Зеркало смерти - Анна Малышева

– Я всего на несколько минут, – сказал он.

– Подождите!

На этот раз ноги ее не подвели – она вылетела за калитку. Ворота у соседей были заперты, но это Наташу не остановило. Она одним рывком перемахнула через забор – совсем как в детстве, когда пользоваться калитками считалось у них с сестрой чем-то предосудительным. Ей был знаком каждый выступ на этом заборе, каждый сучок, на который можно было поставить ногу. Женщина даже загордилась собой, подбегая к дому: «Ну и пусть мне за тридцать, однако форму еще не потеряла!»

Она торопливо нажала звонок на косяке. Конечно, соседи спали, но ей было все равно – обстоятельства слишком необычны. Пришлось позвонить еще дважды, прежде чем из-за двери послышался сонный и злой голос Елены Юрьевны:

– Кто это хулиганит?

– Это я! – крикнула Наташа. – На минутку… Пожалуйста!

Ей открыли, и она попала в прихожую. Елена Юрьевна, совершенно ошеломленная, неловко собирала на груди полы расходящегося халата. Она моргала, щурясь от света, и смотрела на Наташу так, будто увидела привидение.

– Что случилось? – воскликнула она. – Пожар, что ли?

– Елена Юрьевна, мне нужно позвонить!

Та сперва остолбенела, а потом задохнулась от гнева:

– Да ты знаешь, который час?! Рехнулась, что ли?! Куда звонить – в «скорую», в милицию?!

– Мужу, – призналась Наташа. Ей было и страшно, и весело. Страшно – потому что она еще никогда в жизни не осмеливалась сердить эту грозную женщину, которая заменила ей мать – в каком-то смысле. Рассердить Елену Юрьевну, обеспокоить ее пустяками – это значило навеки лишиться ее расположения. А весело было потому, что Наташа понимала – все это ее уже совсем не волнует. Она как будто освободилась от какой-то застарелой болезни, и теперь ей было даже смешно – как она, молодая, сильная, решительная женщина могла до сих пор бояться этой вздорной расплывшейся бабы?!

– Я обещала Паше позвонить и забыла, – смело сказала Наташа. – Можно?

Хозяйка только развела руками, причем из выреза халата выпрыгнула ее жирная желтоватая грудь:

– Ну что теперь сделаешь! Иди.

Наташа быстро набрала номер и услышала изумленный, вялый голос мужа:

– Кто? Что? Ты?! Почему так поздно?

– Паш, прости, я задержалась, – торопливо заговорила она, спиной чувствуя на себе взгляд Елены Юрьевны. – Было столько всего… Как Ванечка?

– Спит, – испуганно отвечал муж. – А ты-то что не спишь в такое время? Где ночуешь? У подружки или…

– Или, Паш, или. Буду спать дома, – Наташа произнесла это погромче – для соседки, которая вся обратилась в слух. – Я сегодня узнала кое-что…

– Насчет чего? – Он все никак не мог прийти в себя. – Ташка, ну что ты себе вбила в голову, что ты можешь узнать!

– Насчет того самого, – с упором произнесла она. – Помнишь, ты говорил, что я затеяла глупость? Что нельзя ходить по улицам и всех расспрашивать?

Он вдруг проснулся:

– Ты нашла парня? Анютиного парня?

– Почти нашла. Во всяком случае, знаю, как он выглядит, как вел себя с нею… И еще кое-что.

– С Москвой платный разговор, – раздалось у нее за спиной. – У меня номер местный!

– Я оставлю вам денег, – не оборачиваясь бросила Наташа. – Паш, и еще кое-что. Я звоню так поздно, чтобы ты знал – возможно, я его сейчас увижу!

Эффект был потрясающий. Муж охнул, а за ее спиной раздался сдержанный вскрик. Наташа обернулась, прижимая трубку к уху, и увидела, что Елена Юрьевна стоит совсем близко.

– Его?! – закричал Павел. – Его?! Да ты с ума сошла? Ты что – назначила встречу? Ночью? Ташка, Ташка, где ты? У соседки? Дай ей трубку!

Полная сильная рука протянулась и без всяких церемоний вырвала трубку у Наташи. Та даже не успела возразить.

– Это я, – резко заговорила Елена Юрьевна. – Слушайте, Павел, с вашей женой что-то не то. Я прямо вам говорю – ее пора везти к врачу. Сейчас половина второго, а она скачет через заборы, как сумасшедшая коза!

Павел продолжал что-то кричать в ответ. Наташа не разбирала всех слов, но уловила общий смысл – он требовал немедленно остановить жену! И тут Елена Юрьевна сухо попрощалась и повесила трубку.

– Погодите, я не все сказала! – возмутилась Наташа, но ее оборвали:

– Хватит, поговорила уже. Оставайся ночевать у нас.

– Я перезвоню… – Наташа потянулась было к телефону, но рука соседки преградила ей путь, как опустившийся шлагбаум. Довольно увесистый шлагбаум, надо было признать – Наташа даже слегка ушиблась.

– Ты останешься ночевать, а утром позвонишь, кому захочешь, – отчеканила та. – Никуда я тебя в таком состоянии не пущу!

– Да вы не понимаете, у меня же… Мне же… – Наташа начала запинаться от волнения. У нее в голове не укладывалось, что с ней опять поступили, как с несмышленой девчонкой. И это в тот самый миг, когда она возомнила, что избавилась от детских страхов!

– Пойдем, постелю, – та властно взяла гостью под локоть. – Посмотрела бы ты на себя! Аж страшно… Была нормальная баба, а теперь…

Наташа вырвалась и отворила дверь. Обернувшись, она прошипела, что не позволит с собой так обращаться. Она, слава богу, не маленькая, сама уже мать и может отвечать за свои поступки. Елена Юрьевна колыхнула жирными плечами:

– Ну да, ну да, взрослая совсем, умная. А как насчет часов?

– Что?

– Это твоя байка про часы, – пояснила та. – Я все думала, думала – к чему ты мне все это наплела? Зачем таскала меня на чердак? Ведь неспроста же, не ради шутки, какие уж тут шутки, когда вся семья перемерла…

Она вздохнула:

– А теперь поняла – ты же, бедная, сама в это веришь…

– То есть… Вы это к чему? – отступила подальше Наташа.

– К врачу тебе надо, вот что. И нечего тут околачиваться, приключений искать. Понимаю, тебе тяжело, это же не шутка – полной сиротой осталась! Но все-таки так нельзя. Распустилась совсем. – Елена Юрьевна говорила уже куда мягче, почти ласково. Но в ее голосе все-таки звучали поучающие, властные нотки. – Я же добра тебе хочу, дурочка! Я же матери твоей слово дала, что присмотрю за вами за всеми! Ну и за кем мне теперь присматривать? Ты одна осталась!

Наташа уже стояла на крыльце. Она смотрела в освещенную прихожую, видела стоявшую там соседку, слышала ее голос, но никак не могла поверить в реальность происходящего. Ее только что в глаза назвали сумасшедшей. Павел только намекал, а вот эта сказала прямо. А что скажет Елена Юрьевна, то скажут все – ее мнение среди соседей неоспоримо.

«А если я впрямь сошла с ума? – подумала она. – Если выдумала все, и часы не шли, и не было ничего, никаких следов, никаких свидетелей?» Но тут же вспомнила о человеке, ждавшем ее в собственном саду. Уж этот-то человек не был галлюцинацией. Он был реален, он говорил с ней.

– Ну иди сюда, – манила ее соседка. Теперь она заговорила еще тревожней. – Неужели правда, собираешься к себе? И с кем это ты встречаешься?

– С мужчиной, – ответила Наташа, сознавая, что таким ответом подписывает своей репутации смертный приговор.

– То есть… А, да ну вас всех! – вдруг с досадой выкрикнула та и захлопнула дверь. Уже в последний момент Наташа уловила ее раздраженный возглас: – Старайся еще для нее! Своя семья есть!

Мужчина все еще ждал, покорно стоя на нижней ступеньке крыльца. Это успокоило Наташу окончательно. За это время она бы сто раз успела позвать кого-нибудь на помощь или просто в свидетели – он понимал это и все-таки дождался ее, не сбежал. Это было самой лучшей рекомендацией.

– Пойдемте в дом, – сказала она, минуя его и на ощупь отпирая дверь. – Вы тут уже бывали?

– Да, – он топтался у нее за спиной, Наташа даже слышала его тяжелое дыхание, и от этого ей снова становилось не по себе. «В чем-то мой муж и соседка правы – я совершаю ненормальные поступки. Сама отпираю дверь чужому человеку, да еще не видя его лица».

– Подождите тут, – приказала она и порадовалась, что голос звучит спокойно. – Не входите пока.

Он послушался. Войдя в сени, Наташа включила свет и резко обернулась. Гость, слегка ослепленный, поднес руку к лицу и тут же опустил ее, моргая глазами. На нем были квадратные очки без оправы, серая рубашка-поло, спортивные штаны. Лицо округлое, розовое – что называется, кровь с молоком. Чуть-чуть свинячий очерк носа, придающий этому молодому мужчине какой-то детский, чуть обиженный вид. Ершик коротко подстриженных светлых волос. Тип, каких тысячи…

«Он,» – поняла Наташа и жестом пригласила гостя войти. Тот переступил порог, не переставая растерянно помаргивать.

– Так вы бывали у моей сестры, – сказала она, проходя в кухню. Он следовал за ней.

– Ну, я…

– Это не вопрос, – остановила она его. – Я все про вас знаю.

Мужчина забеспокоился:

– Аня вам рассказывала?

– Аня мне ничего про вас не рассказывала, – уничтожающим тоном выговорила Наташа. – И кроме нее нашлось кому рассказать. Вы думали, все удастся провернуть без свидетелей?

Тот совсем опешил и сумел только пробормотать в ответ, что не понимает, о чем идет речь. «Почему со мной так обращаются?» – вот что было написано на его растерянном лице.