Гоа-синдром - Александр Сухочев

– Идите к нам, – Лида, Вера и Марк уже успели развалиться на подушках вокруг низкого столика, заказать мохито и наполовину опустошить стаканы. Вася лег рядом, Болт присел с краю.

– Ты чего там, как воробей на жердочке? Иди-ка сюда, – Лида освободила место рядом с собой, и Болт на четвереньках переполз к ней.

– Майфренд! – Марк позвал официанта так, как это делают русские, но тот даже виду не подал, что заметил его, ему было гораздо проще стоять у барной стойки и рисовать в своем блокноте цветочки и мордочки, изредка делая вид, что он считает что-то на калькуляторе, – но только не работать. После четвертого окрика Марка он все-таки подошел и лениво открыл блокнот, чтобы записать заказ.

– Шесть мохито, – заказала Лида.

– Пять, – исправил ее Вася, – и один чай-масала.

– А что это такое? – Вася для Болта был как путеводитель «Lonely Planet», хотя Сергей о таком никогда и не слышал.

Официант безучастно смотрел на происходящее в ресторане. Фаершоу закончилось, Болт узнал артистов, которые потрясли его на ночном рынке, и пожалел, что не видел всего выступления. Парень в панаме подошел к их столику, представился Мишей и попросил сигарету. Пол достал из пачки «Davidoff» одну и протянул ее – тот провел сигаретой возле носа, жадно понюхал приятный аромат табака и попросил еще одну – «если не жалко».

– Этот чай делается с молоком и специальной приправой масала, – Вася пояснил Болту, что тот будет пить. – Возьми, попробуй. Четыре мохито и два чая-масала.

Официант записал заказ, закрыл блокнот и удалился в сторону бара. Лида накрыла ноги лунги и положила их Болту на колени, музыканты, обвешанные проводами, готовились к концерту.

– Этот типа Према Джошуа, – Вера рассказывала Марку о группе «Дигаджи», – только русские, из Липецка. Знаешь такой город?

Марк знал, что какой-то нувориш с НЛМК31 пару лет назад был в Гоа и постоянно тусовался в «Маркусе». Один раз он съел «марку», и его нашли где-то между Арамболем и Керимом – голый, он сидел на камне, смотрел на океан и без остановки причитал: «Вот это лэсэдэ… Халюники-то какие, вот это да… Халю-ю-ю-ники».

Таких в «ГлавФише» было много. Мужичок с короткой стрижкой и в шортах с подсолнухами, закидывающий в себя одну порцию виски за другой, мог легко оказаться каким-нибудь московским олигархом, девушка в мятом сарафане, сплошь прожженном падающими из косяков кропалями, вполне могла быть лицом какого-нибудь «самсунга» или «лореаля» – в Гоа все они приезжали действительно отдыхать, открывали свои истинные лица и забывали о ярмарке тщеславия, на которую тратили бо́льшую часть своей жизни.

Музыка ласково коснулась уха, пощекотала барабанную перепонку и по слуховому нерву, как инъекция, влилась в голову – Болт вздрогнул от неожиданности. Еще мгновенье назад в воздухе стоял характерный для ресторана шум, теперь же все, как один, замолчали и устремили свои взгляды в сторону импровизированной сцены. Двое ребят, полностью отключившись от происходящего вокруг, играли невероятно красивую индийскую музыку, грамотно сведенную с современным битом. Даб, транс, хаус – они переходили от стиля к стилю, словно смешивали мохито, чуть бакарди, затем сахар, а перед этим мяту и содовую со льдом. Стаканы с этим коктейлем стояли практически на каждом столе, музыка разлилась по «ГлавФишу», звуки соковыжималки из кухни периодически нарушали гармонию, в эти моменты парни немного прибавляли звука на пульте, и противный рев от электроприбора становился частью их выступления.

– В Бомбее есть люди, пандиты, – прошептал Вася Болту на ухо, – у них связь с богами происходит через музыку.

– Я знаю одного, Ваня зовут, сосед мой в «Уходящем солнце».

– Тот просто кислоты когда-то много сожрал, а у пандитов все по-настоящему.

– В Индии, по-моему, все по-настоящему.

– Отметь себе это как еще один симптом гоанского синдрома, – Вася посмотрел на Болта, он был уже совсем не тот мальчик с юга, который заехал на север меньше чем неделю назад. Кроме обгоревшего носа, у него появился глубокий взгляд, жадно фиксирующий все происходящее вокруг, – он научился делать выводы.

К концу выступления «Дигаджи» ленивый официант все-таки принес четыре мохито и два чая-масала. Болт взял чашку в руки и поднес к носу.

– Пахнет горячим сладким молоком.

– Попробуй, тебе понравится.

Болт сделал глоток приторного напитка, специи немного обожгли рот. Сергей выдержал паузу и пригубил еще немного.

– Это чай? – Он привык совсем к другому вкусу чая, ладно с молоком, ладно очень сладкий, но чтобы со специями… Не понравилось.

Концерт закончился, на растянутом среди пальм экране начали показывать кино. Болт его уже видел и стал собираться домой.

У выхода его догнала Лида, схватила за руку и потянула обратно:

– Ты куда?

– Спать.

– Останься сегодня со мной, – она нежно поцеловала его в губы. – Пойдем ночью купаться, снимем бунгало. Давай наслаждаться жизнью.

Болт внимательно посмотрел на Лиду. Только сейчас он понял, что это была подружка Динка, ее фотографию тот показывал, когда начинал свой интернет-экскурс по Гоа.

– Вот тебе и синхронизация… – Болт развернулся и пошел обратно.

Как только закончился фильм, ресторан закрылся, у его входа толпились человек двадцать, все оживленно обсуждали, «куда дальше ехать» и «что делать этой ночью». Лида попрощалась с Верой и потянула Болта в сторону бунгало. Территория, на которой они стояли, была окружена низким каменным забором, вдоль него с бамбуковой палочкой и свистком на шее взад-вперед расхаживал сторож.

– Хеллоу, Раскумар, хау ар ю?

– Айм файн, сэнк ю, – с таким же акцентом, как и Лида, ответил Раскумар, улыбнулся и протянул Болту руку.

– Раскумар – это что, прозвище? – Сергей ответил рукопожатием.

Лида рассмеялась:

– Не поверишь, имя. Он из Непала, сбежал из страны, потому что его маоисты ищут. Когда он устроился на работу, то попросил хозяев гест-хауса купить ему палочку и свисток. Но ни то ни другое ему за все время работы еще не понадобилось, поэтому он ночами ходит на пляж и, чтобы никого не тревожить, свистит там. Тренируется.

Лида открыла дверь бунгало и зашла внутрь. Болт неуверенно поднялся по ступенькам и заглянул – девушка Динка уже сняла юбку и короткий топ, она стояла под душем и смывала с себя соль и песок, налипшие за день на кожу.

– Ну, чего ты, как из Непала только что приехал? Проходи… Раздевайся… Ложись… Здравствуй.

24.

Арун бросил машину у входа в «Coffee Day» в самом центре Панаджи, поднялся по ступенькам на второй этаж в кондиционированный зал, сел на алюминиевый стул, заказал чашку двойного эспрессо и закурил ментоловую сигарету.

– Извините, это зал для некурящих, – официант протер стол и жестом показал в сторону площадки на широком балконе кафе.

– Я знаю, – Арун резко встал, громко повалив стул на гранитный пол. – Не понимаю, почему в помещении с кондиционером нельзя курить.

– Извините, но это не я придумал, – официант поставил стул и протянул Аруну сумку. – Это ваша?

– Моя, а тебе какое до этого дело?

Как же так, Пепе даже не пришел сам, а послал эту стриптизершу решать его вопросы. При чем тут она? Говорил же кто-то, что все ниггеры кидалы, зачем надо было связываться?

Каждые две минуты Арун прикладывал трубку к уху: мобильный телефон Пепе выключен, и не было никаких шансов, что он вновь заработает. Миллион, пусть даже и рупий, – деньги немалые, они должны сейчас лежать в его сумке, а сам Арун – в большой мраморной ванне. И пить шампанское. Именно так он все и представлял, когда заключал сделку.

Все пошло наперекосяк… Райана схватили, Стейси ушла, кокаина нет, и две трети денег непонятно где, точнее – не понятно, почему они до сих пор у этого ниггера. Кто позволил ему приезжать в мою страну и кидать ее граждан? Кто позволил жить здесь и забирать чужие деньги?

– Извините, можно у вас стул взять?

Арун поднял голову, перед ним стояла африканская девушка, мелко заплетенные косички щекотали ухо Аруна, а на черном лице блестела улыбка.

– Нет! – Арун рявкнул, выпрямился и резко встал, будто собираясь накинуться на нее, чтобы вылить весь свой гнев по отношению к черным.

– Брат, угомонись, – за спиной девушки появился внушительных размеров парень, двое других, таких же больших, встали из-за стола и замерли в ожидании. – Она просто попросила у тебя стул, который стоит рядом с тобой и никем не занят. Она даже не взяла его, а просто спросила разрешения.

Арун уступал по всем параметрам, вступать в перепалку, пусть даже словесную, означало попасть в очередной раз, а проиграть им – нет, спасибо, он уже один раз сделал это сегодня. К тому же он был неправ.

– Вы что, из НБА все, приехали опытом обмениваться? – Арун снизил обороты, но стул решил не отдавать, вернуть миллион это, конечно же, не поможет, но хоть легче станет.