Духовое ружье - Филип Дик

— Вы думаете, что я сделала это нарочно? — спросила она.

Ее голос звучал издалека и был едва слышен. Какое-то мгновение ему казалось, что это его воображение, но потом он понял, что она действительно задала ему этот вопрос. И понял ответ. Он знал правду. Но вслух, чтобы защитить ее, Ларс произнес:

— Случайность.

— Да, — почти теряя сознание, ответила Лиля.

— Я думаю, мы все понимаем это, — сказал майор Гещенко, и в его голосе почувствовалось раздражение. — Аллергическая реакция.

Ей верят? Ларс был удивлен. Человек такой профессии? Или тут что-то, чего я не должен знать?

Нет, сэр, подумал он, вас не обманешь. Вы профессионал. Даже я могу отличить случайность от преднамеренности. А это действительно случилось.

Она сделала попытку, а потом испугалась, потому что это могло стать и ее концом. Должно быть, она поняла, когда увидела реальное действие наркотика, всю силу соматической реакции. Она просто еще маленькая и не могла всего предвидеть, думал Ларс.

Но почему, спросил он себя? Страх, что я займу ее место? Или страх совершенно иного рода?

Гораздо более рациональный страх.

Обращаясь к Лиле, Ларс произнес:

— Это оружие…

— Да, — она яростно кивнула.

— Вы думали, что это придет, — сказал он. — С нашей помощью, как они и надеялись.

— Это было бы слишком, — ответила она.

Он понял.

— Раньше, езде до Протоколов… Когда еще не было сделки. Не было надувательств. Когда все было настоящим…

— Это возвращалось, — зашептала Лиля как в бреду. — Я почувствовала, как только увидела вас. Вместе мы сделаем это, и это будет, и никто не сможет это изменить. Мы в нашем расширенном сознании, куда нет им доступа, даже с помощью мескалино-псилоцибино-псилоцибо-мексикана-строфария кубенсис-д-лусергической кислоты диэтиламида. Всего вместе. Они не могут следить за нами. И они знают это.

Зло, громко, почти срываясь на крик, майор Гещенко сказал ей:

— Спутники! Три штуки! Ты слышишь меня? А будет еще четвертый, и пятый, и нам тогда конец!..

Лиля ответила спокойно, но с каким-то глубоким надрывом:

— Я слышу. Вы, конечно, правы.

Обращаясь к Ларсу, Гещенко сказал горько и гневно:

— Без сомнения. — Он внимательно посмотрел на Ларса, наблюдая его реакцию.

Ларс с трудом произнес:

— Вам никогда не придется волноваться обо мне или моем отношении к ней. С тонки зрения эмоций, она ошибается. Я ясно вижу — почему вы всегда держали ее под таким наблюдением. Я это прекрасно понимаю. А сейчас мне необходим доктор Тодт…

— Он будет здесь через несколько минут, — заверил его майор. — И он будет при вас постоянно, и таким образом у нее не будет больше возможностей для других психотических ударов, чтобы защитить себя от воображаемых атак. А если желаете, один из наших медиков может оказывать помощь…

— Тодта будет достаточно, — сказал Ларс и сел.

— Будем надеяться. — Голос Гещенко звучал так, словно он уже распорядился о погребении. — В любом случае, вам виднее. — Затем, обращаясь к Лиле:

— А ты можешь быть привлечена к суду.

Она ничего не ответила.

— Я хотел бы попытаться, — сказал Ларс. — Я бы хотел продолжать работать с ней. Ведь мы, по правде говоря, еще и не приступали. Мы начнем прямо сейчас. Я думаю, что это требование теперешней ситуации.

Дрожащими руками, не говоря ни слова, Лиля Топчева снова зажгла свою сигарету. Избегая его взгляда, уставившись на коробок спичек в руке, она выдохнула серый дым.

И тогда Ларс понял, что еще очень долго не сможет доверять ей. И даже не сможет понять ее.

— Скажите, — обратился он к майору. — У вас хватает полномочий запретить ей курить? Мне тяжело дышать.

Два одетых в простые плащи квбиста немедленно шагнули к Лиле.

Она вызывающе бросила сигарету на пол.

В комнате стало очень тихо. Все смотрели на нее.

— Она никогда не поднимет ее, — сказал Ларс, — вы можете ждать сколько угодно.

Один из квбистов наклонился, поднял сигарету и бросил ее в ближайшую мусорную урну.

— Но я буду работать с вами, — сказал Ларс. — Вы понимаете меня? — Он напряженно всматривался в лицо девушки, стараясь определить, о чем она думает и что чувствует. Но ничего не увидел. Даже профессионалы вокруг него, казалось, не видели никаких симптомов. Она ускользает от нас, подумал Ларс. Придется идти дальше, основываясь лишь на этом. И все наши жизни в ее детских руках.

О Боже, сказал он сам себе. Ну и каша!

Майор Гещенко помог ему подняться. Все в комнате старались быть полезными, мешая друг другу в молчаливой суете, что в другое время показалось бы Ларсу просто забавным. Майор отвел его в сторону на пару слов.

— Вы понимаете, почему мы смогли так быстро добраться до вас?

— Она показала мне, — сказал Ларс.

— И вы понимаете, почему они были установлены?..

— Мне все равно, почему они были установлены.

— Она будет работать, — заверил его Гещенко. — Мы знаем ее. По крайней мере, мы сделали все возможное, чтобы научиться предсказывать ее действия.

— Но этого вы все-таки не предусмотрели.

— Мы не считали, — сказал Гещенко, — что легкая подготовка к ее мозговому метаболизму будет токсичной для вас. И мы совершенно теряемся в догадках, откуда она знала об этом, если только просто не догадалась.

— Не думаю, что она просто угадала это.

— Проходят ваши медиумы предварительную подготовку?

— Может быть, — ответил Ларс. — Она все еще в клиническом состоянии?

— Вы имеете в виду, психически? Нет. Она безрассудна, она полна ненависти, она не любит нас и не хочет сотрудничать. Но она не больна.

— Попробуйте отпустить ее, — предложил Ларс.

— Отпустить? Куда?

— Куда угодно. Освободите ее. Уйдите от нее. Оставьте ее. Вы не понимаете, да? — Это было совершенно очевидно — Ларс просто даром терял время. Но он попробовал еще раз. Человек, к которому он обращался, не был ни идиотом, ни фанатиком. Гещенко просто прочно увяз в действительности. Вы знаете, что такое «фуга»?

— Да. Это значит — смыться..

— Дайте ей бежать, пока она не добежит. — Он замолчал.

Насмешливо, но с мудростью возраста, не ограниченной советской действительностью, Гещенко спросил:

— Куда, мистер Ларс?

Он ждал ответа.

Ларс упрямо сказал:

— Я хочу вместе с ней сесть и начать ту работу, которую мы должны сделать. Несмотря ни на что. Это не должно вызывать задержек, потому что они будут только пробуждать в ней тенденции к сведению на нет всех возможных попыток к сотрудничеству. Поэтому уберите всех и дайте мне поговорить с моим врачом.

Доктор Тодт сказал Ларсу:

— Я хочу сделать вам мультифазу, прямо сейчас.