Воспитание сына - Дон Элиум

Специалист по развитию детей Жан Пиаже называет этот период годами «конкретного операционального мышления». Хотя мальчику еще и трудно оперировать с абстрактными и гипотетическими понятиями, он уже начинает понимать и применять на практике простые логические операции, используя их в конкретных ситуация для решения проблем, возникающих в его жизни. Он лучше разбирается в потребностях и ценностях людей, которых он хочет в чем-то убедить или которым старается помочь, он интересуется их мнением. У него появляются навыки ведения переговоров, использования своих наблюдений над людьми. Он может представить контраргументы, чтобы отразить родительские возражения раньше, чем о них будет сказано.

Когда моему сыну Натану было пять лет, он просто спрашивал разрешения сделать что-либо, например: «Мама, можно порисовать?» Сейчас ему восемь лет, и он говорит: «Мама, я прибрал игрушки в кухне. Можно я порисую?» К тому же он теперь по-разному реагирует на мое «нет». Когда ой был моложе и я говорила: «Нет, рисовать нельзя, потому что твои игрушки разбросаны по всей кухне», он начина плакать и кричать на меня. Сейчас он старается убедить меня при помощи того, что, как он знает, мне понравится и за что я его похвалю.

Потребности

Сыновьям необходимы контроль и участие со стороны родителей. Мальчики в возрасте от восьми до двенадцати лет ставят перед родителями особые проблемы, по-скольку просто игра их уже не удовлетворяет. Они хотят идти дальше, овладевать физическими навыками, делать реальные вещи, действовать целенаправленно. Мальчику в этом возрасте особенно нужно родительское участие, помощь в планировании, наблюдение, создание дома и за его пределами возможностей развивать свое мастерство, к которому он так стремится. Родители рассматриваются как некоторая транспортная служба, которая должна доставить сына на занятия музыкой и обратно, на тренировку по айкидо, в спортивную школу и так далее, и так далее. Родители оказываются вдруг в роли тренеров Малой лиги, футбольных судей, консультантов по изготовлению моделей машин и самолетов и кто его знает чего еще, в зависимости от сиюминутных интересов сына.

Мальчики ищут себе пример для подражания и лидера. Перед родителями может встать очень трудная проблема, если их мальчик вдруг начинает подражать худшему из известных ему героев. Одного из юных клиентов Дона спросили, почему он с такой ненавистью разговаривает с матерью. «Ну! Я хочу быть взрослее, — гордо ответил он. — Бобби из соседнего подъезда (которому шестнадцать) всегда так разговаривает со своей мамой». Мальчики в этом возрасте копируют поведение, создавая образ своего Я и вырабатывая свои нравственные ценности. Поэтому на них огромное влияние оказывают товарищи по играм, поступки родителей, рассказы, которые они слышат, или фильмы, которые они видят в кино, по видео и телевизору.

Когда мой сын поиграет с нашим соседом Тимми, то весь остаток дня просто невыносим. С ним ни о чем нельзя договориться, он ничего не хочет делать и просто отбивается от рук. Поэтому я разрешаю теперь Джеймсу играть с Тимми только два часа в неделю, пока он не станет вести себя лучше. Джеймсу удается не поддаваться примеру Тимми, если он знает, что Тимми поступает так, как не следует. В прошлом месяце я не разрешала ему играть с Тимми три недели, после того как тот придумал бросать камни из окна нашего гаража. Теперь они знают, что я не шучу, и подобных неприятностей с тех пор не было. Но Джеймса тянет мужская сила; отец его ушел, а Тимми, даже если и ведет себя порой как хулиган, все-таки мальчишка. Я знаю, что ему нужно найти другие модели мужского поведения для подражания.

Первыми примерами для подражания в жизни мальчика являются родители. Наши действия и поступки всегда производят на них более глубокое впечатление, чем те слова, которые мы говорим. Это оказалось справедливым и для Марти, которому сейчас одиннадцать и у которого уже нет подлинного порыва «действовать», характерного для Томов Сойеров. Все свое свободное время Марти проводит у телевизора, жуя соленые орешки. Но он не всегда был таким. Родители Марти работают, и, когда ему было восемь лет, Марти встречал их с работы, приветствуя новой моделью автомобиля, которую нужно построить, или новой игрой, чтобы поиграть. К сожалению, обычно родители были такими уставшими, что не могли уделить Марти достаточно времени, и чаще всего по вечерам просто смотрели телевизор. Мать Марти вспоминает, как однажды он сам сделал модель аэроплана и показал ее отцу, смотревшему в тот момент фильм. «Я никогда не забуду выражение лица Марти, когда отец мельком взглянул на модель, пробормотал какое-то одобрение и снова уставился в телевизор. В тот вечер, я думаю, Марти потерял какую-то часть себя. Я чувствую себя виноватой в том, что тогда ничего не предприняла. Ведь это было так ясно, что ему нужны мы — я и особенно отец.

Теперь он выглядит подавленным, и учителя спрашивают, что случилось у нас дома. А случилось только то, что мы всего лишь работаем, смотрим телевизор и едим. И Марти теперь просто такой же, как мы».

Мальчикам нужна поддержка в раскрытии своих особых талантов. Сыновьям в возрасте между восемью и двенадцатью годами нужно предлагать как можно больше разной работы, игр, обязанностей, занятий и видов творчества, чтобы удовлетворить их волчий аппетит. Попробовав и то, и другое, и третье, ребенок скорее поймет, что у него получается лучше, ведь у каждого мальчика есть свой особый талант. Наша современная культура предъявляет мальчикам противоречивые требования в отношении умений и навыков, которыми они должны овладеть. В этом возрасте жизненно важно понять, что сам мальчик расценивает как успех. При этом легко ошибиться, если сконцентрировать внимание на том, что у него хорошо получается, а не на том, что его действительно волнует.

Например, всем известно, что Мэнли в десять лет любил бейсбол. Он собирал карточки, знал всех игроков и был непревзойденным подающим своей команды в Малой лиге. Он так хорошо подавал мяч, что никто не замечал его неумения поражать цель, никто, кроме самого Мэнли. Он часто корил себя за то, что не может попасть мячом в цель. Однажды дядя Мэнли, бывший полузащитник, придя на одну из игр, заметил страдания Мэнли. «Он трижды промазал в тот день, и, хотя его подачи никто не взял, Мэнли чувствовал себя погано», — рассказывает дядя. Проведя на поле два дня с дядей и корзиной бейсбольных мячей, Мэнли впервые за сезон попал в цель. После этой игры он бросился дяде на шею со слезами радости на глазах. Портрет дяди стоит у Мэнли на столике рядом с кроватью, этот маленький алтарь посвящен человеку, который сумел заглянуть в глубину мальчишеских переживаний.

Мы, родители, знаем, что должны научить своих сыновей ответственности, привлекая их к выполнению домашних обязанностей, и привить им социальные навыки, уча вежливому и уважительному обращению в семье. Но не менее важно позаботиться о том, чтобы у мальчиков была высокая самооценка, чтобы они верили в свои силы. А это можно сделать, только поддерживая их в поисках своих особых интересов, помогая им раскрыть и понять свою душевные склонности к тому, что станет страстью их жизни.

Мальчику необходим опыт успеха. Отряды бойскаутов, команды по плаванию, «Индейские проводники», 4-Н, каникулярные библейские школы, туристские клубы, спортивные лагеря — все это ориентировано на готовность 8-12-летних мальчиков упорно работать, добиваться успеха и достигать его. Мы говорим не о том успехе, который предполагает победы в чемпионатах, и не об успехе, как его понимают в мире взрослых, а о том успехе, который приходит, когда мальчик учится управлять своими руками, своим мозгом и своим телом.

Четырехлетний малыш снова и снова пытается сложить кубики так, как ему хочется, сколько бы раз они ни рассыпались. Десятилетний скорее всего расстроится я прекратит попытки, если у него что-либо не получается несколько раз подряд. Именно на этом возрастном этапе развивается то, что доктор Эриксон назвал «выученной беспомощностью». Если мальчику мало что удается, у него развивается ощущение собственной некомпетентности и он начинает считать себя бестолковым.

Раньше Робби всегда брал себя за шиворот и бодро пробовал снова и снова, когда учился делать что-нибудь для себя новое. Когда он начинал ходить, кататься с горки, ездить на трехколесном велосипеде, он не отступал до тех пор, пока у него не получалось хорошо. Сейчас ему девять лет, и малейшая неудача повергает его в уныние. Я видела, как он начал рисовать картинку в подарок отцу. Проведя несколько линий красным, он перечеркнул их, потом скомкал бумагу и начал рисовать другой рисунок. Так случилось трижды; расстроившись, он бросил затею с рисованием. Потом ему удалось построить очень сложную бумажную модель аэроплана. Когда отец похвалил его, он был ужасно горд.