Чудовище - Алекс Финн

- Да, согласна, оно было чудесным. - Она меня не поблагодарила. Я и не ждал, что она это сделает. Теперь я лучше понимал ее.

- Магда прекрасно готовит, - сказал я, стараясь поддерживать разговор, раз уж мы начали разговаривать, даже если сказать мне было нечего. - Когда я жил с отцом, он никогда не разрешал ей готовить латиноамериканские блюда. Она делала все самое стандартное - мясо и картошку. Но когда он бросил нас здесь, мне было все равно, что есть, поэтому она начала готовить вот это. Думаю, для нее это проще, да и вкуснее, - я замолчал, раздумывая, о чем бы еще поболтать.

Но она заговорила: - Что ты имел в виду, сказав, что он бросил вас здесь? Где твой отец сейчас?

- Я живу с Магдой и Уиллом, -  по-прежнему, стараясь не смотреть на нее, ответил я.   - Уилл - мой репетитор. Если ты хочешь, он может заниматься и с тобой.

- Репетитор?

- Учитель, точнее. С тех пор, как я не могу ходить в школу из-за… в общем, он обучает меня на дому.

- Школа? Но тогда ты… сколько тебе лет?

- Шестнадцать. Так же, как и тебе.

По ее лицу было заметно, что она очень удивлена, видимо,  все это время она думала, что я старый извращенец.

Наконец, после долгого молчания она поинтересовалась: - Шестнадцать. И где же тогда твои родители?

А твои где? Мы с тобой в одной лодке, брошенные нашими дорогими предками - подумал я, но промолчал. «Молчание» - как говорил Уилл.  Вместо этого я ответил:  - Мама ушла от нас очень давно. А отец… ну, он не смог смириться с тем, как я теперь выгляжу. Он нормальный.

Она кивнула, и в ее глазах была жалость. Жалость мне была не нужна. Если она жалеет меня, то может подумать, что я жалкое, ничтожное создание, поймавшее ее и желающее сделать ее своей, как Призрак Оперы. Но жалость все-таки лучше ненависти.

- Ты скучаешь по своему отцу? - спросила Линди.

Я ответил честно: -  Пытаюсь не скучать. Я имею в виду, что не стоит скучать по людям, которые не скучают по тебе, верно?

Она кивнула: - Когда отец окончательно стал наркоманом, мои сестры переехали к своим парням. Знаешь, я злилась на них за то, что они не остались, чтобы, ну, знаешь, помочь мне с ним. Но я скучаю.

- Мне жаль, - говорить про ее отца было довольно рискованно.  - Ты бы хотела, чтобы Уилл учил тебя?  Я занимаюсь с ним каждый день. Ты, вероятно, умнее меня. Я не очень прилежный ученик, но в твоей прежней школе наверняка были такие ученики, не так ли?

Она не ответила, и тогда я добавил: - Он может обучать тебя отдельно от меня, если захочешь. Я знаю, ты злишься и у тебя есть все причины для этого.

- Да, злюсь.

- Знаешь, есть кое-что, что я хотел бы тебе показать.

- Показать мне? – в ее голосе послышалось беспокойство, будто штора начала медленно опускаться.

Я быстро добавил: - Нет, ты не то подумала. Ты не поняла. Это оранжерея. Я сам построил ее, чтобы выращивать там растения. Там растут только розы. Тебе нравятся розы? - Я знал, что это так. - Уилл подкинул мне идею.

Я думаю, он рассчитывал на то, что это станет моим хобби. Мои любимые – розы флорибунда – плетущиеся розы. Они не такие пышные, как гибридные чайные розы. То есть, у них лепестков меньше. Зато, если их у них правильная опора, они могут вырасти до десяти футов. А я уверен, что все делаю правильно.

Я замолчал, понимая, что говорю, словно какой-то школьный ботаник, который сыпет данными статистики баскетбольных матчей или может перечислить по именам всех дальних родственников хоббита Фродо из Властелина колец.

- Эти розы в моей комнате, - сказала она - Они твои? Ты их вырастил?

- Да. - В один из дней ее пребывания здесь, я попросил Магду заменить желтые розы, которые уже завяли, на белые, символизирующие чистоту. Когда-нибудь я надеялся заменить их на красные, соответствующие романтике: - Мне нравится, что ты можешь любоваться моими розами. Раньше мне некому было их дарить, кроме Магды. У меня их много. Если захочешь спуститься посмотреть на них, или заниматься там… я могу попросить Магду или Уилла, чтобы они всегда были рядом с тобой, чтобы ты не боялась, что я причиню тебе вред.

Я не указал ей на очевидные факты: что сейчас она была здесь со мной наедине, что все эти дни она была в доме под охраной всего лишь слепого мужчины и пожилой женщины, да и дверь была неубедительной. И я до сих пор ничего ей не сделал. Все же я надеялся, что она это заметила.

- Ты действительно так выглядишь? То есть, это не маска, чтобы скрыть твое собственное лицо? Как делают похитители? – она нервно усмехнулась.

- Хотелось бы. Я обойду диван, чтобы ты сама могла увидеть, - ответил я.

Я встал, чтобы дать ей шанс рассмотреть меня. Я был рад, что почти все мое тело скрывалось под одеждой. Я вспомнил об Эсмеральде, не осмеливавшейся взглянуть на Квазимодо. Я монстр. Чудовище.

- Ты можешь дотронуться до него, до моего лица, если хочешь убедиться, - сказал я.

Она помотала головой: - Я тебе верю. - Теперь, когда я стоял ближе, она рассматривала меня с ног до головы, задержав взгляд на руках с когтями. Линди склонила голову. По ее глазам было видно, что ей меня жаль.

- Я думаю, будет здорово, если Уилл будет учить меня. Мы можем попробовать учиться с тобой вместе, чтобы не занимать у него много времени. Но если ты окажешься совсем тупым и не будешь справляться, нам придется изменить способ обучения. Я привыкла к классам для отличников.

Я понял, что она шутит, хотя была в этом и доля правды. Я хотел спросить ее про оранжерею снова. Мне было интересно, спустится ли она завтра, чтобы присоединиться к завтраку с Уиллом, Магдой и мной. Но я боялся напугать ее и все испортить, поэтому сказал: - Мы проводим занятия в комнатах с выходом на сад. Это на первом этаже. Обычно мы начинаем в девять. Читаем сонеты Шекспира.

- Сонеты?

- Да. - Я пытался вспомнить лучшие строфы, чтобы процитировать. Я выучил множество стихотворений во время своего затворничества. Это был мой шанс, чтобы поразить ее. Но затянувшееся молчание выглядело глупо. В результате я сдался: - Шекспир классный.

Да, блин. Шекспир – это круто, чувак.

Но она улыбнулась: - Да. Мне нравятся его пьесы и поэмы. - И еще одна нервная улыбка. Хотелось бы знать, почувствовала ли она то же облегчение, что испытал я от нашей первой встречи. -  Ну, я должна идти спать, чтобы быть готовой завтра.

- Хорошо.

Она развернулась и направилась к лестнице. Я наблюдал за ней, как она поднимается, потом слушал ее шаги, доносившиеся уже с этажа выше.

Только когда я услышал, как открылась и закрылась дверь в ее комнату, я поддался своему животному порыву и исполнил дикую звериную пляску по комнате.

Проснулся я еще до рассвета, чтобы убрать пожухлые листочки с роз, подмести пол в оранжерее и полить цветы. Я хотел сделать это до начала наших занятий, чтобы все успело подсохнуть, и нигде не было грязи. Я даже промыл кованую мебель в оранжерее, чтобы она тоже была чистой и успела нагреться к нашему приходу. Хотел, чтобы ей все понравилось.