Бесценный дар (СИ) - Темень Натан

— Мы ведём репортаж с места событий, — корреспондент, девица в белокурых кудряшках, завитых по последней моде мелким бесом, убедительно таращила в камеру угольно-чёрные глаза. Вокруг её ножек завивались клубы чёрной пыли, поднятой суетящимися людьми. Рядом, в вывернутом круге земли и песка догорали остатки вертолёта. — Никто не ожидал, что глава корпорации господин Рихман, совершавший обычный полёт на своём вертолёте, с личным пилотом, который служил у него вот уже… вот уже пять лет, упадёт с неба, как раскалённый метеорит! Золотой метеорит, если верить последним спискам журнала «Форс». Что теперь будет с корпорацией, оставшейся без своего идейного вдохновителя? Без человека, который вот уже много лет держит в своих руках львиную долю производства тонких технологий и разработок в самых наукоёмких областях промышленности?

— Господин Рихман срочно доставлен в больницу, — скороговоркой вещал у обломков вертолёта другой корреспондент, красивый молодой брюнет с блестящей заколкой в гладко прилизанных волосах. — Это сенсационное происшествие уже потрясло мировую общественность. Что скажет нам господин Рихман, когда придёт в себя? Что скажет глава корпорации «Ананас»?

— Как нам удалось узнать, глава корпорации не получил сколько-нибудь серьёзных повреждений, — кричала девица, заглушая свист ветра в микрофоне и голос конкурента. — Но пережитый шок оказался настолько сильным, что он не может ничего сказать. Медики рекомендуют полный покой…

— Известно, что господин Рихман всегда брал с собой своего секретаря, — перебил девицу красивый брюнет. — Скорее всего, и в этот раз секретарь был с ним в вертолёте. Но никаких следов тела не обнаружено. Обгоревший труп в кабине вертолета, очевидно, принадлежит пилоту…

— Что это — случайность, или роковое стечение обстоятельств? Что стоит за трагическим происшествием? Человеческий фактор или другая, неведомая нам сила? — визгливо выкрикнула девица, и прилизанный брюнет наступил ей на ногу в отместку за перехваченную у него фразу.

Человек на больничной койке открыл глаза. Он помнил, что когда-то, давным-давно, его звали Алек. Алек Рихман. «Не хочу идти в школу» — подумал он, глядя в темноту. Память восстановила образ комнаты в доме родителей, где было негде повернуться, а чтобы пройти к двери, надо было совершить сложный манёвр вокруг шкафа и бабушкиного комода. Комод изменил очертания, превратился в сундук с латунными накладками, а комната стала другой. Он поморгал, мучительно пытаясь выплыть из сна. У них никогда не было сундука. И этого чучела медведя в углу. Сундук исчез, появилась тумбочка. Он ещё спит. Надо проснуться. Идти в университет. Или он его уже закончил? Человек не мог вспомнить.

Его пробрал озноб. Внезапно накатила дурнота, прошла по телу кипящей волной. Он заворочался, что-то ему мешало. Из тела выходили пластиковые жилки, на висках пульсировали влажные липкие нашлёпки, у носа торчала ещё одна, и он почувствовал себя окутанным паутиной. Он затих, пережидая слабость. По комнате ходили. Он только сейчас услышал это, и затаился. Сейчас войдёт мать и станет будить его. Нет, он же закончил факультет. Листок диплома в рамочке висит на стене, стоит только повернуть голову. Никуда не надо идти.

Шаги затихли рядом, но он не видел никого. «Это просто сон», — подумал Алек. — «Я ещё сплю».

— Ты нарушил инструкцию, — сказали сверху, прямо над головой. — Это преступление.

— У меня не было выбора, — ответил тот же самый голос. Алек сглотнул, стараясь не дышать. Сон начинал пугать его.

— Выбор есть всегда, — голос звучал монотонно, словно человек, задумавшись, разговаривал сам с собой.

— Я не мог поступить по-другому.

— Мог. Теперь ты не оставил мне выбора.

— Так что же, это конец?

— Конец или начало, нет никакой разницы. Ты готов?

— Я… Да, готов.

— Тогда до встречи в Аду.

Алек услышал слабый звук, словно на плите закипал чайник. Его обдало холодом, и он задрожал под одеялом. Потом внезапно, с пугающей ясностью ощутил, что рядом с ним никого нет. Он открыл глаза. Мягкий свет приборной панели дрожал на поручнях медицинской кровати, отражался в трубках с жидкостью, выбегавших из-под одеяла в разных местах. Было тихо, и только кровь шумела в ушах. Алек повёл глазами вокруг. В палате он был один. И он не спал. Господин Рихман зажмурился. Перед глазами с невиданной ясностью выплыл крутящийся, удаляющийся вверх клубок огня, из которого торчал хвост с вяло вращающимся винтом. Он сжал зубы, снова начиная дрожать, и невыносимое ощущение зияющей пустоты и одиночества пробрало его до костей.

Глава 23

— Что вам надо? Тест на беременность? — громко повторила девица-фармацевт. Астра зарычала про себя.

— Да. Тест.

— Сейчас поищу. Где же они. Тесты на беременность… — с удовольствием повторила ещё громче девица в белом халате, копаясь по шкафчикам.

Астра переступила с ноги на ногу. Кучка женщин, стоящих у прилавка с женским бельём, активно наблюдала. Их взгляды липли к фигуре Астры, как щупальца осьминога. Местный супермаркет, куда она пришла чуть свет, и где ещё пришлось топтаться у закрытого окошка аптечного пункта, оказался местным клубом по интересам. Сейчас острый интерес вызывала залётная птица в невиданных штанишках и курточке.

— Вот, — фармацевт выложила коробочку на столик. — Ваш тест.

Астра посмотрела на ценник. Проклятье. У неё нет столько.

— Будете брать?

— Нет, спасибо, я просто спросила.

— Всего хорошего. Заходите ещё, — сладко пропела девица.

Она пошла к выходу. По спине ползали взгляды-присоски.

— Гляди, какая фря, — услышала она, открывая дверь. — Тест ей подавай. Ещё не залетела, а уже.

— Смотрите за своими мужиками, бабоньки, — фыркнул кто-то, и Астра торопливо прикрыла за собой дверь, отсекая поднявшийся гомон.

Супермаркет, до которого пришлось отшагать через все Кривули, сиял свежевымытыми окнами. Солнце, огненный шар, висело над крышами, отражаясь в витринах полотнами расплавленного золота.

У дверей загорелые разномастные мальчишки обступили новенький велосипед. Гордый владелец, тощий малец лет семи, высунув от усердия язык и двигая острыми локтями в пятнах зелёнки, обматывал руль слоями цветной изоленты. Астра обогнула их тесный круг и глянула на руль. Блестящий металл уже почти скрылся под полосками цветного пластика. Она вспомнила Фому, его мотоцикл, заведённый полицейским Федькой в сарай, и вздохнула. Мальчишки расступились, владелец вскочил в седло, и принялся выруливать на дорожку. Астра посторонилась, услышав бряцание звонка, велосипед, вихляя передним колесом, покатился мимо. Она увидела взгляд карих глаз мальчишки, брошенный на неё из-под чёлки. Рулевое колесо вывернуло совсем уж на сторону, и велосипед упал на бок. Загремел об плитки дорожки руль, звякнул надтреснуто звонок. Мальчишка поднялся на ноги, шипя от боли и держась за ушибленную коленку.

— Смотри, куда едешь, — сказала Астра.

— Иди отсюда, ведьмина внучка, — буркнул малец, хватая велосипед за руль. Он поставил его прямо, взобрался в седло, и, отъехав подальше, крикнул: — Угу-гу, кикимора болотная!

Потрясённая Астра постояла, глядя на удаляющегося нахала, потом оглянулась вокруг. Рядом с входом в супермаркет стояли бабки с авоськами. Бабки молча смотрели на неё, встав тесным кружком. Ребятишки глазели на Астру, толкаясь и перешёптываясь. Она отвернулась и прошла по оранжевым восьмиугольным плиткам дорожки к асфальту основной улицы.

Солнце припекало, слепило глаза, и она пожалела, что не взяла тёмные очки, оставшиеся от Манюси. Дорога до дома бабки показалась длиннее вдвое, и рытвин с кочками на обочине почему-то стало больше. У забора, выкрашенного зелёной краской, поверх которого свешивались унизанные яблоками гибкие ветки, бродили козы. Астра остановилась. Белые животные, подрагивая упругими шерстистыми ушами, дёргали пучки травы у забора. Одна коза, тряся розовым выменем с вытянутыми сосками, взобралась на кучу песка у соседнего дома, сырого после ночного дождя. Ловко перебирая ногами, утвердилась на самом верху, и запрыгнула на корявую, толстую ветку кряжистой вишни, пробившей когда-то своим стволом забор, и торчащей на улицу половиной густой, усыпанной мелкими листьями кроны. Коза, упираясь острыми копытцами в шершавую кору, принялась объедать вишню. Астра с отвращением оглядела вымазанный засохшей грязью бок козы-альпинистки, и повернула к калитке. Откуда ни возьмись, выбежал крупный белый зверь, нагибая уродливую голову, покрытую белой жёсткой шерстью, и увенчанную парой кривых рогов. Тряся бородкой и стуча копытами, козёл проскакал наверх по песчаной куче и одним тычком согнал с вишни зарвавшуюся козу. Коза сиганула вниз, а бородатое и рогатое чудовище принялось гонять её подруг, крутясь по траве и тыча рогами в раздутые шерстяные козьи бока. Одна, белая с чёрным пятном, коза ринулась прямо на Астру, та шарахнулась к забору, и увидела пугающе невыразительные, жёлтые со стоячим зрачком козьи глаза. Таких страшных глаз она ещё не видела. Козы всегда казались ей милыми пушистыми зверюшками, что мирно пасутся на лужайках и дают детишкам молоко в миленьких кувшинчиках.