Змееносец - Николай Степанов

Зулг поднес ладонь к глазам и внимательно осмотрел подарок.

— Ты уверен, что из Савайров хоть кто-нибудь до сих пор жив?

— Пока камень желтый, наша клятва в силе, и значит, есть, кому ее выполнять. Почернеет — род закончился.

Франуг очень долго не имел детей, хотя жен у него было немало. Первый ребенок появился, когда единственному на то время представителю рода Фиренгов перевалило за пятьдесят. Это была девочка. Через пять лет родился отец Зулга — Стогур. В отличие от папаши, Стогур не увлекался многоженством, зато Нгунст послал ему четырех дочерей и одного сына. Еще трое претендентов на верховную власть происходили из второй линии наследования и являлись представителями рода Дилургов.

— А кто второй?

— Бизнесмен, — не без труда вспомнил сложное слово кронмаг. — Я пару лет назад потехи ради вытащил беднягу из реки, практически вернув мужика к жизни. Потом мы несколько раз с ним встречались, он привозил товары для отправки через столичные Врата. Ты знаешь, у этого торговца голова хорошо варит. Будешь в Гетонии, найди там Анварда…

— Дед, а что бы ты сделал, окажись на моем месте при нынешних обстоятельствах? — Маграф не любил купцов и не стал дослушивать до конца историю о несостоявшемся утопленнике, он задал более важный для себя вопрос.

— Попытался бы исчезнуть на время. — Франуг решил не обращать внимания на поспешность внука.

— Бежать? Но тогда все сочтут меня трусом.

— Нет, маграф. Я бы обставил дело так, чтобы все решили, будто меня похитили. А потом где-нибудь на берегу реки подбросил пару личных вещей со следами собственной крови и беднягу, которого на глазах у нескольких случайных прохожих сожрала шкаронда. Но тебе это вряд ли удастся.

— Почему?

— Силенок у тебя маловато. А во дворце врагов гораздо больше, чем друзей. Даже сейчас они пытаются проникнуть под мою завесу, чтобы подслушать наш разговор.

Несмотря на болезнь и старость, кронмаг до сих пор считался одним из сильнейших магов Жарзании, и ни один из чародеев не мог преодолеть его барьеры. Во время общения родственников окружала стена искажений. За ее пределами ни слов, ни четкого изображения происходящего внутри разобрать было невозможно. Только отдельные звуки и расплывчатые контуры, из чего даже самый лучший специалист чтения по губам не мог восстановить ни единого предложения.

— А магкон? Насколько мне известно, там много сильных волшебников.

— У них лет семь назад сменился гранмаг. Нового вроде зовут Холгом, но что он за человек, я и сам не знаю. Не исключено, что именно он сейчас пытается обойти мои чары, — усмехнулся Франуг.

— Но хоть кому-нибудь доверять можно?! — совсем сник молодой человек.

— Доверять правитель может только самому себе, а вот из тех, кто по своей воле никогда не всадит тебе нож в спину… — кронмаг задумался. — Главный ключник, церемониймейстер, смотритель конюшен и оба офицера моей личной охраны.

— Значит, я могу рассчитывать на щитников и разящих? — обрадовался маграф.

Маги королевской охраны всегда считались грозной силой. Щитники специализировались на оборонительных чарах, разящие лучше владели атакующим колдовством. Кроме них порядок в столице обеспечивали и обычные воины, так называемые латники. Магическими способностями они не обладали, но доспехи у этих бойцов имели секрет, благодаря которому далеко не всякое заклинание могло преодолеть защиту латников.

— Естественно. Если помнишь, мои охранники при поступлении на службу дают клятву защищать правителя, которую нарушить можно только после смерти. И еще у меня неплохие отношения с главой клана сумеречных вархунов Гарногом.

— Ты дружишь с убийцами магов? — удивился Зулг.

— А ты наивно полагал, что можно удержать власть и не вымарать рук в чьей-то крови? Сумеречные вархуны — лишь одна из составляющих моей силы. Знаешь, почему они поклоняются поющей змее? — Повелитель небрежно указал на герб Фиренгов у себя за спиной. — Гарногу подчиняются около двух сотен волшебников, ремесло которых состоит в том, чтобы убивать себе подобных. Очень полезное, я тебе скажу, ремесло. Иногда, вовремя по-тихому убрав двух-трех человек, удается избежать большого кровопролития.

— Бр-р-р, — вздрогнул наследник.

— Я же говорю: ты абсолютно не готов управлять Жарзанией, — усмехнулся Франуг.

— Как с ним связаться? — отбросил эмоции в сторону внук.

— Наконец-то вопрос по существу, — одобрительно кивнул правитель. — Возле западных городских ворот есть небольшой трактир. Нанеси на его входную дверь магический рисунок королевской гюрзы с нашего герба, и человек от Гарнога прибудет во дворец в течение трех дней. Только учти: заказы правителя Жарзании оплачиваются по особому тарифу. Собираешься устранить маграфа — готовь пятьсот монет, магринц стоит три тысячи, а за гермага придется выложить сразу двадцать тысяч.

В завратной реальности послания магическими рисунками использовались довольно широко. Они были невидимы не только для обычных людей, но и для волшебников, которые точно не знали, что именно нужно высматривать.

— А как он проникнет во дворец?

— Пусть сие тебя не беспокоит. Появление этого парня никто, кроме тебя, не обнаружит. — Франуг снова закашлялся. Когда дыхание восстановилось, он поднес к губам платок, ткань которого тут же окрасилась кровью. — Зулг, мне пора отдыхать. Все, что я мог и хотел, я сказал. У тебя остается неделя, от силы — две. Сумеешь подготовиться — выживешь. Если ума и сил не хватит… что ж, придут другие. Будешь уходить из столовой, скажи слугам, пусть позовут лекаря и шамана.

Парень поднялся из-за стола и направился к выходу. Только сейчас он осознал всю серьезность собственного положения. Его дед действительно доживал последние деньки, а будущее, казавшееся Зулгу ясным и безоблачным, вдруг нависло над ним черной грозовой тучей.

Маграф распорядился вызвать лекарей и шамана. Внук кронмага знал о жизненных силах хороводной магии. Пляски опытного чародея действительно помогали безнадежно больному человеку, от которого отказывались даже целители, но мучений и боли это волшебство не устраняло.

«Дед — сильный человек. Другой бы на его месте так долго не сопротивлялся. А этот держится за жизнь, да еще как! Ни за что не скажешь, что он умирает!»

— Как его магичество? — Вкрадчивый голос тайного советника отвлек парня от невеселых размышлений.

— Нормально. Отчитал меня за безделье, как мальчишку! — не стал откровенничать маграф.

— Это он правильно сделал, — почти пропел чиновник. — Вам пора вникать в дела государства, знакомиться с дворцовыми людьми, начинать проявлять свою силу.

— Предлагаете помощь?

— Мой долг ввести будущего правителя в курс дел. Не желаете ли пройти в кабинет раторов? Там нам никто не помешает.

Имевший титул магира, начальник тайного прихода почему-то напоминал Зулгу пирожок из тех, которые здесь подавали к чаю. Узкие плечи, тонкие ноги и абсолютное отсутствие талии. Вернее, место, где она теоретически должна была находиться, у этого толстяка являлось самым объемным. А его шерстяная рубаха едва сходилась на животе, образуя заметные прорехи между пуговицами. Наследник попытался вспомнить имя чиновника. Кажется, дед называл его Бролгом.

Они миновали западное крыло дворца, где находились личные апартаменты кронмага и его приближенных, поднялись на второй этаж центральной части и вошли в комнату с невысоким потолком. Советник плотно прикрыл за собой дверь и попросил Зулга занять кресло за полукруглым столом в центре помещения. Сам он скромно уселся на придвинутый сюда же стул. Похоже, чиновник был весьма педантичным человеком. Он вытащил из внутреннего кармана сложенные вчетверо листы бумаги, аккуратно расправил их, сложил в стопку четко один поверх другого и только после этого начал говорить:

— Не хотел вас расстраивать, маграф, но Жарзания в данный момент переживает далеко не лучшие дни.

— Догадываюсь, — вздохнул внук кронмага, настраиваясь на продолжение только что законченной беседы.

— Его магичество Франуг, надо отдать должное его прошлым заслугам, за последний год болезни сильно сдал свои позиции.

— Он давно болеет?

— Первый раз шаман наполнял его жизненной энергией пять лет назад.

— С жертвоприношением?

— Да, использовался именно этот метод. Кронмаг не мог позволить себе слабость тела и духа, поэтому для перекачки подбирались молодые и здоровые мужчины. За счет них он сумел оттянуть смерть. Но бесконечно этот процесс длиться не может. Сегодня повели последнего — тридцать шестого, большего количества перекачек не в силах выдержать ни один организм. — Бролг выдержал паузу. — Прошу прощения за откровенность, но вы, как преемник своего деда, должны знать правду. Франуг протянет не больше недели. Потом во дворец начнут съезжаться гермаги, чтобы отдать последние почести усопшему и присягнуть на верность новому кронмагу. То есть вам.