Уроки вежливости для адвоката - Вера Эпингер

— Это называется забота, — Державин улыбнулся, но выражение его глаз так и осталось отстраненным.

— Я сам, Женя. Буквально пару минут, не развалюсь!

— Пап, — нахмурилась я, но всё же сдалась.

Отец ушёл в дом, а мы с Максимом остались наедине. Ладно, сдаюсь и я… я просто не хотела этого самого «наедине».

— Как дела, Женя? — словно почувствовав мою настороженность, начал непринуждённый разговор Максим.

Я поймала себя на мысли, что он каждый раз интересовался моим состоянием, настроением или положением дел. Простое проявление вежливости или искренний интерес?

— Как обычно, — обошлась нейтральным ответом. — А у тебя, судя по всему, отлично получается возвращать холдинг к жизни?

— Не совсем, — пожал плечами Державин. — Мы сменили тактику.

— Вот как, — хмыкнула я, медленно обходя паркетник Державина. Автомобиль, как всегда, поражал своей чистотой — черные бока «металлик» переливались под лучами солнца. — Не жалко над машиной издеваться?

— Прости? — изогнул бровь Максим, наблюдая, как мой пальчик скользит по крылу его автомобиля.

— Всю ночь поливал дождь. Поля размыло.

— У меня нет альтернатив, — поняв, что я имею в виду, усмехнулся он. — Пользоваться услугами местных извозчиков мне совершенно не хочется.

— Застрянешь, всё равно трактор вызывать придётся, — резюмировала я. — А вот моей «лисе» эта грязь совершенно не помеха…

— Хочешь меня свозить? — рассмеялся Максим, словно я стравила заправский анекдот.

— А ты хочешь меня попросить? — наклонила голову, едва сдерживая ухмылку.

— Один-один, Солнцева! Растёшь!

Я смотрела на Максима и понимала, что я действительно была не прочь прокатиться. И не потому что хотела помочь ему, а просто будет жалко, если хоть капля грязи попадёт на лощёные бока «Мерседеса». Не для этого он создан. Да и дополнительная возможность узнать о новой тактике по спасению агрохолдинга маячила на горизонте. Ох уж это моё неуёмное любопытство…

— Вот, это всё, что может пригодиться, — вернувшийся отец передал Державину тонкую серую папку, перевязанную лоскутом, — отголоски советского прошлого.

— Спасибо, — кивнул Максим. — Так что, Евгения, будете ли вы так добры, чтобы помочь мне в этой безвыходной ситуации? Боюсь, без вас и вашей «Субару» куковать мне всю ночь в полях…

Вот же жук! Витиевато-напыщенная просьба сбила с толку не только меня. Отец недоверчиво перевёл взгляд с Державина на меня и обратно.

— А… — начал он, но я не дала ему закончить:

— Раз уж вы просите, Максим Алексеевич! Прошу на борт. Только… — я скептически уставилась на белые кроссовки адвоката.

— Я всё предусмотрел, — довольно отозвался Максим и вытащил из багажника «Мерседеса» резиновые сапоги.

— Дайте мне пять минут.

Пулей улетела домой собираться. Сердце бешено колотилось, а на губах застыла довольная улыбка. Та-а-ак, Солнцева, что это с тобой?! Чего ж ты так счастлива? Быстро переодевшись в более подходящую одежду и захватив пару резиновых сапог, нарочито медленно заставила себя выйти на улицу. В калитке наткнулась на отца — судя по его улыбке до ушей он пересиливал себя, борясь с колкой шуточкой, так и рвущейся наружу.

Запустила «Субару», убрала наши вещи в багажник, уделив особое внимание документам — чтобы они дожили до окончания поездки.

— Поехали? — мотнула головой в сторону автомобиля, приглашая Максима сесть.

До нужных полей добрались буквально за полчаса — «Субару» довольно вгрызалась колёсами в кашу разъезженной колеи, приближая нас к пункту назначения. На горизонте маячил серый «УАЗ», видимо, кадастровый инженер уже ждал нас. Взлетев в последний подъем в горку с пробуксовкой и грязными комьями из-под шин, подрулила к «уазику».

Максим предпочёл не комментировать наш путь, он вообще на удивление вёл себя очень молчаливо — я еле сдерживала довольную усмешку, когда он схватился за ручку над дверью. И держался за неё большую часть дороги. Сразу заметно, что не привык к бездорожной «болтанке». Ох уж эти избалованные городом жители… к дисциплине «оффроад» меня также приучил Палыч. Его закадычный друг детства организовал свой специализированный сервис для джипов и даже вполне успешно выезжал на соревнования по гонкам по бездорожью. Часто они заключались в своеобразной игре-ориентированию на местности и поиску меток. Палыч несколько раз брал нас с собой на такие мероприятия — полезная разгрузка после трудовых будней и асфальтовых треков.

— Конечная, — я довольно утёрла скользнувшую по виску каплю пота. Что не говори, но без правильной траектории и рассчитанной скорости даже моя «лиса» может наглухо встрять в склизкой жиже — и никакие три сотни лошадок под капотом не вытащат. Засядешь по пузо и кукуй, пока не выдернут.

— Женя, ты монстр, — коротко выдал Максим. Вот и гадай, что это было: похвала или кое-что другое. Я предпочла оставить его комментарий без ответа: натянула сапоги вместо кроссовок и вышла на улицу вслед за Державиным.

В разговор адвоката и инженера не вклинивалась. Поздоровавшись, осталась чуть в стороне, разглядывая бескрайнюю землю — золото Краснодарского края. Поля, поля, поля — куда не глянь, везде колосится рожь да пшеница. До этих, дальних, полей ещё не дошла уборочная кампания — а может тому виной неурядицы с «КубАгроВек». Несмотря на профессию отца я никогда не интересовалась сельским хозяйством — не лежала у меня душа к земле. В любом случае знала основу — пока идут дожди, вести уборку зерновых нельзя.

— Скучаешь? — Державин подошёл со спины.

— А? — не оборачиваясь, откликнулась я. Пожалуй, не подай он голос — я бы всё равно, каким-то шестым чувством, поняла, что он тут. Вот и сейчас будто спиной ощущала, как его внушительная фигура возвышается сзади.

— Я говорю, не скучай. Надолго тебя не задержу.

— Да я не тороплюсь, — я зевнула и сладко потянулась, сказывалась бессонная неделя в боксе. Палыч усиленно готовил свою машину к этапу ралли — и не помочь с нашей стороны было бы кощунственно.

— Жень… — Максим шагнул ко мне так, что я практически коснулась его спиной.

Тёмно-серое небо подернуто тучами. Того и гляди снова ливанёт. Небо ведь гораздо интереснее, чем этот ушлый жук, подобравшийся ко мне столь близко.

— Я извиниться хотел.

— За что?

Темнеет. День как-то сегодня слишком быстро пролетел.

— Ты знаешь, за что. Надрался, как свинья. Наговорил лишнего.

— Ну то, что ты нажрался, это факт, — я, наконец, повернулась к нему лицом и серьёзно взглянула на Державина снизу-вверх. — Но кроме того, что ты ломился в мой номер, глупостей с твоей стороны больше не было, — хмыкнула я.

Поверит, что я действительно не помню? А может быть ему всего лишь приснилось, что он разоткровенничался? Максим не показал своего удивления (а было ли оно?).

— Я вообще не думала, что ты начнёшь извиняться, — добавила