гостиной подожду.

И всё! Надо признать, я растерялся – откуда же мне знать, что у подруги на уме. Если бы не Анна, наверное, так бы и валялся на постели. Но тут главное не оставить их наедине, мало ли что вдвоём надумают… Я вспомнил трёх Лу и страдания Вовчика в то время, как они решали его дальнейшую судьбу. Но тогда это была галлюцинация как результат неумеренного потребления коньяка, а тут совсем другое…

Оказалось, что Катрин привезла результаты исследований, проведённых в американской клинике – я их не дождался, надо было Тимоху проводить в последний путь.

– Не хотела сообщать тебе по телефону…

– Что-нибудь серьёзное?

Голос у меня слегка дрожит, что вполне логично в подобной ситуации. Господи, неужто и мне пора… туда? Ну а Катрин, похоже, хочет успокоить:

– Да нет, ничего страшного. Потом посмотришь…

Хорошо, если так. Помню, много лет назад тоже сердце прихватило, так врач посоветовал тяжёлой атлетикой заняться – это вместо таблеток, физиотерапии и прочих малоприятных процедур. И оказался абсолютно прав – несмотря на стрессы, что немудрено при моей работе, как рукой сняло! Так то было тогда, ну а теперь вряд ли такой способ подойдёт. И всё же надо бы попробовать, если ещё не поздно…

– В общем, врач советует не переутомляться, бросить пить…

– Так, сразу?

Что-то я не о том. Не о выпивке надо думать и даже не о собственном здоровье. Как бы дело не дошло до выяснения отношений, а то ведь они у меня с характером – чего доброго, не поделят мужика… Представляю, что тут будет –этакие ведьмы с всклокоченными волосами, готовые одна другую в клочья разорвать… А мне что делать – выступить в качестве арбитра? Вот 1:0, ведёт блондинка, затем 2:0, но тут брюнетка наносит решающий удар… Нет, такой сюжет их не устроит, но дело в том, что ничего другого не могу им предложить.

И тут слово взяла Анна – до сих пор молчала, словно бы главную роль в этом спектакле сразу уступила Катрин, однако та, что называется, не в теме, поэтому надо кое-что