Москва атакует - Кирилл Шарапов

Он сидел на высоком берегу, а в низу бежала река, такая спокойная, неторопливая... Перед глазами поплыли воспоминания:

Колонна ползет по горному серпантину, впереди БТР, старая семидесятка уже не раз латаная на ремонтном заводе. На борту свежей краской написано имя машины: "Вера". У имени два смысла: это и имя девушки водителя, оставшейся далеко в Сибири, и то, что он чувствует к своей машине. Он верит в неё, верит, что вывезет отовсюду, что спасет его жизнь и жизни его товарищей. Вадим сидит на броне, вглядываясь в каменистую почву, позади в сотне метров ползёт длинной змеёй караван. Всё тихо, похоже, духи пропустили колонну. Вот уже виден конец серпантина ,а впереди равнина, самая опасная часть пути позади. Фугас срабатывает под передним колесом, взрывной волной Вадима и остальных бойцов сбрасывает с брони. И ведь надо ж было этому дебилу с полковничьими погонами отправить спецгруппу для усиления колонны. Дожили, спецназ колонны охраняет. Когда он пришёл в себя, то ни колонны ни равнины уже не было, только спина осла, на котором его везли, и горная тропа. Потом лесной лагерь: чехи, афганцы, украинцы, литовцы, негры - все смотрят на него. Потом бьют, долго бьют, все, кроме одного, тот стоит в стороне, смотрит без ненависти, спокойно, у него открытое простое русское лицо, на рукаве нашивка УНА УНСО, а под ней большой православный крест. Он крестит Токаря, пытающегося подняться под градом ударов, а потом все вокруг пропало, и боль ушла, остался только этот украинский националист. Он протягивает руку и помогает Вадиму подняться, враг протянул руку русскому солдату

- Просто верь, - тихо говорит он и тоже растворяется в сиянии.

- Вадим, просыпайся уже полдень, - аккуратно тряся командира за плечо, позвал Илья, - наша смена, пора заступать на дежурство.

Токарев с трудом разлепил глаза, странный сон не отпускал, врезаясь в память. Особенно последняя часть. Просто верь! Что это? Предупреждение? Наставление? Вадим закрыл и открыл глаза, свет исчез, остался бетонный потолок блокпоста, рядом Илья вскрывает ИРП, разогревая банку с фаршем. Вадим резко сел, затем встал и пошёл умываться. Начался новый день.

- Происшествия? - подсаживаясь к столу, спросил он у заместителя.

- Ничего важного, - ответил Буратино, намазывая фарш на хлебец. - Утром, часов в десять, была стрельба, но далеко, километра три-четыре.

- Почему не разбудили?

- Приказ Денисова не реагировать, дальше, чем на километр от блокпоста, не удаляться.

- Артём перестраховщик, - заметил Вадим, - нужно было проверить.

- А я с командиром согласен, - возразил Илья, - нам и здесь геморра хватает. Да и маловато нас для проверки, броня у нас, конечно, сила, но нужно взять хотя бы человек семь, а нас всего десять, троих оставлять на посту опасно.

- Проехали. Что ещё? - подогревая тушенку на сухом горючем, спросил Вадим.

- Денисов заезжал, просил, из города ни ногой и смотреть в оба, сам он повёз разведчиков во Владимир, за него остался лейтенант Старкин.

- Старик, - улыбнулся Вадим. - нормальный парень, с ним можно иметь дело. Когда Денисов вернется?

- Предположительно к вечеру, - заваривая чай из ИРПа, сказал Илья. - А так, больше ничего. Кстати, я часть ребят запряг обкладывать БМД спереди мешками с песком. Скоро должен грузовик с минами придти, будем всерьез окапываться.

Вадим обрадовался, пока что выкручивались, установив десяток растяжек в самых опасных местах, с нормальным минным полем станет полегче.

В импровизированную казарму вбежал Костя:

- Машина, летит на всех парах, за ней ещё две, преследуют.

Вадим схватил автомат и выбежал наружу. В бинокль было отлично видно, как, петляя, несётся к блокпосту старая девятка, а следом две иномарки не первой свежести, явная погоня. Токарев покосился на "корд", за которым стоял Митяй, прикинул расстояние - два километра, много даже для такого пулемета.

- Подпустить преследователей на километр, и огонь из обоих крупняков.

Костя кивнул и побежал ко второму "корду".

Вадим снова посмотрел в бинокль, встроенный дальномер показывал, что до преследователей полтора километра... Тысяча триста... Тысяча.

- Огонь! - закричал он.

Затарахтели оба пулемета. Оптика приблизила машину загонщиков, первая же очередь хлестнула по капоту вырвавшегося вперед джипа преследователей. Водитель второй машины затормозил и попытался развернуться, но только подставил правый бок, куда парни не замедлили влепить по паре десятков пуль. Машина замерла. Изуродованные, пробитые насквозь двери так и остались закрытыми, видимо, выбираться было уже некому. Первой машине повезло больше, она остановилась, как вкопанная, двери распахнулись и боевики стали расползаться кто куда. Но Митяй не зря носил титул лучшего пулеметчика отделения, двое так навечно и замерли на асфальте, одному пуля разворотила спину, второму снесла голову. Парочка уцелевших скрылись в леске.

Изрешеченная пулями девятка остановилась прямо перед постом. Из пассажирской двери выскочила девочка лет двенадцати и закричала:

- Помогите, Нину ранили.

Вадим побежал к машине. За рулем, держась за прострелянное плечо, из которого хлестала кровь, сидела Нина Краснова. Его двоюродная сестра.

- Доктора! - что есть мочи, заорал Токарев.

Первым прибежал Димка и помог достать истекающую кровью девушку из машины. Следом прилетел штатный санинструктор отделения, Сашка-малой, недоучившийся медбрат. Он быстро разрезал майку на плече Нины, сделал укол промидола и принялся перевязывать рану . Девушка была без сознания. Вадим же судорожно вспоминал, остался ли в городе врач. Он слышал, будто одна женщина, вроде бы даже хирург, собралась переоборудовать первый этаж жилого дома рядом с вокзалом и устроить там больницу.

- Илья, бери Костю, прыгайте в БМД и летите в город за врачом, - приказал Вадим. - Митяй, возьми пару наших и разыщи мне уцелевших. Брать живыми.

Митяй сделал знак бойцам, и вместе с ними побежал в сторону подбитых машин.

- Ты чего так трясешься за неё? - спросил Буратино. - Тебе Оксанки мало, решил гарем завести?

- Это моя сестра, - зверея, прорычал Вадим.

Илья быстро смекнул, что Токарь может что-нибудь учудить, если через полминуты он будет ещё здесь, и, подтолкнув Костю к БМД, полез на место водителя.

Девочка, присевшая рядом с Ниной, держала её руку, с беспокойством глядя на бледное покрытое крупными каплями пота лицо.

Вадим с ней точно прежде не встречался, но вот черты лица почему-то были ему знакомы.

БМД вернулась через двадцать минут, буквально подлетела к блокпосту. Из десантного отсека в прямом смысле слова выпала полная женщина лет сорока. Вскоре прямо под открытым небом на обеденном столе она уже оперировала Нину.