Счастье по завещанию - 2 (СИ) - Райская Ольга

Плотную темно-синюю ткань самого благородного из оттенков талума покрывала изящная вышивка в тон с небольшими вкраплениями серебряной нити и крошечными бриллиантами на диковинных соцветиях, напоминавшими капельки росы. Глубокое декольте, но при этом элегантный широкий воротник, прикрывающий плечи. Юбка объемная, как у аристократки, но в то же время не столь пышная, как принято носить при дворе. И главное… Главное, глядя на наряд, создавалось впечатление, будто смотришь на ночное, усыпанное мириадами звезд, небо. Сказочно, волшебно, таинственно.

Определенно, платье было вызовом. Очень дерзкое, очень смелое, на грани приличий, ни в коем разе не переходящее эту зыбкую грань. Это было мое платье! Нет, не для Лисси Бьорн. Мэтр Гайс прислал наряд для своей госпожи — герцогини Рорк, графини Торнборн, женщины, в чьих венах течет кровь самой королевы драконов!

В коробке также находились туфельки и веер, выполненные все из той же мерцающей ткани.

— Шрочно примерить! — скомандовала Верея, но в дверь снова постучали.

На пороге стоял долговязый адепт и почему-то молчал.

— Чего надо? — не очень благородно поинтересовалась я, и парень отмер.

— Лисси Бьорн срочно желает видеть куратор!

Что? Герцог? Его же не было в академии всю неделю…

— Сейчас? Ночью?.. — рассеянно пробормотала я.

— Немедленно, — кивнул адепт. — Я провожу.

* * *

В свете последних событий везде виделись подвох и измена. Поэтому печать герцога я изучила с особой тщательностью. Магическая составляющая, равномерный оттиск и, наконец, отклик брачного кольца, которое словно почувствовало нечто родное, зовущее.

Меня действительно вызывал куратор. Ошибки и быть не могло.

Но привлекать к себе излишнее внимание не хотелось. Возможно, для мэтрессы Бьорн ночные визиты к мужчине приемлемы, но я не только адептка, но еще и дочь своего отца. Разговоров обо мне и без того хватало.

Хотя, я понимала и герцога, мое положение не стало бы более выигрышным, нанеси он мне сам столь поздний визит. И все же…

Все же что-то случилось, если я сейчас бегу за долговязым парнем, закутавшись в длинный плащ с капюшоном. Почти такой же был и на Клариссе в подземелье. Угадать, кто скрывается под плотной объемной тканью, практически невозможно.

Ночь. Знакомая дорожка. Небольшой уютный домик с двумя входами. На половине ректора окна темны, а вот у Демиана…

Сердце пропустило удар. Мелисса Торнборн, ты трусишь? Я прислушалась к себе и поняла — да! Да, я отчаянно боюсь нашей встречи. Роковой встречи. Встречи, расставляющей все по своим местам.

— Его светлость просил передать… — посыльный протянул мне небольшой артефакт — магический ключ, с наложенным на него заклятьем, открывающий определенную дверь. — Пользоваться умеешь?

— Разберусь, — кивнула я, забирая у него круглую, как монетка бляшку.

— Ну, тогда, пока, — и парень неспешно пошел по дорожке прочь.

Мне же… Мне же предстояло сделать всего несколько шагов до цели. Трудных шагов, каждый из которых давался с неимоверным усилием.

Перед самой дверью я остановилась, чтобы перевести сбившееся дыхание. Не от движения, нет. Я волновалась. Причем, сильно, почти до паники, и от этого хотелось развернуться и бежать прочь от этого дома. Но разве я решу хоть одну проблему столь глупым поступком?

Нам есть что сказать друг другу. Да, виноваты тоже оба. Я — в том, что обманом покинула Рорк-холл, а герцог — в невнимательности, черствости, бестактности и… и симпатии к другой женщине, при живой жене! О, Пресветлые! И совершенно не понятно, что из всего перечисленного расстраивало меня больше.

Побег ничего не изменит. Одна невинная ложь, как правило, тянет на себя другие, пусть тоже крошечные и вполне невинные. Они накапливаются, липнут к самой первой, как снег к крошечному снежку, делая шар внушительным, тяжелым и неподъемным. А потом вдруг оказывается, что этот груз мешает дышать, жить, любить…

Разве не из-за лжи я не смогла рассказать герцогу о подземелье, о Клариссе? Разве не из-за лжи я сейчас стою и выдумываю, как сообщить ему о жреце и Ондории? При этом не нахожу ни единого слова правды!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я Мелисса Торнборн! И я больше не стану лгать, а просто войду и заставлю Рорков считаться с моим мнением!

Да!

Или все же нет?..

Потоптавшись на крыльце, я сделала глубокий вдох и все же приложила артефакт к двери. Несмелый шаг… Еще один… И еще… Еще одна дверь, которую открыть уже легче. И он, обернувшийся на звук.

Демиан Рорк. Мой муж и обидчик. Мой защитник и обвинитель. Моя реальность и моя тайна.

Под глазами цвета молодой весенней зелени залегли темные тени усталости. Темная щетина проступала на щеках, скулах, подбородке. И все же смотрел он на меня с нежностью, и еще с чем-то таким, названия чему я не знала, что ощущала каждой частичкой тела, души, разума.

— Лисси… — хрипло произнес Демиан и бросился ко мне, за секунду преодолев разделяющее нас расстояние. — Лисси… — выдохнул он куда-то в макушку, уже заключив меня в жаркие объятья.

А я не могла пошевелиться. Да и не хотела, если честно признаться. А ведь с этого вечера между нами и должно быть все честно, не так ли?

Я прижималась к горячему мужскому телу, вдыхала запах дорожной пыли, пота, диких трав, неба, звезд… Смесь ароматов пьянила сильнее любого вина, а хриплое «Лисси» заставляло кровь бурлить в венах.

— Демиан, я…

— Постой, ничего не говори сейчас. Дай просто посмотреть на тебя, Лисси…

И я замолчала, а он обхватил ладонями мое лицо, склонился и прошептал прямо в губы:

— Такая маленькая… Такая нежная… Такая моя…

А потом накрыл мои губы своими, одаривая сладостью, делясь силой, и забирая частичку меня. Навечно. Безвозвратно.

Я купалась в его чувственности, боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть мгновение искренности и единения. Как же не хотелось, чтобы поцелуй заканчивался, как же не хотелось, чтобы неотвратимая реальность вновь вставала между нами. Но…

— Лисси-и… — от его стона вся моя кожа покрылась мурашками, словно от пронзительного холодного ветерка после жаркого солнца.

— Демиан… — мой голос отчего-то был тоже тихий и хриплый.

Голова кружилась, и мысли в ней путались, наскакивая одна на другую.

— Прости меня, девочка… Я был неправ, но просто не мог поступить иначе! — жаркий шепот сводит с ума. А его губы, они везде: на щеках, подбородке, шее…

О, Пресветлые! О чем он говорит? Неужели узнал меня и сам осознал, как неблагородно поступил со своей юной неопытной женой? И, главное, я искренне готова его простить, и даже попрошу прощения сама за все те неудобства, что доставила Роркам своим побегом…

Роковое «прощаю» едва не сорвалось с моих уст.

— Прости, что прислал посыльного ночью, а не пришел сам… Прости, девочка моя… Не хотел смущать тебя перед адептами и…

Что последует за его многозначительным «и» меня уже не волновало. Слова отрезвили, словно ушат холодной воды.

За что мне все это? В бездну драконов! В бездну магический зов самки! В бездну Рорков!

Когда умирает любовь, остается долг. И у меня он все еще был перед Ландорой, Гаэсом, перед памятью моих предков. А Демиан… Демиан останется моим тайным воспоминанием. Я не хочу, чтобы магия решала за меня. Не хочу. Лучше уж никак, чем всю жизнь терзаться мыслью, что во мне любят не меня, а лишь чужую кровь, бегущую по венам.

— Ваша светлость! — тихо, но очень твердо произнесла я.

— Что?.. — зеленые глаза все еще были затуманены, но лихорадочно блестели.

Демиан был таким расслабленным, доступным, почти моим. И все же чужим, его манила не Лисси, а магия. Проклятая магия! Та самая, из-за которой сейчас нависла беда над нашим миром. Так не лучше ли обойтись совсем без нее?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ваша светлость! Придите в себя! — прошипела я, пытаясь отстраниться. — Вы меня вызвали, и нам следует поговорить!

— Да… — произнес герцог. — Следует!