На осколках мира - Виктор Владимирович Колесников

с дивана. Сколько же ему понадобится времени, чтобы оторвать свой невероятно жирный зад от кожи моего Бредли, производства Лексингтон? Явно больше, чем понадобится мне. Я доберусь до Беретты раньше, чем эти двое найдут друг друга, не говоря уже о моей поимке».

— Эй, Мэт? Могу я выпить напоследок?

— Допей виски в стакане, а бутылку — не тронь.

— Ладно… — Дин сделал вид, что приподнимается, чтобы дотянуться до рокса, а сам срывается с места и бежит к трапу, ведущему вниз.

— Стой! Куда? — закричал толстяк и метнул тесак в миллионера, но оружие пролетело мимо цели и угодило в скопление бутылок на полках бара. Стекло зазвенело и осколки посыпались на пол.

— Мэт⁉ — послышался голос Крэйга из рубки управления.

— Сюда! Скорее! — вопил толстяк, перекатываясь по дивану, а в это время Дин бежал по узкому коридору.

Он знал, что его двуствольное ружье с одним заряженным стволом лежит на кровати, а патроны хранятся в сейфе. Далеко за его спиной раздавались крики. Он слышал угрозы в свой адрес. Крэйг клялся, что выпотрошит его, если найдет, головорез обещал повесить, четвертовать и сжечь останки Такера, но яхтсмену было плевать. Попасться в руки каннибалам он не собирался, как и воевать с ними, ведь это было опасно.

«А что если меня подстрелят, и я истеку кровью? Или умру от сепсиса? Нет, все же скорее сдохну от потери крови…» — думал он по дороге в каюту. Когда Такер добрался до ружья, сразу доснарядил его вторым патроном и напихал боеприпасы в карманы халата, после чего, крадучись и прислушиваясь, направился к гаражу, расположенному внизу кормовой части яхты, где его ждал подготовленный к прогулке пятидесятифутовый катер. В подсобном помещении Дину оставалось лишь собрать необходимые припасы для путешествия на некий «Оазис», координаты которого отпечатались в его памяти. Миллионер не знал, что за люди встретят его в указанной точке, возможно, они не лучше гостей, хозяйничавших на его территории, но и на яхте оставаться было смертельно опасно. Отправившись в путешествие, у яхтсмена был хоть какой-то шанс на спасение.

Дин закрыл единственную дверь в гараж, где на стапелях расположился всепогодный катер траулерного типа. Нужен он был миллионеру для прогулок вдоль берегов, к которым «Шайни эсс» была не в силах подойти из-за осадки или сложной навигационной обстановки. Роллет, отделяющий помещение от морской бесконечности, можно было открыть вручную, как и спустить на воду траулер. Когда горючее и техническая вода были погружены, Дин спустил катер на воду, запрыгнул в него и медленно отошел от яхты. Пока «Шайни эсс» не исчезла из виду, он молча смотрел на нее, понимая, что больше никогда не вернется.

Глава восемнадцатая

«Оазис»

Из иллюминатора каюты были видны десятки кораблей. Крепко связанные между собой они неспешно покачивались на волнах. С четырех сторон, на первый взгляд, хаотично сгруппированные корабли теснили большие теплоходы. Гиганты сдерживали непогоду и волны. В одном из них — круизном лайнере «Жемчужина Посейдона» — находилась каюта шестого управляющего Дитмара Вебера. В центре дрейфующего архипелага размещались судна поменьше. Теплоходы соединялись трапами и мостиками, по которым обитатели рукотворного атолла, названного «Оазисом», могли попадать из одного корабля на другой. Каждый из них оборудовался конструкциями, обеспечивающими автономное проживание. Палубы скрывали брезентовые полотна или натянутый, чаще изодранный ветром, целлофан, улавливающий морские брызги, дождевую воду или конденсат. На неукрытых частях палуб плотно выстроились разнообразные емкости для сбора воды. Из иллюминатора доносился монотонный шелест лопастей ветряков, собранных из хлама и электроники, пожертвованной для производства электроэнергии. На противоположной стороне поселения, возвышаясь над кораблями поменьше, замер ещё один гигант — научно-исследовательское судно «Академик Трешников».

Его палуба была скрыта щитами элементов, собирающих солнечную энергию. Арсенал солнечных панелей «Академика Трешникова» в ясную погоду мог обеспечить электричеством ещё один большой теплоход. Но плотная пелена из облаков, частые проливные дожди и грозы, сгущающиеся тёмно-синие, порой черные, тучи снижали производительность втрое, а бывало и вовсе не давали энергии.

С запада «Оазис» закрывал от волн японский контейнеровоз «Йокогама». Именно он и послужил основой для создания дрейфующего поселения благодаря необходимым ресурсам для выживания в открытом море, находившимся на его борту. При помощи кранов и манипуляторов, установленных на палубе, удалось освободить место для плантации, где проращивали томаты, кукурузу и крестоцветные. Семена растений были найдены в одном из сотен контейнеров «Йокогамы». Их часть переоборудовали в жилые модули для выживших, отвечающих за посевы. В трюмах «Йокогамы» была организована ферма по разведению крыс, отлов коих стал целой эпопеей. Трюмы снизу доверху забили клетками, связанными из проволоки. Даже на верхних палубах было слышно, как крысы скребут, пищат и гремят в своих тесных темницах. Но шум был не единственной проблемой жителей Оазиса. Их испражнения и гниющие отходы, служившие кормом для грызунов, сплетались в невероятное зловоние. Смрад был слышен даже на поверхности, а если дул западный ветер, то вонь можно было уловить и на палубах соседних кораблей. Из-за «крысиной фермы» (так рассадник крыс называли члены совета) камбуз, приготавливающий обеды на всех жителей Оазиса, пришлось переместить из центра на противоположную, восточную, сторону атолла.

— Шестой… — послышался робкий юный голос за дверью каюты.

— Можешь войти.

— Старший охранник настоял на созыве совет…

— Что случилось? — шестой посмотрел на юношу через плечо.

— Он снова обеспокоен гостями.

— Понятно. Я сейчас приду, — сказал Дитмар, устремив взор на исследовательский корабль, где собирался совет для ведения дел. Совет Оазиса состоял из десяти капитанов — основателей плавучего города. Главным из них был Николай Федоров. Его исследовательский корабль «Академик Трешников» первым лег в дрейф, и когда японский контейнеровоз появился на горизонте, судно было уже непригодно для морских походов и представляло собой плавучий дом — убежище для команды и персонала лабораторий. Капитан «Йокогама» Моку Фурукава, связав швартовы контейнеровоза с русским исследовательским судном, стал неизменным вторым управляющим, а Жак-Луи Сантьер — капитан «Жемчужины Посейдона» — неизменным третьим.

Шестой часто вспоминал, как его рыболовный траулер «Искатель» с креном на правый борт продирался к Оазису сквозь шквальный ветер и бушующую морскую толщу. Бросаемый волнами, рыболов